Газета "Своими Именами" №12 от 09.11.2010
Шрифт:
Кондитерские спасали меня от голода довольно долго. Их владельцы вечером, после закрытия, выставляют прямо на улицу изделия, которые не были проданы в течение дня. Утром следующего дня шансы их реализации равны нулю. Стыдно, но голод не тетка.
Не менее чем архитектура города, меня поразили так называемые виллы. Это огромные кварталы лачуг, слепленных из всего того, что попалось под руку: картон, листы жести, фанера, пластик.
Поразило еще и то, что, придя в церковь, малоимущий аргентинец просит у Господа прежде всего работу, а уж затем здоровье и все остальное. Позже я понял, что не зря. Будь ты здоров как бык, знай ты всё на свете, и в твоем багаже с десяток профессий - это все не может являться основанием для удачного трудоустройства. Уровень безработицы таков, что даже тяжёлая малооплачиваемая работа считается большой
В условиях тотальной безработицы манипулировать работниками проще пареной репы. И законы соблюдаешь, и в прибыли. Работодатель в этих условиях зачастую просто издевается над наемным рабочим. Я был в шоке от своего первого рабочего дня в Аргентине.
Чудом, как здесь и принято, меня взяли разнорабочим (El peon) на мебельную фабрику.
Процесс там был устроен по принципу конвейера. Я оклеивал лентой боковины дверей, кто-то другой сверлил в них отверстия, следующий - вставлял замок. В технологических паузах, которые образовывались сами собой (скажем, сломалось сверло), нужно было создавать видимость работы. Люди хватали щетки и подметали совершенно чистый пол или швыряли на него горсть шурупов, а затем их собирали. Если пауза продолжалась, шурупы разбрасывались вновь.
Теперь уже со смехом вспоминаю, как мы втроем держали одну дрель или сметали стружки с одного верстака на другой, а потом обратно.
Перед тем, как получить эту работу, я три месяца топтал мостовые Парижа Южной Америки. Приходил, бывало, по объявлению о приеме на работу чернорабочего - и видел очередь не менее чем из ста человек с папками своих резюме в руках. От этого становилось жутко.
После одного знаменательного для меня дня я нарисовал фломастером на своем желтом строительном шлеме красные серп и молот.
Этот день я называю знаменательным потому, что именно тогда я понял настоящую сущность капитализма.
Профсоюзами, совместно с другими прогрессивными организациями, по всей стране была объявлена забастовка. Не вышли на работу даже работники метрополитена. Рестораны, магазины, прачечные - все поддержали требования народа к правительству. Некоторые просто боялись гнева людей и поэтому приостановили в этот день свою деятельность.
В тот период я работал на стройке. Мой работодатель, один из подрядчиков, чтобы показать свое презрение ко всем бастующим, а вовсе не из-за своих бизнес-интересов, приказал всем своим рабочим (20 человек) выйти в этот день на работу. Поскольку общественный транспорт был парализован, он нанял два микроавтобуса без окон, которые собирали нас по всему городу по заранее согласованным адресам. Когда же мы приехали на стройку, то охрана попросту прогнала нас. От греха подальше. Водители микроавтобусов, поняв, в чем дело, с ругательствами отправились восвояси.
Я осознал в тот день главное: капиталист - враг рабочего. Какие бы он маски ни надевал. Он его враг, если хотите, по законам природы. В лучшем случае капиталист видит в своём наёмном работнике дармоеда, залезающего в его карман, в худшем - раба.
Мы уже имеем все то, что есть у них плохого, - безработицу, нищету, эксплуатацию. И потеряли то, что у нас было хорошего, - социальные гарантии труда, здоровья, образования.
Так за счёт чего мы выживаем? Да за счет всего того, что получили в наследство от "тоталитарного государства". А это - квартиры и дома, социальные льготы (некоторые еще не отменили), приусадебные хозяйства и многое другое. Но все это хорошее может когда-нибудь закончиться. Разумно - не ждать этого момента, а постараться вернуть уже сегодня все то, что мы потеряли еще вчера.
Артём СЕРГЕЕВ, "Коммунист", Киев
ВОЕННЫЙ ФАКУЛЬТЕТ
«РЕФОРМАТОРЫ» ДОВОЛЬНЫ?
Известно, что суворовский солдат мог, как говорится, щи из топора сварить, а
Недавно Министерство обороны объявило, что солдат-поваров заменят штатскими, убирать помещения также будут не солдаты, а штатские и что суточного наряда не будет. Осталось только найти штатских, которые будут заправлять солдатам кровати, чистить обувь, а также чистить засорившиеся унитазы. Такой же глупостью была отмена гауптвахты, которую пришлось восстановить. А кому же теперь давать наряды вне очереди – штатским? В советское время к самообслуживанию приучали не только в школах (особенно в сельских), но даже и в детских садах.
Другое новшество военной реформы – снижение срока службы до 1 года. Чему можно научить за год солдата или матроса при современном уровне военной техники? Учитывая еще, что только 30% призывников приходят в армию здоровыми, а остальных нужно лечить и откармливать. Встречаются среди призывников и малограмотные, и неграмотные. О значках ГТО и БГТО вообще забыли. Ослаблена и допризывная подготовка, а разговорами о «демографической яме» скрывают тот факт, что много молодежи уже испорчено наркоманией, алкоголизмом и пр. В советское время была начальная военная подготовка в школах, в которой участвовали офицеры запаса; были военные кабинеты, кое-где и военные городки. А теперь даже почти во всех вузах ликвидированы военные кафедры.
Все это не так безобидно, как может показаться, ибо солдат существует не только для участия в парадах, а прежде всего для выполнения воинского долга по защите Отечества.
Из 28 Героев-панфиловцев никто ни в каких праздничных парадах не участвовал. Известно, что лучшие солдаты – выходцы из рабоче-крестьянских семей. Они перед армией успели закончить ПТУ или техникум и хотя бы немного поработать. Горожане, особенно москвичи и ленинградцы, призванные в армию после окончания средней школы, как правило, не умели ничего, и им приходилось тяжело. Автор статьи был свидетелем этого при прохождении службы на Семипалатинском ядерном полигоне, где, кстати, среди многих тысяч солдат и офицеров не видел ни одного казаха. Вспоминается солдатский городок, огороженный крепким забором и тяжелое толстое бревно на въезде, связанное тросом с лебедкой. Пригодился опыт старшин-фронтовиков. Будь такое сегодня в Буйнакске, никакой автомобиль террористов с взрывчаткой не проскочил бы внутрь.
В наследство от СССР Россия получила одну из сильнейших армий мира с богатым боевым опытом и первоклассными кадрами. Но реформирование ее больше напоминает погром. Реформаторский зуд исходит, видимо, из представления о туземном уровне российской армии и срочной необходимости поднять ее хотя бы до уровня португальской. В достижении этой цели уже не приходится сомневаться, едва успевая уследить за чередой мероприятий (ликвидация прапорщиков и мичманов, замена военнослужащих в военкоматах на штатских, преобразование дивизий в бригады и многое другое).
«Успехи» реформ, судя по чуть ли не ежедневным сообщениям СМИ, впечатляющие. Рвутся боеприпасы то под Ульяновском, то под Рязанью, то в Сибири. В Ленинградской области во время ночных учений погибли два офицера. Одной из причин называют отсутствие ночных прицелов на танках. У расплодившихся бандформирований и эти прицелы, и современные средства связи, и оружие с боеприпасами есть. У нас же есть деньги на новые фуражки и полуопереточные мундиры от Юдашкина, но нет денег на ночные прицелы. СМИ сообщают, что не произошло автоматической стыковки запущенного корабля с космической станцией. Вряд ли многие этому удивились, зная о развале радиоэлектронной промышленности страны. Про ракету «Булава», которая постоянно летит не туда, куда надо, уже не упоминают. Недавно Вьетнам запустил искусственный спутник с помощью французской ракеты, Венесуэла также запустила искусственный спутник, но с помощью китайской ракеты. С российскими ракетами Вьетнам и Венесуэла решили не связываться, т.к. при запуске белорусского спутника с помощью российской ракеты ракета взорвалась на старте в присутствии руководителей Белоруссии, России, Казахстана и др. Важным компонентом для ракетных топлив является перекись водорода. Теперь ее в России, по сообщению академика Б.Е. Чертока, больше не производят и закупают за границей. А что будет с нашей космической отраслью, с космическим обеспечением армии, если вдруг нам ее не продадут?