Газета "Своими Именами" №49 от 04.12.2012

Газета Своими Именами (запрещенная Дуэль)

Это же сказалось и в экономической политике: вся страна (кроме богатого нефтью Азербайджана) дотировалась за счёт России... Таков же был и уровень жизни: в 50-е годы доходы колхозников Узбекистана были в 9 раз выше, чем в РСФСР...

Дух интернационализма был жив! Да и в речах тогдашних вождей ясной была полная отрешённость от исторической России: о “нашей стране” они говорили, только подразумевая - после 1917 г....

Было очевидно, что всякое соприкосновение с русской исторической традицией, попытка восстановления исторической памяти - болезненны для режима и вызывают ответный удар, обвинения в “патриархальщине”, “антисоветизме”, “идеализации старины”, “отступлении от классовых критериев”... Решительный удар со стороны партийного руководства был нанесён тогдашним руководителем Агитпропа А.Н.Яковлевым в статье “Против антиисторизма” (“Литературная газета”, 15 ноября 1972 г.). Автора беспокоило то, что, хотя Ленин уже предупреждал

по поводу “патриархальщины”, появились какие-то “проповедники теории “истоков”, причём они ищут эти истоки именно в деревне”. “Если говорить точнее, то речь идёт даже не о старой деревне, а о “справном мужике”. И с вершин Агитпропа напоминается: “...то, что его жизнь, его уклад порушили вместе с милыми его сердцу святынями в революционные годы, так это не от злого умысла или невежества, а сознательно”. А “справного мужика” надо было порушить. Такая уж она неуёмная сила, революция”. Но ведь статья на самом деле ставит принципиальный вопрос! Она предлагает всем критикуемым авторам ответить на главный вопрос: надо ли было порушить “справного мужика”? Конечно, тогда это был ловкий ход: открыто заявить о своём сочувствии раскулаченным мужикам было невозможно.

Но вопрос не потерял актуальности и до сих пор (и, может быть, никогда не потеряет). Если признать, что раскрестьянивание было необходимо - хотя бы, предположим, чтобы выиграть войну или построить мощную державу, создать паритет в гонке вооружений, - то прав, оказывается, Яковлев: “справный мужик” и должен был быть “порушен”. Тогда надо извиниться перед ним за то, что его статья во всех русских кругах 27 лет считалась эталоном антипатриотизма. Или надо признать, что путь, предлагающий уничтожение сословия, которое составляет 4/5 населения, недопустим, его нельзя и обсуждать (как не обсуждаем мы, например, экономических преимуществ умерщвления всех стариков старше 60 лет), а сосредоточить все силы на поиске другого пути. Ведь если признать, что “исторически целесообразно” было уничтожить русское крестьянство, то почему не может оказаться, что “целесообразно” уничтожить и весь русский народ?

Было и другое направление русской литературы и публицистики, игнорировавшее партийную цензуру. За это платились жёстче... И так шло до самого конца: в записке, поданной Андроповым в ЦК КПСС в 1981 г., говорилось: “В последнее время в Москве и ряде других городов страны появилась новая тенденция в настроениях некоторой части научной и творческой интеллигенции, именующей себя “русистами”. Под лозунгом защиты русских национальных традиций они, по существу, занимаются активной антисоветской деятельностью... представляется необходимым пресечь указанные враждебные проявления...”

Вот это равнодушие к судьбе русских, холодную настороженность к попыткам отстоять их интересы и унаследовала современная коммунистическая элита. Конечно, не на словах - сейчас уже все поняли, что патриотические слова прибавляют голоса на выборах, и на словах - все патриоты. Но как на деле?..”

Поговорим и о будущем. Антирусские силы клеймят любое проявление русских национальных чувств “фашизмом” либо “антисемитизмом” И постоянно требуют принятия закона против “фашизма”-”антисемитизма”, который, вне всякого сомнения, будут использовать как оружие против отстаивания любых русских интересов. Естественно было бы, предвидя это, внести (а если удастся,. то и принять) закон “против русофобии” или “против оскорбления русского народа”. Но тут левая часть Думы молчит. И понятно: их верхний слой вошёл уже в мировую элиту, ездит в Страсбург заседать в Совете Европы - а там на это посмотрят неодобрительно... партий или движений, принципиально противостоящих установившемуся режиму, сейчас нет...

Когда... в коммунистической газете встречаешь заявление, что коммунист - это, собственно говоря, синоним патриота, то остаётся только развести руками. Конечно, в наше время любая оппозиция, даже дышащая марксистским духом, всё равно чем-то полезна. Она что-то затормозила, процесс распада пошёл чуть-чуть медленнее. Но ей не под силу титаническая задача поднять Россию на ноги.

Как мне кажется, произойдёт одно из двух. Либо “язык” коммунистических понятий и символов будет осознан - как требование социальной справедливости, стремление возродить великую страну, а марксистская “нерусскость” тоже осознана - как тенденция слоя, чуждого основной части народа (ничем не лучшего, чем “новые русские”). Это и был бы конец эпохи революции и гражданской войны. Тогда можно будет сказать, что (по словам В.Г.Распутина) “Россия переварила коммунизм”. Либо русские надолго останутся расколотыми, большая их часть останется в стороне от борьбы за Россию.

Конечно, надежду сулит только первый выход...

Путь Запада - тупиковый... Он основан на принципиальном отрицании того, что человек - часть природы. Он строит жизнь на принципах техники, отличных и даже враждебных основным принципам природы. Природа гибнет, и рано или поздно дело дойдёт

и до человека - её неотделимой части. Человечество должно создать образ жизни в единстве с космосом, а не в противостоянии ему. Органически близкая к космосу часть человечества - это крестьянство... Почему же нам не удастся в теперешних условиях разработать план... “третьего пути”, которого все сейчас ждут?..

Нужна власть, которая на деле показала бы, что она народу - не враг, что её главный интерес - не снабжение Запада дешёвым газом и нефтью...не квартиры и особняки под Москвой, а обеспечение народу хоть самого скромного прожиточного уровня и хоть надежды на устойчивую жизнь.

“Завтра”, N29, 1999 г.

М.Ф. АНТОНОВ – ДА

Шафаревич И.Р.
– сегодня главный идеолог некоммунистического (точнее было бы сказать - “антикоммунистического”) “русского патриотического движения”, которое обычно воспринимает его статьи как свои программные документы, поэтому разобрать это его выступление мне представляется принципиально важным. Начну с его высказываний о Сталине.

Для Шафаревича Сталин - создатель социалистического государства, а следовательно, нерусский (не по национальности) политик, представитель того слоя в КПСС, точнее, в ВКП(б), который руководствовался идеалами интернационализма и мировой революции. А это - мировая игра, в которой русские - только средство. Шафаревичу и в голову не приходит, что именно идеалы интернационализма и мировой революции подвигли передовых русских людей на тот взлёт, который и сделал ХХ век “русским веком”. И те сотни тысяч идейных и готовых на любые жертвы людей, о которых говорит академик, - это ведь русские люди, а не прилетевшие из космоса. Выразителем их воли и был Сталин. Так что не русские люди послужили средством для мировой революции, а наоборот, мировая революция стала средством для невиданного в истории взлёта пассионарности русских. Шафаревич говорит, что нам уже этих людей не понять? Это почему же? Я, например, их очень хорошо понимаю, тем более что и встречал их живьём (Игорь Ростиславович, который несколько старше меня, также при желании имел бы такую возможность).

Но Сталин был не только выразителем стремлений авангарда русского народа, поднявшегося на всемирно-исторический подвиг, но и создателем его, воспитателем. Вождя не будет без слоя героев, но и этот слой не возникнет, пока не проявится вождь. Да, для тех, кто голосует ныне за коммунистов, Ленин - символ не идеи “поражения своего правительства в войне”, а государства, в котором они прожили всю жизнь. Но без пораженчества Ленина вряд ли было бы создано такое государство. И Сталин для них - олицетворение не коллективизации, а выигранной войны. Но была бы возможной победа в войне, если бы не индустриализация страны? А она немыслима без коллективизации, высвободившей рабочие руки для строек и заводов. Кстати сказать, победи в гражданской войне белые и если бы созданное ими правительство вдруг паче чаяния попыталось бы вырваться из кабалы Запада, разве оно не вынуждено было бы проводить индустриализацию?! Так что крокодиловы слёзы по поводу жертв переустройства жизни народа проливаются совершенно напрасно.

Шафаревич снова поднимает лозунг: национальные союзные республики жили за счёт РСФСР, и узбекский колхозник жил в 9 раз богаче русского. Это узбекский-то крестьянин, гнувший спину на хлопковых полях, отравленных дефолиантами? Впрочем, известные льготы производителям дефицитной продукции действительно полагались. Зато теперь “русские патриоты” могут радоваться: Узбекистан живёт не за счёт России, и ивановские фабрики стоят из-за отсутствия хлопка.

Ну а теперь о самой деликатной стороне русского вопроса. Да, вожди КПСС, говоря о русской истории, часто имели в виду то, что происходило после 1917 г., потому что политика Романовых была антирусской, антинародной, нацеленной на европеизацию нашей страны. Нет, не всякое соприкосновение с русской исторической традицией болезненно воспринималось коммунистическим режимом. Известно, что Сталин высоко ценил, например, деятельность Ивана Грозного (которого Шафаревич, как и вся русская интеллигенция, считает злодеем, а народ почему-то слагал песни, прославлявшие царя, сумевшего укротить антинародное боярство). Болезненно были восприняты статьи и книги В.В.Кожинова (за упоминание “Слова о Законе и Благодати” митрополита Илариона), Ю.И.Селезнёва (за традиционную для интеллигенции апологию самых реакционных идей Достоевского) и других упоминаемых академиком авторов. Не за то, следовательно, критиковали этих китов “патриотизма”, что они восстанавливали историческую преемственность, а за то, что восстанавливали преемственность не с тем, с чем ощущал свою преемственность авангард народа. Конечно, для интеллигента-почвенника Достоевский выше Христа, но много ли в народе, среди рабочих или крестьян, найдётся поклонников творчества этого писателя? Какие шумные кампании ни проводились по внедрению достоевщины в массы, они кончились ничем, и такое положение вряд ли когда-нибудь изменится.