Газета День Литературы # 128 (2007 4)
Шрифт:
Чем ближе – всё более тёмное.
А небо – оно беспощадное.
А небо – безумно скользкое.
Лишь первые метры сладкие.
А дальше – всё больше горькие…
ОТЧИЗНА Какое слово светлое – Отчизна.
Оно, как свет, струящийся по листьям.
Оно, как шёпот в травах родника.
Какое слово тёплое – Отчизна.
Оно, как дом, как печь,
как хлеб душистый.
Как детский сон под маминым крылом.
Как трель скворца – весною за окном.
Какое слово прочное – Отчизна.
Оно, как щит, как бастион,
как пристань.
И пусть порой наотмашь бьёт судьба,
Ты не один –
сломать трудней тебя.
Какое слово гордое – Отчизна.
Я в нём читаю деда с фронта письма,
Он не пришёл тогда назад с войны,
Его победе – слышишь, нет цены!
Какое слово мудрое – Отчизна.
Оно, как русло бесконечной жизни:
Живая в нём и мёртвая вода
Смешались в сплав единый навсегда.
Вячеслав Тюрин “В СУМРАКЕ БУДУЩЕГО...”
* * * Кровоточат ветвистые жилы,
небывалая осень горит.
Все, что в сердце безвыходно жило,
поднялось, о любви говорит.
О любви к этой серой дорожке,
что петляет меж пестрых стволов,
о бессоннице в чёрной сторожке,
о буграх уходящих голов,
там, на стогнах, среди суматохи
городской и среди толчеи.
О любви к уходящей эпохе,
где все лучшие годы мои.
* * * Господи, научи меня
существовать на отшибе
громкой цивилизации,
дай мне знак.
И тогда я, пожалуй,
смогу постепенно привыкнуть
к духоте захолустного лета
вдали от большого города,
чтобы вдруг узнавать колоннаду
и лепнину дворцов в облаках и тучах.
Познакомь меня с кем-нибудь из твоих
друзей, умеющих это делать.
Только не бери с меня
подписку о невыезде
до вынесения смертного приговора.
МЕТЕОРОЛОГ В ОТПУСКЕ Ключи, питавшие моё
воображенье, пересохли.
Весна, скликая воронье,
блаженно распустила сопли
и перепачкала бельё.
И грянули кошачьи вопли.
Зима, которую взашей
толкали с помощью тальянки,
вновь улыбнулась до ушей.
Опять её – огонь в яранге.
Какое дело ей ни шей,
она порвёт его по пьянке.
Начавшись где-то в октябре,
когда потоки слёз иссякли,
сидит, как бестия в ребре,
торчит в окне клочками пакли
и нависает во дворе,
как пауза в дурном спектакле
безлюдных парков и прудов,
подёрнутых ледовой ряской,
огней в тумане городов
и железнодорожной тряской
бессонницы, болезни вдов.
Итак, чугунка, дальше лязгай.
Верстай дорожные столбы.
Пейзаж в окне, билет в кармане.
Какой желать ещё судьбы?
Так тело дышит после бани,
ступая с Богом по грибы,
чем погибать на поле брани.
Чем, как затверженный урок,
бубнить азы чужого слога,
читая книгу между строк:
авось уляжется тревога
сама собою, потолок
избрав мишенью монолога, –
не лучше ли сказать "увы"
недвижимости, взять в охапку
шорох истраченной листвы,
по свету пошататься, шапку