Газета "Своими Именами" №10 от 08.03.2011
Шрифт:
5 февраля 1942 года комиссия МГК ВЛКСМ подготовила записку в Московский городской комитет ВКП(б) с предложением представить Зою Космодемьянскую к присвоению звания Героя Советского Союза (посмертно). А уже 16 февраля 1942 года увидел свет соответствующий Указ Президиума Верховного Совета СССР. В результате красноармеец З.А. Космодемьянская стала первой в Великой Отечественной войне женщиной-кавалером Золотой Звезды Героя.
Староста Свиридов, предатель Клубков, пособники фашистов Солина и Смирнова были приговорены к высшей мере наказания.
Сергей ТУРЧЕНКО
ДЕТСТВО БЕЗ ИНФАНТИЛЬНОСТИ
Мы беседуем с Ниной Константиновной Забродиной,
Начало положил мой брат. В 1938 г. ему было 13 лет, он с 1925 г. Мы жили между Ашукинской и Софрино в железнодорожной будке, и ему приходилось ходить в школу на соседнюю станцию Софрино по рельсам, по шпалам. Вот он идёт, это было 11 мая, нашёл лопнувший рельс - это когда на головке рельса видна трещинка. Если поезд наступит на один конец – другой поднимется.
Что делать? Он – пионер, срывает галстук, поезд на подходе, и даёт сигнал остановки. Вот о нём статья в газете, вот вырезка из газеты в 1938 году (показывает газету). Вот фото из пионерского лагеря «Артек», Гурзуф, вот он сидит (показывает фото).
Он спас поезд, его наградили деньгами – школа 20 рублей дала, а ЦК профсоюза железнодорожников 150 рублей и путёвку в «Артек». Приехал за ним сопровождающий забирать его в лагерь, а он меня и подразнил, мне было 6 лет: «Вот я поеду на море купаться, а ты будешь коз пасти, кур кормить». Я говорю: «Ну и что, мне не обидно, я не знаю, что такое Чёрное море – может, какая грязная лужа. А вот когда ты побываешь уже там, а я спасу поезд и поеду в «Артек», вот тогда я тебя подразню!». «Как ты сказала?» - спросил представитель ЦК, вынимает записную книжку и записывает:«Найду лопнувший рельс, остановлю поезд и тоже поеду в «Артек».
И с тех пор, живя вот в этой будке, вот эта девочка (показывает статью и фото из газеты), которая носила мальчишечью одежду от брата – пальто, шапку, валенки мы посменно надевали – всё время бегала на станцию в магазин, на рынок, в школу и неотрывно смотрела за рельсами.
У станции была барская дача – графа Рождественского, он уже не жил, был за рубежом, а родственники и челядь его там жили, а наёмные люди обслуживали. Я туда носила козье парное молоко и тёплые яички в шапке, чтобы не остыли. Барские запросы.
Каждый раз иду на станцию и проверяю два рельса, иду обратно – проверяю другие два рельса, но иду навстречу, чтоб не попасть самой под поезд. И так два года я ходила, неотрывно следя за рельсами.
Это было в 1941 году, март, стояли морозы. 19 марта в субботу мы с мамой пошли на рынок. Мама идёт медленно, а мне надо вперёд, вот я и ушла вперёд метров на 200 или больше. Лопнувший рельс вижу, поезд вижу и мама далеко. Я побежала вперёд, навстречу поезду, успела его остановить, он не наехал на лопнувший рельс. Тут и мама подбежала: «ох, ах», вызвали бригаду, наложили накладку, поезд на тихой скорости пропустили, а потом рельс заменили. Но всё это приписали маме – мать-железнодорожница нашла и девчонку подсунула. И нет мне ничего. Но фактически я же остановила! Мама за мной бежала, давала сигнал остановки, но она не знала, почему я машу, она давала сигнал, чтобы меня не задавило.
Да, для меня это была большая печаль, несправедливость! Я, как конь, встала и не могу понять, почему так со мной поступили. На следующий день, в воскресенье к вечеру, я отправилась в Софрино. От Софрино узкоколейка идёт на Красноармейск, там фабрика – Крафт называлась. А в Красноармейске была больница, где лежал мой брат. Я вечерним поездом, с оказией, передавала туда гостинец брату, сама-то не ехала, всего туда один поезд вечером и утром - челноком. Передала с кем-то и в половине шестого возвращаюсь из Софрино. Иду. А там насыпь с двух сторон, когда путь прокладывали, отсыпали грунт и на этой насыпи выросли сосны, которые своей кроной создали как бы туннель. Это я сейчас могу понять, а когда я шла, вижу – лопнул рельс, и на нём трещина буквой «У». На морозе она проявляется инеем. Поезд идёт оттуда, на конец наступит, всё звено рельса поднимется, а дальше пойдёт спираль. Я понимаю: кусок рельса больше 30 см на проволочке висит и никого нет, и пригородный поезд идёт из Загорска. А в Загорске был рынок, базар, по выходным люди туда съезжались и под вечер возвращались. У пригородного поезда двери тогда не так открывались, как сейчас, а вразмашку, и люди висели на поручнях - так много было народу.
Я бегу навстречу поезду, а до дому ещё 1,5 км. Самой-то мне страшно, но всё равно я бегу навстречу поезду, чтобы остановить, и на ходу срываю шапку, вот эту шапку, именно вот эту, а она завязалась узлом, не могу развязать, я начинаю обрывать её, машу этой шапкой и бегу навстречу. А поезд мчит на меня во весь опор. Я вижу, он на меня уже наезжает, я выпрыгнула из колеи и сжалась в комочек и только жду, сейчас на меня вагоны будут падать, скорее бы! От страха мне хотелось, чтобы уж скорее порешилось.
И вдруг машинист заметил меня буквально в последний момент. Он пишет в газете: «В 60 метрах опознал, что это ребёнок, думал собачка прыгает» – я же маленькая была. И тут он затормозил, искры полетели, колодки отваливаться стали от резкого торможения, люди посыпались. И поезд, почти наехав на этот рельс, остановился.
На моё счастье в кабине ехало всё руководство Ярославской железной дороги, начальники, в белых кителях. Все из кабины вылезли вот так, выскочили, хватают меня, думают, что меня сшибло, они ещё не поняли: то ли я сама выпрыгнула, то ли меня стукнуло волной. Меня машинист взял на руки, а у меня шок, ничего не могу говорить, показываю пальчиком вот туда и: «ре… ре… ре..!» и плачу. Он понял: «Рельс!». И когда дошли до стыка, всё поняли. Люди, увидев, какой они избежали страсти, их было человек 200 на междупутье, меня затискали, они меня из рук в руки передают, целуют - но мне же не до поцелуев.
Мама увидела, что поезд встал, народ на междупутье и подумала, что меня задавило. Она бежит, кричит: «Отдайте мне её живую или мёртвую!».
Это провиденье божье, что я на следующий день после несправедливости оказалась тет-а-тет с начальством. Вот уже деваться некуда, зафиксировали на меня.
После этого стали комиссии домой приходить, стали подарки приносить. Подарили детскую библиотеку, подарили кожаный портфель (я в первый класс ходила - тогда с 8 лет ходили в школу). Двести тетрадей мне подарили, набор всяких школьных принадлежностей, потом привезли несколько коробок, одна на одну, гостинцев. Представили меня в ЦК профсоюза работников железнодорожного транспорта к поощрению, приехала их представительница, и такие были ею сказаны слова: «Да за такой поступок к ордену представлять надо. Но у тебя ещё грудка-то не выросла, где носить орден, но мы к этому вопросу ещё вернёмся». Но, чтобы после войны «к этому вопросу вернуться», надо было самим с той войны вернуться!
Сразу поставили спектакль в Центральном доме детей железнодорожников. Вот письмо от 25 марта 1941 г. «Здравствуй, Нина! Центральный дом детей железнодорожников приглашает тебя, твою маму и брата Юру в гости 26 марта на спектакль кукол «Путешествие в странные страны»– там героями были Нина и Юра.
Кроме того, в ЦПКиО им. Горького дали представление, на которое мы получили приглашение с большой задержкой. Мы растерялись, одеться не во что, и как были в школьном, так с мамой и поехали. А там толпа, не пробраться, но мы всё-таки как-то пробились. Для нас на сцену поставили стол, на него стул, Юру на стол, меня на стул, т.к. было много народа, и с такой «пирамиды» мы рассказали о случившемся.