Газета "Своими Именами" №4 от 14.09.2010
Шрифт:
В современном мире не просматривается и столь мощной и хорошо организованной оппозиции, которая была бы способна выкрасть документы из хорошо охраняемого объекта, не оставив никаких следов и даже не наделав шума. Времена НКВД и Меркадера давно прошли!
Остаётся предположить: документы изъяли сами организаторы Музея, хорошо зная, что они являются фальсификацией и Его Величество Случай рано или поздно приведет к её разоблачению.
А так? Нет документов – не может быть и никаких разоблачений. И пусть современные карамзины выдвигают любое количество самых невероятных версий – ни одна из них никогда не будет
А слово сказано!
Далее. Понимал ли господин Горбачёв исторический смысл и предвидел ли неизбежные исторические последствия ликвидации в 1989 году Германской Демократической Республики? Отдавал ли себе отчёт в том, что взламывает тем самым установленный великими державами‑победительницами послевоенный мировой порядок, создавая международно-правовой прецедент с далеко идущими последствиями?
Если можно ликвидировать государство и предать его руководителей суду другого государства, то почему нельзя проигнорировать решение держав‑победительниц о передаче Советскому Союзу так называемых Северных территорий, переведя вопрос в чисто теоретическую плоскость историко-археологических изысканий о первопоселенцах этих территорий, как если бы не было никаких войн, побед и поражений?
(Этот материал уже был подготовлен к публикации, когда вдруг поступило сообщение о том, что британское правительство рассекретило секретные протоколы переговоров М. Горбачёва с Маргарет Тэтчер, из которых выяснилось, что, оказывается, Тэтчер возражала против
– воссоединения Германии,
– предоставления независимости Прибалтике и
– расторжения Варшавского Договора, буквально уговаривая Горбачёва сохранить status quo в международных отношениях, основанных на установленном послевоенном мировом порядке.
Как поступил Горбачёв, известно. Ай да Миша, ай да Генеральный секретарь Коммунистической партии!)
На фоне раздуваемой германскими и российскими «демократическими» средствами массовой информации эйфории по поводу воссоединения Германии как-то затерялся, предстал как якобы само собой разумеющийся момент процесса воссоединения – факт вывода советских войск с территории Германской Демократической Республики.
Так ли это?
Кто принял решение о ликвидации советской оккупационной зоны при сохранении трёх других оккупационных зон? Как случилось, что вступившие в войну к шапочному разбору союзники (высадка союзников в Нормандии состоялась 6 июня 1944 г.) – и США, и Великобритания, и Франция – до сих пор сохраняют контингенты своих войск на территории Германии, и только Советский Союз – тогда ещё Советский Союз! – главная держава-победительница, вынесшая на своих плечах основную тяжесть войны и положившая 20 миллионов жизней за Великую Победу, оказался вытесненным не только с территории Германии, но и с европейского пространства вообще?
Кто принял решение изменить послевоенный мировой порядок?
В телепередаче «Честный понедельник», посвящённой 20-летию падения Берлинской стены, промелькнул – очень быстро, почти мгновенно!
– любопытнейший кадр: плачущее лицо Горбачева, горько сетовавшего: «они» меня обманули! Обещали ни на один сантиметр не продвигать НАТО на Восток, а теперь хозяйничают и в Грузии, и на Украине, и в Прибалтике!
Кто, где и когда обманул Горбачёва и что выговаривали «они» в обмен на свои обещания?
Полагаю, что это произошло на растянувшемся почти на год с момента решения в Оттаве
Результатом совещания явился «Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии» (кстати, обратите внимание, как «изящно» использовали составители документа великий и могучий русский язык!), или, как его ещё называют, «Договор о суверенитете», который обязал Советский Союз вывести свои войска с территории Германской Демократической Республики к концу 1994 г. На время вывода советских войск западные союзники по Второй мировой войне по-прежнему сохраняли свои войска на своих местах в Берлине. Но и после вывода советских войск «Договор» не обязывал союзников вывести с территории объединённой Германии свои оккупационные силы. Прекращая «права и обязанности оккупационных войск по контролю над Германией», «Договор» предоставлял бывшим союзникам право сохранить контингенты своих войск на территории Германии на договорной основе с обретшей полный суверенитет над своими внешнеполитическим действиями Федеративной Республикой Германия. Более того, ограничивая численность вооружённых сил объединённой ФРГ, «Договор» предоставлял ей право наращивать свой военный потенциал за счёт вступления полностью теперь суверенной ФРГ в любые военно-политические блоки и союзы с иностранными государствами.
Так возник в центре Европы мощный антироссийский бронированный «кулак», прикрываемый бесчисленными мирными заверениями.
Променял Иудушка Горбачёв Великую Победу на кличку «лучшего немца»!
Все помнят значительное лицо Путина, уверявшего нас, что сохранение Берлинской стены «исторически бесперспективно».
Ха! Кто бы спорил!
Возведение железобетонной стены между социализмом и капитализмом в бывшей столице рейха «отцом русской демократии» хохмачом Хрущёвым с самого начала имело точно такие же «исторические перспективы», как и первая попытка Хрущёва обмануть Хонеккера, зашив кота Ваську в заячью шкурку!
Если и сделал Сталин ошибку в ходе Второй мировой войны и в подведении её итогов, то, скорее всего, заключалась она в несвойственной вообще-то ему уступчивости союзникам: попал Берлин в зону советской оккупации? Попал! И никаких Восточных и Западных Берлинов!
Шла бы граница по полям и лесам с принятым во всём мире пограничным режимом!
А помните, господин президент, был момент, когда, кажется, указом Ельцина советские государственные боевые награды были запрещены к ношению как награды «преступного государства»?
Жил тогда в нашем подъезде ветеран Великой Отечественной войны. Однажды, в один из Дней Победы, направляясь на встречу с однополчанами, он надел все свои боевые награды. Встретив его на лестничной клетке, я не удержалась, подначила: «А знаете ли Вы, что советские награды запрещены?» Он ответил коротко и веско: «Плевать я хотел на их запреты! Не за преступления награждали!»
Потом это запрещение как-то само собой сошло на нет, хотя формально, может быть, не отменено и до сих пор.
А ведь было, было!