Газета День Литературы # 128 (2007 4)
Шрифт:
Истинный просветитель и гуманист, Руми являет полную противоположность агрессии и религиозному радикализму, с которыми ныне ошибочно ассоциируется исламское миропонимание. Сегодня толерантный Руми был бы антиваххабитом. Не случайно госдеп США возит Колмана Баркса, главного современного переводчика Руми на английский, по горячим точкам. В качестве культурного миссионера. В качестве жеста доброй воли.
Сам Баркс, шутя, говорит, что влияние от его литературной (!) гастроли можно сравнить с результатами визита авианосца.
Ласточкой второго пришествия Руми в русскую культуру (при советской власти сборники из серии "Литературные
Несмотря на полемику, которую вызвали переводы Сечива в профессиональном сообществе, важен сам факт проявления в нашем культурном сознании этой важной новой-старой фигуры. На фоне которой, к примеру, совершенно иначе видятся и оцениваются зело популярные рубаи Омара Хаяма. Несоизмеримые, оказывается, величины. Кто бы мог подумать?!
Хотя сам Руми себя поэтом не считал: "Клянусь Аллахом, я никогда не питал к поэзии никакой склонности, и, по-моему, нет худшего занятия, чем она…"
Тем не менее, творчество Руми изучают в специальных школах, основанных ещё в средневековье, жизнь его, похожая на приключенческий роман (родился на территории современного Таджикистана, большую часть прожил в Турции, куда бежал от неминуемого нашествия Чингиз-хана, имел школу и учеников, завистников и, разумеется, преследователей), досконально описана в сотнях монографий.
А в самом начале века журнал Life включил Руми, самого читаемого исламского автора, после пророка Мухаммеда, в сотню самых выдающихся лиц ушедшего тысячелетья.
"Вращающийся дервиш" оказался самым популярным поэтом Америки на рубеже веков, опередив по тиражам даже Шекспира. Книги Баркса с переводами из Руми вышли тиражом около миллиона копий, музыкальные записи переводов его стихотворений попали в верхнюю двадцатку журнала "Билборд".
Сам Баркс объясняет интерес к Руми не только интересом к исламу и духовным кризисом, поразившим западную цивилизацию, ростом антиклерикальных настроений, но, прежде всего, достоинствами самих стихов. "Поэзия Руми – живой, струящийся, непрерывно самооценивающий и самопрерывающийся диалог, среда общения. Стихи эти созданы не столько для описания чего-то умопостигаемого извне, сколько передают, неуловимые словами, душевные состояния, изнутри которых они были высказаны…"
Возникшие для сиюминутной надобы общения с учениками в общине суфиев, созданной Руми, эти рифмованные протоколы многолетних практик по сути и наполнению вполне сопоставимы с диалогами Платона. Имеющий сердце да услышит, имеющий ум да оценит и поймёт.
Год, объявленный ЮНЕСКО, – это, конечно, вовремя и хорошо, однако же торопиться не стоит – впереди у нас целая вечность.
Слава Лён СКАЗОЧНЫЙ КЛАССИК К 35-летию литературной деятельности Лидии Думцевой
Лидия ДУМЦЕВА. Сказки о любви.
МГО СПР, 2006.
Академик Дмитрий Лихачев любил повторять: "Русская литература древней французской, английской, немецкой,
Но русская культура – бессмертна. Мы должны в нетленности сохранить для человека будущих цивилизаций наши духовные ценности. И наш русский язык до времён, когда он окажется "мертвым". Как латынь и древнегреческий.
Русская сказка возникла ещё раньше, чем наша летопись. В изустной передаче от бабушки – внуку русская сказка преодолела века. И когда Пушкин начал писать свои бессмертные сказки, он вспоминал одинокие вечера с рассказами Арины Родионовны, которая "Повесть временных лет" не читала. В те же примерно годы XIX века возникла на Руси мода собирательства русских народных сказок. Самым известным сводом этих сказок является собрание А.Н. Афанасьева, большого учёного и патриота своей родины. В собрании Афанасьева, третьим изданием вышедшем в 1897 году, поражает тематическая, жанровая и стилистическая широта русских народных сказок, богатство их языка, их художественное совершенство.
Дело собирателей русских народных сказок XIX века А.Н. Афанасьева, Д.Н. Садовникова, И.А. Худякова было продолжено в XX М.К. Азадовским, И.В. Карнауховой, Н.Е. Овчуковым, Ю. и Б.Соколовыми, A.M. Смирновым. Но мне сейчас нужнее традиция авторской сказки, заложенная Жуковским, Пушкиным, Погорельским. Авторская сказка Золотого (пушкинского), Серебряного (1898-1922 гг.), Бронзового (1953-1989 гг.) веков русской культуры продолжала своё развитие, задавая новые нормы, эталоны, образцы русской сказки.
Классик сказки Бронзового века Лидия Думцева (первая публикация "Сказки о Весёлом Горнисте" – 1972 год) привнесла в русскую сказочную традицию новые черты: особой остроты актуальность, новую предметность, новые стиховые и стилистические приёмы.
"Каждый русский человек необычайно талантлив от рождения. Так считалось в нашей семье, – пишет о себе сказочница. – В доме пионеров я занималась живописью, мои работы были отмечены на городской выставке. Пела. Была активисткой в драмкружке при Доме кино. Но самым большим моим увлечением было сочинение сказок. "Жил-был механик и ...волк" – так начинались все мои сказки. Механиком кинооптики на Ленфильме был мой отец – Александр Георгиевич Шмаков, впоследствии известный изобретатель киноаппаратуры для обработки цветной пленки – в 1949 году выдвинутый на Сталинскую премию 1 степени. В волка же в моём воображении трансформировался кинооператор Москвин, написавший донос на отца. Отца посадили в 1937 году. Ему грозил расстрел, и спасло его чудо: расстрел самого Ежова и бериевский пересмотр дел "врагов народа". В Союзе советских писателей считалось, что сказки пишут только убелённые сединой старики. Надо было обладать безоглядной смелостью Лидии Думцевой, чтобы в трудном для Бронзового века 1972 году (перед высылкой Солженицына, Бульдозерной выставкой, пиком эмиграции "третьей волны" из СССР) принести в советское издательство "Сказку о Весёлом Горнисте". Перечитывая сказку сегодня, поражаешься, как могла в 1972 году пропустить её сверхбдительная советская цензура – Главлит?! Вот кратко пересказанная фабула. Она характерна для сказительницы, посему следует её привести в развёрнутом виде.