Газета День Литературы # 166 (2010 6)
Шрифт:
давно не боясь ни черта,
и тащит тяжёлую глыбу,
по виду почти что кита.
Уже миновало полвека,
из моды ушёл бородач;
но каждая библиотека
полна его главных удач.
И выпала вдруг мне награда
средь разных ошибок и проб
увидеть его телескоп.
От этого счастья немея,
запомню я вечный покой,
на вилле у Хемингуэя
бессмертья коснувшись рукой.
БАССЕЙН И ОКЕАН
Заспорили однажды
бассейн и океан:
кто мир спасёт от жажды?
кто славой обуян?
Бассейн сказал: "Не скрою,
я мал, зато удал,
и пресною водою
наполню я бокал".
А океан заметил:
"Зато я путь даю
всем кораблям на свете
доставить кладь свою".
И этот спор вовеки
неразрешим, пока
все люди-человеки
не скажут свысока:
"Не спорьте понапрасну,
и каждый нам внемли,
в союзе жизнь прекрасна,
но мы лишь соль земли!
Всегда вода с землёю
нам служат заодно,
вот только бы порою
нам не пойти на дно".
Бассейн слегка подумал
и к морю побежал.
Наутро ветер дунул,
он океаном стал.
А вот в бассейн попала
солёная вода,
и сразу тихо стало
отныне навсегда.
Чжан ЦЗЯНЬХУА АНТОН ЧЕХОВ В КИТАЕ
Перевод зарубежной художественной литературы в Китае, в частности русско-советской литературы, прошёл более столетний путь. Её появление стало важным звеном в процессе модернизации китайской культуры, знаком её перехода от средневекового к современному, от замкнутой к открытой, от чисто национальной к мировой.
С самого начала своего появления переводная зарубежная художественная литература уже стала органической частью китайской литературы. Трудно представить процесс развития китайской литературы ХХ века вне ситуации её участия в нём. И даже сегодня, когда ситуация в китайской культуре глубоко изменилась, важная роль переводной зарубежной литературы не утрачена, воплощаясь в концепции китайских писателей и читателей о человеке и культуре, обществе и мире.
В течение столетия китайские переводчики и исследователи в своем переводном и исследовательском выборе всегда придерживались двух принципов: духовность и "классичность". Высшие оценки зарубежным писателям и их произведениям давались по шкале их духовного качества и художественной ценности.
Чехов и его творчество несомненно являются замечательным примером русской литературы по духовности и классичности, и, разумеется, Чехов стал первым из тех, кого нашли китайские переводчики и издатели в русской литературе для ознакомления с китайскими читателями ещё в начале ХХ века. По неполным данным в течение столетия участвовали в распространении Чехова в Китае 70 с лишним переводчиков, не было ни одного издательства, которое не издало бы чеховские рассказы.
Для выяснения образа Чехова в глазах китайских переводчиков и критиков предстоит прежде всего прояснить и определить характер историко-социального и культурного промежутка протяжённостью в целое столетие. Скажем определённее: без знания этого контекста, объективных социальных и культурных признаков Китая затруднительна и оценка Чехова и его творений.
Первую половину ХХ века можно рассмотреть как первый этап перевода и восприятия Чехова. Этот период характеризовался как "китайское культурное просвещение", как одна из самых утончённых эпох в истории китайской культуры. Оно было насыщено общественными потрясениями и катастрофами. Движение 4 мая 1919 года открыло первую страницу нового культурного движения. А за ним три гражданские войны и восьмилетняя антияпонская война. Время просвещения определило специфику распространения Чехова в Китае, Чехова переводили как просветителя, одного из русских прометеев.
В последующие тридцать лет значительно изменилась ситуация с переводом и трактовкой Чехова, сопровождавшаяся общественным развитием в новом Китае. В связи с повышенной политизированной обстановкой страны закономерно политизировалась трактовка Чехова. Была ослаблена роль общего просвещения Чехова, усилилось внимание критиков к идеологи- ческому аспекту художника, к его роли в духовном воспитании трудящихся масс. Такая ситуация достигла своего предела под воздействием усложнившейся политической жизни в Китае во время культурной революции, характеризующейся на всём протяжении десятилетия общественно-политическими взрывами и конфронтацией. В это время Чехов, как и большинство зарубежных писателей, был в опале.
Последнее трицатилетие представляет собой период большого обогащения и размягчения душ китайских читателей. Вследствие деидеологизации духовной атмосферы в стране наблюдается небывалый плюрализм в интерпретации Чехова. Облик художника очищен от всякого глянца и наносной грязи. Чехов на данном этапе стал воистину великим носителем истины, добра, красоты и великого духа человеческой заботы, ласки и достоинства, бессмертным классиком мировой литературы.