Газета День Литературы # 149 (2009 1)
Шрифт:
И в громовом "Ура!" коридоре,
Шаг чеканя, как перед Кремлём,
Мне бойцы, словно грозное море,
Тайный дар поднесли кораблём:
Это судно библейского сада
Всё увитое свежей лозой,
В грузных гроздьях ядра-винограда,
Полных солнца и счастья слезой,
Та корзина
В розах, лилиях – только взгляни!
Только где же я, Господи, где ж я? –
В той корзине сидела Айни…
ЭПИЛОГ
Это был батальона подарок,
Мне в ауле купили жену,
И купили считай что задаром –
Двести баксов за душу одну.
Я растаял… но принял за шутку,
Мол, отдайте девчонку отцу.
А друзья мне: "Комбат, на минутку,
Эта слава тебе не к лицу.
Как семья была рада калыму,
Как за внучку радел аксакал,
Эту пьесу, аля пантомиму,
И Шекспир никогда не слагал.
Нет в исламе дороги обратной,
Нам её не вернуть, командир,
Для расправы отцовой и братней
Можешь гнать, но – позоря мундир.
Ты для них выше графа и князя,
Ты прославишь их землю и род,
Дар Аллаха прими, помоляся,
И с женою в Россию – вперёд!
Мы же видим – мила и желанна,
Да и жизни ещё не конец,
Завтра крестим её, станет Анна,
И, ещё помолясь, – под венец".
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ах, Балканы, седые Балканы!
Где от века – война да война…
– Что ж, по новой наполним стаканы.
За тебя, дорогая жена!
Вячеслав ТЮРИН ГРАЖДАНСКИЙ ДНЕВНИК
покрытых татуировкой,
наподобье черновика,
принадлежащего робкой
твари со слишком узкими
для мужского пола
запястьями: как говорится, школа
жизни с отметками бреда
по самый локоть.
Если чужая беда перестала трогать,
то своя – как рубаха смертника –
липнет к телу,
сухожильями страха
подшитому к беспределу.
К звездоочиcтому хламу скорей,
чем к храму.
К месту, куда бессмысленно
телеграмму
с уведомленьем
о скором туда возврате
пальцами барабанить на аппарате.
Ежели Богу слышно биенье сердца,
не сомневайся: встретишь единоверца,
мысли читать умеющего любые –
будь то родная речь или голубые
грёзы в предместье
с эхом из подворотен;
беглый отчёт об отрезке пути,
что пройден
и позабыт, как вырванная страница,
будучи вынужден
как бы посторониться
перед наплывом новорожденной яви.
Большего требовать
мы от судьбы не вправе.
На исходе бессонницы
трезвый султан в гареме
засыпает, устав от любви
как занятья. Время
продолжает вести себя так,
что сыпется штукатурка
с потолка, словно снег
на голову демиурга,
затерявшегося в толпе,
нахлобучив шапку-
невидимку по самые брови.
Точней, ушанку.
Потому что снаружи холодно
и, к тому же,
серебрятся, как зеркала,
под ногами лужи.
Разверзаются хляби,
захлопываются двери