Газета "Своими Именами" №30 от 24.07.2012
Шрифт:
4. Основаниями для отмены решения суда первой инстанции в любом случае являются:
1) рассмотрение дела судом в незаконном составе;
2) рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания;
3) нарушение правил о языке, на котором ведется судебное производство;
4) принятие судом решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле;
5) решение суда не подписано судьей или кем-либо из судей либо решение суда подписано
6) отсутствие в деле протокола судебного заседания;
7) нарушение правила о тайне совещания судей при принятии решения.
5. При наличии оснований, предусмотренных частью четвертой настоящей статьи, суд апелляционной инстанции рассматривает дело по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных настоящей главой. О переходе к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции выносится определение с указанием действий, которые надлежит совершить лицам, участвующим в деле, и сроков их совершения.
6. Правильное по существу решение суда первой инстанции не может быть отменено по одним только формальным соображениям».
Несмотря на то, что суд первой инстанции принял решение, непосредственно затрагивающие право Мухина, без привлечения автора к участию в деле в качестве ответчика (п.4 ч.4 ст.330 ГПК), на распоряжение плодами свой интеллектуальной собственности (получать доход от продаж книги «Кнут народа»), издание и распространение которой запрещено вследствие признания книги экстремистским материалом, суд апелляционной инстанции не выносил определение, в соответствие с ч.5 указанной статьи ГПК и приступил к исследованию имеющихся в деле доказательств.
Председательствующая судья стала оглашать те высказывания, которые были предметом исследования специалистов, выводы по которым легли в основу обжалуемого решения.
Оговорив, что не может произнести вслух одно слово в «высказываниях», судья зачитала из текста обжалуемого решения следующее: «12.10.2010 г. сотрудниками ФГБУ «Российский институт культурологи», а именно Батовым В.И. – кандидатом психологических, доктором культурологи, в.н.с Российского института культурологи, специалистом по психолингвистическому анализу Крюковой Н.Н., кандидатом педагогических наук, заместителем директора Российского института культурологи на основании запроса, подписанного врио заместителя начальника ОРБ ГУ МВД России по ЦФО было проведено психолого-лингвистическое исследование, согласно которому в тексте книги Мухина Ю.И. «Кнут народа» на стр.220-221 содержатся высказывания, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы по признакам национальности и происхождения со следующим содержанием: «Поэтому прежде закона о выселении «черножопых» надо принять закон о принудительном привлечении туземцев к работе. По этому закону всех туземцев, не достигших пенсионного возраста, под конвоем направлять на стройки, заводы, пашни. Скинхедов приковать к тележкам на Царицынском рынке, раз он им так дорог, ментов сократить и поставить на рынках за прилавками с условием, чтобы цены были не выше чем у «черножопых». И пусть оставшиеся менты их грабят, чтобы не потерять квалификацию и доходы.
Сразу надо учесть, что туземцы будут пить, делать брак, ломать инструменты, а штрафовать их нельзя, чтобы не обижать семьи. Поэтому в законе надо установить, что за невыход на работу с похмелья давать 50 плетей по их основному рабочему органу – по заднице, за пьянку на работе – 100, за брак и поломку инструмента – от 100 до 500 плетей в зависимости от ущерба. Правда, порка - это тоже работа, а туземцы к работе непривычны. Поэтому какое-то время надо будет потерпеть хохлов, по-братски поручив им эту работу. Если пригласить бандеровцев с Прикарпатья, то они пороть будут добросовестно и с удовольствием.
Для спасения русского народа такой закон нам нужен прежде всего. И глядишь, через какое-то время потребность в законе о выселении «черножопых» исчезнет. Лишившись работы, они сами разъедутся. Россия будет русской. По-настоящему русской!
Ведь мы, русские, вырождаемся не потому, что сокращается наша численность - это следствие. Мы вырождаемся потому, что, как и иудеи, стали ненавидеть работу. А отсутствие работы ведет к дегенерации. Ведь мы же люди! Нас труд сделал людьми, и это не лозунг, это факт! Да, были когда-то и мы русаками: умели воевать и строить, творить и созидать. А сейчас мы кто? Что толку кичиться своими предками – сегодня мы предки! Ленивые, трусливые, пьяные, тупые!
У вас, у «русских националистов», мозги поотсыхали».
Кстати, и я об этом слове узнал только через месяц после провозглашения решения суда 16 января 2012 года, когда смог ознакомиться с протоколом и материалами дела и прочитать его в мотивированном решении и в заключении специалистов.
Пока председательствующая судья читала, двое судей увлеченно листали книги «Кнут народа».
Закончив чтение, заявила, что суд исследует книгу. Сообщила название, год издания, автора, издательство, количество листов, номера страниц с процитированным текстом и отложила книгу в сторону, давая понять, что исследование закончено.
Отступление: Как правило, именно так и производится «исследование» письменных доказательств в российских судах.
Однако закон, статья 181 ГПК «Исследование письменных доказательств» устанавливает:
«Письменные доказательства или протоколы их осмотра, составленные в случаях, предусмотренных статьями 62,64, пунктом 10 части первой статьи 150 настоящего Кодекса, оглашаются в судебном заседании и предъявляются лицам, участвующим в деле, их представителям, а в необходимых случаях свидетелям, экспертам, специалистам. После этого лица, участвующие в деле, могут дать объяснения».
На примере данного дела прошу уловить смысл, который в связи с мутностью Закона об экстремизме, который я бы назвал «кнутом для народа», постоянно ускользает в судебных делах по данной категории.
Само собой я попросил у суда слово для объяснения. Ссылаясь на вышеуказанную норму ГПК, я сказал следующее: «Уважаемый суд, вы огласили только малую часть (две страницы) из исследуемой книги в 332 страницы. Непонятно, в каком контексте прозвучало и то слово, которое судья постеснялась произнести, и другие высказывания, которые так напугали прокуратуру. При всем моем неприятии Закона «О противодействии экстремизму» как закона мутного и похабного (закона как дышло…), я все же прошу правильно его понимать и применять. Закон определяет понятие «экстремистский материал» как цельное произведение (умозаключение), а не вырванные из смыслового содержания этого материала высказывания». Тут одна из судей высказала свое мнение:«Но ведь цитированные высказывания и сделали экстремистским весь материал. Зачем автор их вставил?».
Справка:определение из ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»:
«Экстремистские материалы - предназначенные для обнародования документы либо информация на иных носителях, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающие или оправдывающие необходимость осуществления такой деятельности, в том числе труды руководителей национал-социалистской рабочей партии Германии, фашистской партии Италии, публикации, обосновывающие или оправдывающие национальное и (или) расовое превосходство либо оправдывающие практику совершения военных или иных преступлений, направленных на полное или частичное уничтожение какой-либо этнической, социальной, расовой, национальной или религиозной группы».