Газета "Своими Именами" №30 от 23.07.2013

Газета Своими Именами (запрещенная Дуэль)

Дальше началось самое страшное – пытки и истязания. Истязали всех, включая несовершеннолетнюю Нину (на глазах у влюбленного в нее Олега). Сергея Бердюгина запытали до смерти. Прикованный к койке, он умирал на руках у матери, «милостиво» допущенной к нему палачами. Не выдержав бесчеловечных пыток, многие оговорили себя и товарищей. Скажите, если бы вас приковали наручниками к батарее и избивали пластиковыми бутылками с водой по голове – смогли бы вы хотя бы понимать, что после этого подписываете? А именно полученные таким путем «пыточные речи» и послужили для суда главным доказательством. Заодно на ребят «навесили» несколько нераскрытых уголовных дел о грабежах.

Никто из комсомольцев, однако, на суде

не отрекся от коммунистических взглядов, не стал молить о пощаде. Кроме одного – Анатолия Плево. Этот честолюбивый позер и почитатель террориста Савинкова вдруг превратился в фанатичного христианина и «кающегося грешника». Был ли он сломлен пытками? Или стал предателем и провокатором еще в Москве, где усердно интриговал и создавал раскол среди левых?

Приговор был достоин средневекового судилища. Никакие заявления о пытках в расчет не принимались. А за смелые речи и верность идеалам «кривосудие» мстило огромными сроками. Яковенко получил 14 лет, Алексеев – 13, Зинченко – 12, Герасимов – 11, Данилов и Романов – 10. Даже Смирнову, чья деятельность была чисто журналистской, присудили 8 лет. Плево за предательство «наградили» 5 годами. Освободили после суда (с условными сроками) лишь Польскую и Семенова. Последний на суде помалкивал, но на воле написал книгу «Непокоренные» о себе и своих товарищах.

С тех пор прошло 11 долгих лет. Особенно долгих для узника. Комсомольцам начала ХХІ века теперь под 30. Лучшие годы жизни проведены за решеткой. А ведь можно выйти на волю, найти работу, приобрести специальность, создать семью, просто ходить по улицам без конвоя… Достаточно отречься от «проклятого» коммунизма, осудить «ошибки молодости», предать и оклеветать товарищей и все левое движение. Поистине дьявольский соблазн! Но никто (кроме того же Плево) на него не поддался. Ни один из семи узников не сдался, не опустился, не впал в отчаяние или озлобление. Наоборот, каждый по мере сил и способностей продолжал борьбу.

Яковенко, Алексеев, Герасимов пишут статьи для левой прессы, заочно участвуют в марксистских семинарах. Особенно активен Герасимов. Его смелые, порой резкие, но вдумчивые статьи посвящены самым разным вопросам – от международного коммунистического движения до фантастической литературы. Он даже редактирует молодежный отдел газеты «Рабоче-крестьянская правда» и участвует в фестивалях фантастики «Звездный мост» и «Краснозвездный мост». С Сашей непросто спорить, но его можно убедить, и сам он убеждать умеет. (В отличие от иных «трибунов», способных лишь оплевывать других коммунистов.) За то и держат талантливого публициста в тюрьме и даже в колонию не переводят.

Данилов работает над художественной книгой. Романов, рискуя многим, разоблачил коррумпированную администрацию колонии. Смело и грамотно борется за свои и товарищей права Смирнов.

Комсомольцам трудно было бы сохранить мужество и стойкость столько лет, если бы не постоянная поддержка левых сил Украины, России, Приднестровья. Письма, публикации, заявления протеста, пикеты, юридическая помощь, передачи – все это очень много значит для людей, лишенных свободы. Достаточно сказать, что сейчас заключенному без помощи продуктами или деньгами с воли попросту невозможно нормально питаться и сохранить здоровье. Немало значит и поддержка родных. Я хорошо знаю Любовь Романовну – мать Саши Смирнова. Эта отважная женщина, воспитавшая еще троих детей, постоянно борется за права сына с украинским и российским «кривосудием». Ей и в голову не приходит уговаривать Сашу «раскаяться» и просить помилования.

Даже уголовники, сидящие вместе с комсомольцами, уважают их. Ведь те хорошо знают неписанные законы тюрьмы, но никогда не притесняют сокамерников и не устраиваются за их счет.

А система мстит несдающимся борцам. У Смирнова уже истекал срок, когда его с Даниловым

незаконно вывезли в Россию – чтобы судить по новому, совершенно фантастическому обвинению. Якобы «страшные» комсомольцы учинили налет на Москву, ограбили ювелирный магазин, украли 12 миллионов и подкупали депутатов, чтобы те голосовали за законы о социальной защите. Сей боевик сочинил все тот же Плево, заплативший гнусной клеветой на товарищей за свое освобождение. Обвиняемых держали под постоянным видеонаблюдением, бросали в карцер под надуманными предлогами. Однако те не только отвергли все обвинения, но и продемонстрировали на суде верность революционным взглядам. Московскому «Шемякину суду» всё же хватило измышлений Плево, чтобы дать Саше еще 9 лет, а Игорю – 13. И ведь находятся церковники, которые опекают стукача и фарисея, вместо того чтобы проклясть за клевету на ближних!

Стойких узников повезли обратно – досиживать украинские сроки. У Смирнова таковой истек уже в 2010 г. Однако его вопреки всем юридическим нормам еще полтора года продержали в Холодногорской тюрьме, а потом отправили в Россию и несколько месяцев втайне от родных и товарищей возили, словно «железную маску», из колонии в колонию. Теперь Саша находится в колонии строгого режима в Перелешино под Воронежем. Работает и овладевает новой специальностью. Но условия заключения гораздо хуже, чем в Харькове. К сожалению, воронежские коммунисты, в отличие от харьковских товарищей, практически не уделяют ему внимания: ни посещений, ни писем. А ведь судьба Саши угрожает любому из нас, активно выступающих против этого строя.

Тем временем в Одессе устроили новое судилище – над Яковенко и Алексеевым по тому же «московскому» делу. И тут украинская Фемида села в огромную лужу. Обвиняемые ни в чем не признались. Польскую вынудили оговорить себя и товарищей, угрожая забрать ребенка. Но ее нелепые и фальшивые «показания» были легко оспорены. Смирнова в качестве свидетеля на суд не пустили. Но Данилов буквально прорвался туда, не остановившись перед голодовкой. И полностью опроверг обвинения против товарищей. А трус и клеветник Плево на суде так и не появился: то ли испугался «теплой» встречи одесситов, то ли российские жандармы не надеялись на него. Ко всему еще одесские коммунисты и комсомольцы провели несколько многолюдных пикетов перед зданием суда. И «кривосуды» не придумали ничего лучше, чем добавить обвиняемым «смешные» сроки по полгода (а хотели дать пожизненное!). Ведь иначе пришлось бы признать, что они целых полгода судили невиновных.

А еще два одесских комсомольца уже на свободе. Романова, у которого истек срок, выпустили и тут же выслали в Россию. Зинченко перевели на поселение, а потом и вовсе освободили условно-досрочно. Выпустить по УДО смогли бы уже и Яковенко, Алексеева, Герасимова, отсидевших по 2/3 своих сроков. У Данилова и Смирнова «одесские» сроки уже истекли (как и «московские», если исчислять их правильно – с 2002 г.). Не говоря уже о том, что сами приговоры, основанные на выбитых или заведомо лживых показаниях, подлежат отмене. Но… это если бы буржуазные суды руководствовались законом, а не классовым инстинктом. И если бы обещанное «демократами» «правовое государство» не было в условиях криминального капитализма лицемерной утопией.

Одесские комсомольцы потому и сидят без вины, что они – комсомольцы, а не уголовники и политиканы вроде Тимошенко с Луценко. К ним не приедет ни президент Литвы, ни посол США. И Страсбургскому суду до них дела нет. Не интересует буржуазных «гуманистов» здоровье сердечника Яковенко, туберкулезника Данилова, страдающего головными болями после побоев Смирнова. Заставить буржуазное государство соблюдать хотя бы собственные законы в отношении борцов против него может только мощное давление снизу – со стороны левого движения. Это хорошо видно на примере одесского суда.