Газета День Литературы # 96 (2004 8)
Шрифт:
В.П. Я устал совершать преступления. Годы, знаете ли... Но я соберусь с силами, есть кое-что в задумке.
Н.Д. Будут трупы?
В.П. Обязательно.
Н.Д. Много?
В.П. Как получится. Когда ввязываешься в серьёзное дело, никогда не знаешь, как все обернётся, как всё повернется.
Н.Д. А следы? Как вы уничтожаете
В.П. А я их не оставляю.
Н.Д. Уносите с собой?
В.П. Да, так можно сказать, уношу с собой. И после каждого детектива стараюсь тут же всё стереть из памяти.
Н.Д. Чтобы даже детектор лжи ничего не обнаружил?
В.П. Да, именно так. А что он может обнаружить, в чем меня он может уличить, если в памяти всё стерто, если я нечего не помню, если все события предыдущего детектива подернуты такой дымкой, такой дымкой... Знаете, как в Подмосковье иногда торфяники горят? Вытянутой руки не видно.
Н.Д. Послушайте, подозреваемый, а как вы вообще относитесь к преступнику?
В.П. Очень хорошо.
Н.Д. Почему? Неужели нравственная порча так глубоко проникла в вас? Неужели она вас так захватила? Околдовала?
В.П. Всё гораздо проще. Каждый преступник в моих романах — это я, и каждый следователь — это тоже я, и жертвы тоже... Никого из них я не назову плохим словом, никого не прокляну... В каждом стараюсь найти что-то доброе, светлое, обнадеживающее... Я отдаю им свои самые заветные мысли, впечатления, чувства...
Н.Д. А что получаете взамен?
В.П. А взамен я получаю ту самую убедительность, те самые подробности, которые заставляют вас верить в реальность преступлений, описанных в романе.
Н.Д. Не слишком ли щедрая плата с вашей стороны?
В.П. Возможно. Но для моих героев мне ничего не жаль, гражданин дознаватель. А потом, знаете ли, я ведь не отдаю последнее. Всегда что-нибудь и для себя остаётся.
Н.Д. Чтобы всё это отдать следующему преступлению, следующим преступникам, следователям, жертвам?
В.П. Совершенно верно.
Н.Д. Скажите, подозреваемый, кроме откровенности у вас есть еще какие-нибудь смягчающие обстоятельства? Тяжелое детство? Злобное окружение? Учителя-садисты? Пагубное влияние улицы?
В.П. Знаете, ничем из перечисленного похвастаться не могу. Нормальные учителя, любящие родители... Улица? Разве что улица... Но, как говорится, дай Бог каждому такую улицу! С драками, футбольным мячом, набитым травой, чужими садами...
Н.Д.
В.П. Отметился. Был грех.
Н.Д. И что же вы там, в чужих садах, воровали?
В.П. Яблоки, абрикосы, груши... Что подвернется.
Н.Д. Когда же вы ступили на этот скользкий путь? В каком возрасте совершили первую свою кражу, первое преступление?
В.П. Видимо, мне было лет двенадцать... Да, примерно так. В книжном магазине украл несколько сот портретов Владимира Ильича Ленина.
Н.Д. Боже! Зачем?
В.П. Из любви к искусству. Я имею в виду искусство воровства.
Н.Д. И не оставили никаких следов?
В.П. Никаких. Я уже тогда не оставлял следов.
Н.Д. Но вас изобличили?
В.П. Как это ни прискорбно... Да. Стукач завелся.
Н.Д. И чем закончилось?
В.П. Вызвали в школу отца.
Н.Д. И что отец? Порол?
В.П. Нет, не порол. Но он был очень огорчен... Тем, что меня разоблачили… С тех пор я работаю в одиночку.
Н.Д. И отца больше не огорчали?
В.П. Больше не огорчал.
Н.Д. Он был вами доволен?
В.П. Да. Думаю, да.
Н.Д. Вы радовали его успехами?
В.П. Мне кажется, он гордился мною.
Н.Д. На дело вместе не ходили?
В.П. Не пришлось, к сожалению... Но он всегда готов был помочь добрым советом, предостережением, опытом.
Н.Д. У него был богатый опыт?
В.П. Да, он из хулиганья.
Н.Д. А образование у него какое-нибудь было? Хоть какое-нибудь?
В.П. Да, как и у меня. Высшее горное. Я закончил тот же факультет, который за двадцать лет до меня закончил он. У него за спиной шахты Сибири, Грузии, Украины... Последние годы Алексей Иванович Пронин преподавал на том же факультете, в том же горном институте, который закончил когда-то.
Н.Д. То есть вы пошли по стопам отца?