Газета "Своими Именами" №22 от 27.05.2014

Газета Своими Именами (запрещенная Дуэль)

Итак, любой список СОЗ, составленный без оглядки на интересы промышленных корпораций и армий, не может быть ограничен 12 канонизированными хлорорганическими веществами. Он должен быть расширен как минимум до 30 продуктов. Выше они уже названы, однако имеется немало “кандидатур”, пока не названных. В этот список должны входить не только соединения хлора, но также стойкие органические соединения фосфора, мышьяка, азота, ртути, серы, брома. Список должен включать не только гражданские, но и военные продукты. И наконец, список должен включать вещества, проходящие по самым различным “группам интересов”, то есть не только по диоксиново-пестицидным, но и по многим иным. В частности, список должен включать вещества, способные к накоплению в живых организмах, вещества, воздействующие

на эндокринную систему и иммунную систему живых организмов, и т.д. Будет или не будет список СОЗ предметом международного регулирования - вопрос не первостепенный. Самое главное - это, не ожидая решения международной судьбы СОЗ, начать решать и решить их судьбу внутри каждой страны - без кампанейщины и демагогии. Практическая задача заключается в том, чтобы перекрыть источники поступления всех этих токсикантов в окружающую среду и в сферу обитания человека. Тут важны два аспекта - информационный и технологический. И вряд ли когда-нибудь мы доживем до того дня, когда за знаниями по обоим аспектам можно будет идти в официальное экологическое учреждение России [4].

Что касается экологической активности в отношении проблемы СОЗ, то, помимо нормальной работы, наметились две ложные тенденции, которые подменяют решение проблемы имитацией деятельности, - внутренняя и международная. Внутренняя - это сделать проблему СОЗ предметом моды только потому, что она интересна экологическим активистам Запада. Соответственно, не имея квалификации по теме самих СОЗ, наши ревнители моды подменяют проблему СОЗ близкими, но все же другими экологическими проблемами. Среди этих других проблем указывают, например, мусоросжигательные заводы и одноразовые упаковки из ПВХ, комплексное управление отходами и поддержку бездиоксиновых технологий, санацию сильно загрязненных территорий и многое-многое другое. Все эти проблемы самоценны сами по себе, однако они лишь косвенно связаны с проблемой СОЗ. Например, ПВХ не входит в западный список СОЗ. Территории могут быть загрязнены не только органическими веществами, но и тяжелыми металлами. Да и управление отходами - это отдельная тема, которая напрямую не очень “приклеивается” к СОЗ. Ложная тенденция с международным оттенком ничуть не лучше. Речь идет о преувеличении роли соглашения по СОЗ. В действительности в нынешнем виде соглашение по СОЗ имеет чрезвычайно малую ценность для решения экологических задач России. В самом деле, в нынешнем виде соглашение по СОЗ включает лишь 4 вещества, важных для реалий России - ДДТ, токсафен, ПХБ и гексахлорбензол (диоксины и фураны промышленность не производит, они рождаются сами по себе) [4].

Если же попытаться создать более универсальный список СОЗ (по веществам, по странам, по срокам), то соглашение по такому перечню в принципе недостижимо. Во-первых, помимо общих СОЗ, одинаково важных для всех стран, у каждой страны могут быть свои СОЗ. Российские примеры - стойкие ОВ и гептил. Во-вторых, если оставить в стороне сознательно никем не выпускаемые диоксины (договариваться по ним - пустое дело), нет ни одного СОЗ, от которого были бы готовы отказаться все страны до единой. Очевидный пример - особо опасный для биосферы ДДТ. Не будет же кто-то полагать, что с малярией в мире будет покончено в ближайшие десятилетия. В-третьих, то же самое относится к срокам. Например, наша армия не откажется от ПХБ и гексахлорбензола еще несколько десятилетий, причем по соображениям, куда более “важным”, чем экология. Проблема СОЗ - это в первую очередь проблема совершенства нашего знания о химических загрязнениях биосферы. Однако великое знание - многая печаль [4].

Л.А. Федоров,

д.х.н., президент Союза “За химическую безопасность”, координатор Программы МСоЭС “Химические загрязнения и химическая безопасность”

(Окончание следует)

ИСТОРИЯ

ЛЕДЯНОЙ ПОХОД

(с Корниловым)

[...] Я несколько дней живу у себя, в семье,

с любимыми людьми. Я не хочу ничего. Я устал от фронта, от политики, от борьбы. Я хочу только ласки своей матери. [...]

Был сочельник. Звонок. Я удивлен: входит прапорщик нашего полка К. Он сибиряк. Зачем он приехал? Я догадываюсь. К. разбинтовывает ногу и передает мне письмо моего командира.

“Корнилов на Дону. Мы, обливаясь кровью, понесем счастье во все углы России... Нам предстоит громадная работа... Приезжайте. Я жду Вас... Но если у Вас есть хоть маленькое сомненье, - тогда не надо...”. [...]

Был, кажется, третий день Рождества. Мы уезжали: семь человек офицеров. [...]

Через два дня мой командир полк. С. приехал, и мы идем записываться в бюро Добровольческой армии. [...]

Мы стоим на Горной в поездах, охраняясь полевыми караулами. [...] Из караула пришел подпор. К-ой и кап. Р., подсели к нашему чайнику. “Сейчас одного “товарища” ликвидировал,” - говорит К-ой. “Как так?” - спрашивает нехотя кто-то. “Очень просто, - быстро начал он, отпивая чай, - стою вот в леску, вижу - “товарищ” идет, крадется, оглядывается. Я за дерево - он прямо на меня, шагов на десять подошел. Я выхожу - винтовку наизготовку, конечно, - захохотал К-ой, - стой!
– говорю. Остановился. Куда идешь?
– Да вот домой, в Сулин, - а сам побледнел.
– К большевикам идешь, сволочь! шпион ты... твою мать!
– К каким большевикам, что вы, домой иду, - и морда самая комиссарская.
– Знаю, говорю... вашу мать! Идем, идем со мной.
– Куда?
– Идем, хуже, будет, говорю.
– Простите говорит, за что же? Я человек посторонний, пожалейте.
– А нас вы жалели, говорю... вашу мать?! Иди!.. Ну и “погуляли” немного. Я сюда - чай пить пришел, а его к Духонину направил...”.
– “Застрелил?” - спрашивает кто-то. “На такую сволочь патроны тратить! вот она матушка, да вот он “батюшка”. Рукой приподнял винтовку, похлопал ее по прикладу, по штыку и захохотал. [...]

Сели. Едем... ст. Хопры. [...] “Там на станции сестра большевистская, пленная, и два латыша,” - говорит, влезая в вагон, прап. Крылов.

“Где? Где? Пойдем, посмотрим!” - заговорили...

“Ну их к черту, я ушел... Ну и сестра, - начал он, - держит себя как!” - “А что?” - “Говорит: я убежденная большевичка... Этих латышей наши там бить стали, так она их защищает, успокаивает. Нашего раненого отказалась перевязать...”.

“Вот сволочь!” - протянул кто-то.

“Пойдемте посмотрим”.
– “Да нет, их в вагон приказано перевести”.

Часть вылезла из вагона и пошла к станции.

Немного спустя ко мне быстро подошел шт.-кап. князь Чичуа: “Пойдемте, безобразие там! Караул от вагона отпихивают, хотят сестру пленную заколоть...”.

Мы подошли к вагону с арестованными. Три офицера, во главе подпор. К-ой и несколько солдат Корниловского полка с винтовками лезли к вагону, отпихивали караул и ругались: “Чего на нее смотреть... ея мать!.. Пустите! Какого черта еще!”.

Караул сопротивлялся. Кругом стояло довольно много молчаливых зрителей. Мы вмешались.

– Это безобразие! Красноармейцы вы или офицеры?!

Поднялся шум, крик...

Бледный офицер, с винтовкой в руках, с горящими глазами, кричал князю: “Они с нами без пощады расправляются! А мы будем разводы разводить!” - “Да ведь это пленная и женщина!”.
– ”Что же, что женщина?! А вы видали, какая это женщина? как она себя держит, сволочь!”.
– “И за это вы ее хотите заколоть? Да?”

Крик, шум увеличивался...

Из вагона выскочил возмущенный полковник С., кричал и приказал разойтись.

Все расходились.

Подпор. К-ой шел, тихо ругаясь матерно и бормоча: “Все равно, не я буду, заколю...”. Я припомнил, как его, плача, провожала и крестила женщина с добрым, хорошим лицом.

Солдаты расходились кучками. В одной из них шла женщина-доброволец... Они, очевидно, были в хорошем настроении, толкали друг друга и смеялись.

“Ну, а по-твоему, Дуська, что с ней сделать?” - спрашивал курносый солдат женщину-добровольца.

“Что?
– завести ее в вагон да и... всем, в затылок, до смерти,” - лихо отвечала “Дуська”. Солдаты захохотали. [...]