Газета "Своими Именами" №2 от 31.08.2010
Шрифт:
В-пятых, одной из важнейших целей неоиндустрализации должно стать кратное, до уровня технологически развитых стран, повышение производительности труда на основе технико-технологического перевооружения народного хозяйства и массированного внедрения факторов производства VI технологического уклада. Важно подчеркнуть, что нынешнее 3–4-кратное отставание постсоветских стран от лидеров мировой экономики по данному исключительно важному показателю объясняется допотопной, низко производительной, физически и морально устаревшей производственно-технологической базой, а отнюдь не негативными индивидуальными качествами наших сограждан, как это нередко пытаются представить некоторые наши либералы-реформаторы. Мы не можем не отставать от технологически развитых стран по производительности труда, если
К сожалению, в постсоветских странах (за редким исключением), игнорируя общемировую тенденцию наращивания роли государства в экономике и наивно уповая на частную инициативу, сократили инвестиции (норму накопления) до критического уровня и тем самым обеспечили все предпосылки для технико-технологической стагнации. Таким образом, указанное отставание есть очередной негативный результат нашего искаженного мировоззрения, «дружески» подсказывающего, что либеральный рынок сам по себе, без каких-либо усилий со стороны общества и государства, все устроит.
В-шестых, всем без исключения постсоветским странам требуется согласованно восстановить оптимальные, общепринятые в цивилизованном мире параметры функционирования монетарной (кредитно-денежной) системы. Для этого потребуется осуществить программную дедолларизацию экономики; по мере «выдавливания» из обращения иностранной денежной массы кратно повысить коэффициент монетизации экономики до уровня технологически развитых стран – 60-100% от ВВП (сегодня в России и Беларуси этот коэффициент в 3-4 раза ниже общепринятой нормы); кратно повысить обменный курс национальной валюты до справедливого уровня, определяемого паритетом покупательной способности (ППС) (в России и Беларуси обменный курс национальной валюты в 2-3 раза ниже справедливого, определяемого ППС уровня); снизить стоимость кредитных ресурсов для крупных инновационных предприятий до символических 0-2% годовых.
В любом случае без восстановления оптимальных, общепринятых в технологически развитых странах параметров функционирования кредитно-денежной системы население наших стран продолжит обменивать свои природные ресурсы и результаты созидательного труда на иностранные «бумажки с картинками». А национальные экономики России, Беларуси, Украины и т.д. окончательно возьмут на себя роль по утилизации негативных последствий нынешнего и всех последующих глобальных финансово-экономических кризисов, сознательно устраиваемых лидерами мировой экономики в целях наглого ограбления остального мира.
При этом необходимо четко осознать и постоянно помнить, что если мы в течение ближайших 5-10 лет не осуществим технико-технологический прорыв в технотронный XXI век на основе неоиндустриализации, то наши дети и внуки, сделавшись лакеями и холопами у других, более «продвинутых» народов, проклянут нас!
В.Ф. Байнев,
доктор экономических наук, профессор кафедры менеджмента Белорусского государственного университета, председатель редколлегии журнала «Новая экономика» (Минск, Республика Беларусь)
ИСТОРИЯ
КАК МАРШАЛ БЛЮХЕР ВОЕВАЛ С ЯПОНЦАМИ
С хрущёвских времён принято считать репрессированных накануне Великой Отечественной войны советских военачальников безвинно пострадавшими «военными гениями». Так ли это? Рассмотрим в качестве примера деятельность маршала В.К. Блюхера. В 30-х годах прошлого века в воздухе ощутимо запахло новой мировой войной. Среди тех, кто готовился принять активное участие в очередном переделе мира, была и Япония. Сосредоточив свои усилия на экспансии в раздираемый хаосом гражданской войны Китай, она быстро добилась ощутимых успехов. В сентябре 1931 года началась агрессия Японии в Маньчжурии, а уже 1 марта следующего года там было провозглашено марионеточное
Однако при дальнейшем расширении зоны своего влияния Страна Восходящего Солнца должна была неизбежно столкнуться с интересами других великих держав — США, Англии и СССР. Следовало решить, с кем из них воевать в первую очередь? Наиболее слабым из потенциальных противников выглядел Советский Союз. Японские вооружённые силы уже имели опыт победы в войне 1904-1905 годов. В гражданскую войну японские интервенты ушли из Сибири и с Дальнего Востока фактически непобеждёнными, из-за противоречий с США. Тем не менее, японцы понимали, что их северный сосед обладает огромным потенциалом. Надо было выяснить, научились ли русские воевать в новых условиях, в эпоху танков и самолётов. Сделать это можно было единственным способом — на поле боя.
Для проверки прочности советских рубежей был выбран участок границы в районе Владивостока — цепь сопок, отделяющих озеро Хасан от поймы реки Тюмень-Ула. Согласно Хунчунскому протоколу, заключённому между Россией и Китаем в 1886 году, граница должна была проходить по гребням сопок. Однако японцы намерены были сдвинуть её к берегу озера, поскольку вершины сопок позволяли контролировать проходившие с советской стороны железную и шоссейные дороги.
Ещё летом 1929 года во время советско-китайского конфликта в районе Китайско-Восточной железной дороги для защиты дальневосточных рубежей нашей страны была сформирована Особая Краснознамённая Дальневосточная армия (ОКДВА). 17 мая 1935 года на её базе был создан Дальневосточный военный округ, однако уже 2 июня он был преобразован обратно в армию с сохранением за ней функций военного округа. Наконец 28 июня 1938 года приказом наркома обороны №0107 в связи с обострением советско-японских отношений на базе ОКДВА был создан Дальневосточный фронт. При всех этих переименованиях и переформированиях неизменным оставалось одно — командующий. С самого начала им был «легендарный герой гражданской войны» В.К. Блюхер. Первый кавалер орденов Красного Знамени и Красной Звезды, Маршал Советского Союза, Василий Константинович по праву считался среди советских военачальников специалистом по Дальнему Востоку. В 1921-1922 годах он был военным министром и главкомом Народно-революционной армии Дальневосточной республики. В 1924—1927 годах, вплоть до разрыва советско-китайских отношений, — главным военным советником в этой стране. Наконец, именно под его командованием в 1929 году части Красной Армии победили китайские войска в столкновении на КВЖД.
Тем не менее опыта войны против современной армии командующий не имел. Кроме того, к 1938 году это был уже далеко не тот лихой полководец, как прежде. Чувствуя себя фактическим правителем обширного края, Блюхер постепенно привык к спокойной и вольготной жизни вдали от московского начальства. Герой Гражданской войны пристрастился к обильным возлияниям в компании подхалимов и прихлебателей. В 1932 году он женился в третий раз на 17-летней Глафире Безверховой (самому Блюхеру к тому моменту было уже 42 года). Впрочем, сам по себе этот факт не был особо предосудительным. Недаром, как гласит легенда, когда во время Великой Отечественной войны Сталину доложили об амурных похождениях одного из генералов, Верховный главнокомандующий изрёк: «Что дэлать будэм? Завыдовать будэм!». Главное, чтобы не страдало порученное дело. А в данном случае оно страдало. За девять лет своего командования Блюхер так и не удосужился соорудить автомобильную дорогу вдоль Транссибирской магистрали. В результате в случае серьёзной войны достаточно было японским диверсантам взорвать пару мостов или тоннелей, чтобы полностью дезорганизовать снабжение советских войск. Впоследствии новый командующий Дальневосточным фронтом генерал И.Р. Апанасенко построит такую дорогу всего за полгода.
Вверенные попечению Блюхера войска постепенно деградировали. Вместо боевой подготовки красноармейцев постоянно отвлекали на разнообразные хозяйственные работы. Когда в мае 1938 года, в преддверии возможного конфликта с японцами, из Москвы категорически потребовали вернуть к 1 июля всех откомандированных бойцов в свои части, это сделано не было. Танкисты не знали своих машин, авиация ОКДВА также отличалась низкой боеспособностью.
Между тем, в Москву из года в год шли бодрые рапорты об успехах, росте боевой и политической подготовки воинов-дальневосточников. В таком же духе был выдержан и многочасовой доклад Блюхера, сделанный им на заседании Главного военного совета 28-31 мая 1938 года.