Газета "Своими Именами" №6 от 08.02.2011
Шрифт:
Если вам в фильме не хватает фактуры или материала, попробуйте записать интервью героев или подводки ведущего в темной комнате. Даже самому рядовому эпизоду это придаст таинственности и поможет увеличить художественное напряжение. Осветить в таком случае нужно только фигуру говорящего и стол с предметом. Излюбленный прием журналиста Аркадия Мамонтова, которым он наиболее удачно воспользовался в фильме «Шпионы».
Аркадий Мамонтов: «Это ход телевизионный. Можно положить камень на стеклянный стол в залитой светом комнате и все показать, но это же тайная история. Здесь есть интрига, поэтому — фонарь, камень, темная комната».
Снять достаточное количество видео для фильма-компромата никогда не получится. Самый верный способ — собрать архивы. Кроме архива собственной компании ищите среди друзей, знакомых, коллег, дружественных каналов, в YouTube или на рынках вроде Горбушки. Семейные архивы с довольным и танцующим героем в кадре придадут обвинительному тексту особый эмоциональный эффект.
Сотрудник телекомпании НТВ: «Во всем фильме может не быть ни одного свежего кадра. Правильная интонация, текст, кое-что из YouTube натаскал — и сенсация готова. Так было с фильмом про Лужкова, который полностью сделан на архивах. Такие фильмы часто делаются за сутки: дают в четверг вечером команду — делаем про Лукашенко к субботе. Какой там эксклюзив? Нужно перелопатить огромное количество материала и сделать из него максимальный трэшак».
Текст должен быть написан максимально просто, но не прояснять ситуацию до конца и как можно больше интриговать зрителя. На протяжении всего текста задавайте как можно больше сенсационных вопросов. (Под чью дудку на самом деле пляшет Алина Кабаева?! Почему его конкуренты всегда платили кровью?) Чем больше таких вопросов в тексте, тем больше у зрителя ощущение, что ответ будет такой же сенсационный, как и вопрос.
Сотрудник телеканала «Россия-1»: «Зрителя нужно подготовить к жареному факту, это закон жанра. Даже если вы с ходу ему скажете: «Мэр Лужков — вор», «Англичане — шпионы», это не сработает. А вот если вы перед этим его разогреете: «Откуда у мэра деньги на новый замок во Франции? Почему его жена главный застройщик Москвы? Неужели на деньги налогоплательщиков могут строить только ульи для пчел?» И ответы у вас какие-то невнятные: выдернутый из контекста Лужков, человек спиной и еще какой-нибудь невнятный хрен, но это не важно. Потому что зритель эти вопросы уже услышал, и ответы ему теперь уже очевидны».
Для озвучения необходимо подобрать правильный дикторский голос. Это один из самых важных элементов фильма-компромата, и ошибиться с ним нельзя. Лучше всего подойдет голос, который будет вызывать у зрителя подсознательные ассоциации — либо с диктором советского телевидения, которому он привык доверять, либо с голосом из криминальных сводок. Самый надежный способ — взять диктора, который уже хорошо знаком зрителю по другим программам.
Сотрудник телекомпании НТВ: «В первом фильме про Ходорковского в кадре был журналист Алексей Малков, так вот ему сказали: «Все отлично. Только тебя в кадре не надо». Вместо него взяли диктора Полянского, который про маньяков и убийц рассказывает, и доля сразу же подскочила. Потому что что бы ни сказал диктор Полянский, даже невинное «но зачем пчелам столько денег?!», все — у зрителя на подсознательном уровне сразу: «Вор. Вор. Вор».
Сотрудник телеканала «Россия-1»: «Какому-то там журналисту в кадре могут просто не поверить. А когда ведущего нет, закадровый голос звучит так, как будто героя обвиняет практически вся страна».
Неважно, на какой именно вопрос отвечал герой, на монтаже вы можете поставить ответ в то место, которое больше соответствует вашему замыслу. Оставляйте в монтаже только самые яркие куски интервью героев, объяснять и вдаваться в детали не стоит — это только собьет зрителя.
Сотрудник телекомпании НТВ: «Гениальный был в одном сюжете лайв Сергея Безрукова. За кадром говорят: «Почему актер Сергей Безруков не общается с собственной бабушкой?» Появляется Безруков и произносит только одну фразу: «Ну а смысл?!» Естественно, изначально он говорил это о том, что нет смысла снимать фильм «Бригада-2».
Сотрудник телеканала «Россия-1»: «Часто можно промотать интервью, найти место, где человек мычит или запинается, и подставить куда угодно. Мол, «он и сам не находит слов, чтоб ответить, почему он так поступил тогда».
Монтаж фильма-компромата должен быть максимально динамичным. В противном случае есть шанс, что зритель отвлечется на детали и поймет, что тезис А практически не связан с тезисом Б. Есть другой вариант: делать повествование ровным и очень неспешным — в духе разоблачительных шедевров советской пропаганды. Такого метода на российском телевидении придерживается в основном Аркадий Мамонтов.
Аркадий Мамонтов: «Нас все заставляют делать быстро: хоп-хоп, жена Лужкова деньги свистнула; Пугачева на Галкине, а рядом пляшет Киркоров. Все это в стиле Маяковского, никому не интересно. Я предпочитаю неспешный стиль Пушкина».
Сотрудник телекомпании НТВ: «Зритель постоянно должен догонять, что происходит, тогда он не обращает внимание на детали. Пока он начинает соображать, как вот та фигня, которую они сейчас сказали, связана вот с тем фактом, ему уже бьют в глаза отбивкой и фигачат дальше. В «Чрезвычайном происшествии» было неписаное правило: кадр длится полторы секунды максимум. Синхрон — одно предложение. Два, если какой-то феноменальный синхрон. А чаще всего вообще междометия».
Если по каким-то причинам вы не можете разглашать источники информации, на которой был построен ваш фильм, ссылайтесь на сотрудничество с федеральными властями и следствием, которые помогали вам в разработке фильма, или придумайте конспирологическую теорию о тайных ресурсах, раскрывать которые не просто запрещено, но еще и опасно.
Аркадий Мамонтов: «Информацию для моего фильма о мафии мы нашли на специальном интернет-ресурсе. Есть такие интернет-ресурсы, я вам много не буду говорить об этом. Кроме того интернета, которым мы пользуемся, есть еще другой, параллельный интернет: поговорите с хакерами, они вам много интересного расскажут на этот счет».
Лена ВАНИНА, «Большой город», №20, 2010 г.
ЧТО ТАКОЕ ХОРОШО И ЧТО ТАКОЕ ПЛОХО?
Хотел купить внуку самую популярную в моё время детскую книжку, с которой в сущности начиналось воспитание. Обошёл книжные магазины, обшарил полки – нашёл лишь «Кем быть?», да и то в толстенной хрестоматии за 400 рублей. Может быть, мне просто не повезло, детские стихи Маяковского по-прежнему печатают миллионными тиражами и продают за гроши, чтобы добрались до каждого ребёнка?