Газета "Своими Именами" №6 от 08.02.2011
Шрифт:
В.Н. Ганичев, архиепископ Белгородский и Старооскольский Иоанн. Ее вручили мне в Прохоровке, на месте самого грандиозного танкового сражения минувшей войны, ставшем теперь музеем «Третье ратное поле России». Напомню, что именно здесь летом 1943 года решился исход Курско-Орловской операции, явившейся коренным переломом в Великой Отечественной войне. 5 августа были освобождены Орел и Белгород, началось стратегическое наступление наших войск, фронт стремительно покатился на Запад. Я, в молодости отслуживший три года в армии механиком-водителем танка части, очень зримо представил в Прохоровке бессмертный подвиг отцов, как бы увидел тот бой в смотровую щель боевой бронированной машины. Бесконечно благодарное отношение к хранящим память о светлых творцах «Главнейшего года – Победы», как назвал первый раздел своей книги, знакомство с расцветом Белгородской области при поездке по ней привели к созданию цикла стихотворений «Праздник и вдохновение» с пометой «Май 2010».
Мое неподдельное волнение объясняется еще и тем, что впервые увидел такое широкое и предметное внимание родного русского народа в лице подписавших мой диплом к официально замалчиваемому все годы огненному геноциду вермахта на оккупированных им территориях России, к десяткам тысяч заживо сожженных стариков, женщин и детей. Кошмары произошли в большинстве случаев при отсутствии хотя бы малейшей военной необходимости. Фактически при стремительном бегстве под ударами наступающей Красной Армии гитлеровцы целенаправленно уничтожали мирное население в неслыханной форме мучений. Этой, представленной в «Поле заживо сожженных», теме, выявлению причин закрытости важнейших исторических фактов я посвящаю и свое выступление в газете с надеждой привлечь внимание мало знакомых с ними читателей.
Раздел «Набат гитлеровских костров» я предварил такой цитатой из статьи Федора Русакова и Алексея Кузовова «Трагедия сожженных деревень»: «Из документов, хранящихся в архивах, видно, что на Смоленщине немецкие каратели сожгли дотла более пяти тысяч сел и деревень, из них около 300 вместе с мирными жителями» (областной ежемесячном журнал «Смоленск» №9, сентябрь 2009). А на обложке книги представил фотографию каменной доски, установленной на созданном два года назад по моей с товарищами инициативе мемориале «Поле заживо сожженных» - в местности, где родился и вырос - со следующей надписью: «В Угранском районе немецкие фашисты при отступлении в 1943 г. заживо сожгли 287, 175 и 280 ни в чем не повинных мирных русских жителей, половина из которых дети, - в Борьбе, Заречье, Знаменке. Вечная им память!»
Кого могут не потрясти такие в камне запечатлённые слова, подобно которым вы не прочтете ни на одном мемориале мира? Слова, частично конкретизирующие число более пяти тысяч сел и деревень Смоленщины, преданных огню «вместе с мирными жителями»! Если же еще учесть, что похожая жуть творилась в 18 областях и краях России, захваченных немецкими фашистами в результате вероломного нападения на нашу Родину, то можно сказать: вся оккупированная территория страны была полем заживо сожженных. Однако, к великому сожалению, страшнейшая трагедия Великой Отечественной войны – сотни массовых сожжений мирных людей в России – оказалась напрочь забытой верхней бюрократией и центральными средствами массовой информации даже в год 65-летия Победы над коричневым монстром в «народной священной» битве, как пели в огненное время. Сведения о неслыханных великомучениках нашего Отечества старательно скрываются. Какую тайну хранит это замалчивание множества массовых сожжений живых мирных людей еще и Орловской, Брянской, Курской, Белгородской, Новгород-ской, Тверской, Псковской, Ленинградской, Волгоградской, Ростовской, Воронежской, Тульской, Калужской, Рязанской, Московской областей, Краснодарского и Ставропольского краёв? Секретность о запредельном зверстве «западных цивилизаторов» кажется чудовищной, более чем подозрительной! Такое невозможно делать из добрых побуждений. Мы так глупы, думая, что все это «случайности», коль до сих пор не настояли на открытом судебном разбирательстве геноцидного отношения к конституционному праву граждан на знание истории собственной страны - хотя бы и в Страсбургском суде? Кто дает «зеленый свет» истреблению исторической памяти России? Ведь культ предков – социальный идеал, сердцевина духовной жизни, а нанесение ударов по памяти народа похоже на войну с целью его уничтожения. Мы имеем право всё знать.
Прекрасные слова на этот счет сказал Д. Медведев, президент Российской Федерации: «Память о национальных трагедиях так же священна, как память о победах». Именно в соответствии с такой мыслью, в плане вышеназванных фактов обратились к нему, ко всем гражданам страны 18 ноября 2008 года известные представители военных, политиков, писателей, ученых, деятелей искусства: Л. Ивашов,
С. Бабурин, В. Ганичев, М. Лемешев, Л. Касаткина, В. Сорокин и другие. О своем письме они напомнили лидеру государства в декабре 2009 года и в феврале 2010. Естественно, всех вас, дорогие читатели, интересует, что же из этого вышло. Отвечаю. Доподлинно известно, что практически все субъекты Центрального и Южного федеральных округов, кому были даны поручения от имени первого должностного лица РФ, поддержали идею более ощутимого, чем делалось раньше, увековечения памяти миллионов жертв немецких оккупантов средствами монументальной, художественно-публицистической и прочей пропаганды. Ибо всем видно, что – подумать только! – им нет ни одного общезначимого памятника, подобных Хатыни, Бабьему Яру, Лидице… Что уж говорить о книгах, фильмах, симфониях и т.п. формах, какие существуют в иных местах планеты!
Однако дело реально не сдвинулось с места, если говорить о нем не с бумажной точки зрения, а предметно. Два официальных ответа (они опубликованы с комментариями в моей книге) направившим 18.11.2008 г. свое письмо к Д.А. Медведеву оказались просто отписками, по сути – глумливыми. Их прислали начальник Управления Министерства обороны РФ «по увековечению памяти погибших при защите Отечества» А. Кирилин и консультант департамента письменных обращений граждан соответствующего Управления Президента РФ Я. Ахмадов. Первый сообщил, что его служба занимается вопросами, относящимися к погибшим красноармейцам, хотя название ее, как видите, является понятием более широким. Ведь жертвами общенародной войны стали не только 11 миллионов сражавшихся на фронтах воинов, но и 16 миллионов безоружных граждан, тоже отдавших жизни за Родину. Может быть, генерал считает – они до срока легли в могилы за интересы врага или за свои собственные? Второй государственный чин высокого ранга отфутболил боль за невнимание к святой памяти в Министерство культуры, которое в ответе справедливо указало, что в его компетенцию вопрос о многом, в том числе о главном – создании обобщающего музейного комплекса - не входит. Ведомство поблагодарило писавших за светлую память о невинно погибших в военное лихолетье и сообщило о своих посильных шагах на этом поприще, которые, конечно же, учитывая специфику недостаточных на то полномочий министерства, сверхдалеки от полноты решения исполинской проблемы.
У других народов отношение к зверствам немецко-фашистских оккупантов диаметрально противоположное, например, у чехов. Судите сами по присутствию в их жизни Лидице после трагедии в ней. Как известно, деревню с таким названием 19 июня 1942 года гитлеровские захватчики, обвинив жителей в укрывательстве патриотов, совершивших покушение на протектора Чехословакии Р. Гейдриха, сровняли с землей. Всех 172 мужчин и юношей от 16 лет тогда расстреляли, а женщин и детей угнали в концлагерь. То есть там было совершено преступление против человечности, как в Борьбе, Заречье, Знаменке и еще тысячах деревень и сел России. Однако это место, в отличие от похожих и напрочь забытых на общегосударственном уровне наших, чехи после войны сразу сделали святыней.
Построен мемориальный комплекс, рядом с ним – новый поселок, сохраняющий имя и продолжающий насильственно прерванную историю деревни. А на месте, скажем, испепеленной с людьми нашей Борьбы не найдешь ни одного следа человека, не видны плоды его труда - превратились в непролазные лесные дебри, как при неандертальцах. Трагедия Лидице не перестает жить в памяти людей всего мира. Одной из важнейших составляющих музея стал многофигурный памятник главным жертвам злодейства – детям, вся площадь перед которым утопает в розах и к которому со всех уголков планеты приносят игрушки. В музее крутят документальный фильм, в том числе на русском языке. Здесь есть даже стела со словами: «…от красноармейцев, сержантов и офицеров соединения Героя Советского Союза полковника Панкова». А в России и работники Центрального архива Министерства обороны не знают, что уничтоженных огнем жителей Борьбы похоронили в двенадцати могилах, писали о них и публиковали снимок спасшихся семерых живых свидетелей в своей дивизионной газете красноармейцы в/ч 95852. По просьбе Общества «Поле заживо сожженных» побывавшему в Подольском хранилище воинских документов и спросившему о том Е.Ф. Иванову ответили, что эта воинская часть пропала. Однако уже после выпуска второго издания своей книги я установил, что соединение никуда не подевалось, оно ныне дислоцируется в Ивановской области. Почему музейщики братского славянского народа знают воинскую часть полковника Панкова, громившую на чешской земле в мае 1945 года остатки фашистских войск, и зачем российские архивариусы при вопросе о краснозвездной коллективной свидетельнице злодеяния у нас в Борьбе наводят тень на плетень? Почему до сих пор не издано многотомное собрание публикаций всех армейских газет, вплоть до периодики дивизий, освобождавших оккупированные территории Советского Союза, где «в более жестоких формах судьба Лидице была повторена», как зафиксировано в материалах Нюрнбергского процесса? Ведь во всех тех случаях армейские журналисты – живые свидетели тотального огненного геноцида. Случайно же выскользнувшие из его пасти тоже молчат, потому что за шесть с лишним минувших после войны десятилетий ушли в мир иной естественным образом и ни с кем из них не удосужились побеседовать ни представители из средств центральной периодики, ни радио, ни телевидение. Так, из семи спасшихся 13 марта 1943 года в Борьбе Господь уже призвал к себе шестерых, здравствует один Петр Афанасьевич Бычков. Именно ему, являвшемуся смертником в пятилетнем возрасте, я посвятил книгу «Поле заживо сожженных». Более памятливого на земле человека, чем он, наверное, не сыскать. Петр Афанасьевич под окнами своего деревенского дома создал микромемориал «Всем погибшим в войне»: сгоревшему населению своего «родового гнезда», а вместе с ним - нескольких окрестных деревушек, тяжелораненым красноармейцам, беженцам, сбитому над его деревней летчику Михаилу Грибову, погибшим недалеко десантникам, не вернувшимся с фронтов мужчинам. Мегатонны бумаги исписали центральные СМИ о деревенских алкашах, но ни слова о таком выдающемся сельчанине! Можно после всего «шквала забвения», о чем я сказал, включая замалчивание светлого дела П.А. Бычкова, верить хоть слову современного отечественного агитпропа, официальной науке о Великой Отечественной войне, письмам о ней бюрократов типа А. Кирилина, Я. Ахмадова, по существу иезуитски защищающим антинародные интересы? Вопрос, согласитесь, риторический.
Вновь хочу вернуться к Лидице. В честь нее названы города в Латинской Америке и США, в европейских – улицы. О ней имеется не одна книга (на разных языках), написана симфоническая поэма Богуслава Мартину. Центр памяти о ней при постоянной государственной и широкой общественной поддержке проводит научные конференции, литературные конкурсы, устраивает выставки художников и детских рисунков, создал картинную галерею, по его инициативе исполнено множество значков, медалей, всевозможных наград. Лидицей называют девочек. С деревней стали побратимами селения других народов. То есть она – святое для всех имя. Похожее отношение к мирным жертвам фашизма существует в Польше, Норвегии и других странах. Можно представить, с каким презрением на фоне всего этого относятся племена мира к нашему жуткому беспамятству о своих Борьбах, Юсовках, Верхних Туровах и подобному бездонному горю родимой земельки.
Упомянутая же выше не однажды Борьба за все минувшие после трагедии годы нигде вовсе не обозначена просто памятным местом, как и подавляющая часть других ей подобных. К глубокому сожалению, это совершенно уничтожает конституционное право граждан на информацию. Разве им не нужно знание о гитлеровских кострах в России? Почему такие исторические факты являются закрытыми? Кто засекретил документы о сотнях массовых сожжений гитлеровцами мирных жителей нашей страны? На недоуменные вопросы большинства нет не только внятного объяснения, но какого-либо вообще. Совершенно потрясающая вещь! Нам кажется, это не расхождение во мнениях о войне – это диаметрально противоположное отношение к России со стороны населения и «пятой колонны» чужого государства, мешающей нам соединить свои силы с предками, уже уничтожившей историческую Россию, оставив нам урезанную. Внутренние враги наплевали на Великую Победу СССР в 1945 году, на Хельсинкские соглашения 1975 года о незыблемости послевоенных границ. И с их голов не упал ни один волос! При случившемся объединении Германии, Европы, присоединении Китаем Гонконга наша дезинтеграция выглядит безумием, откровенным предательством по отношению к поколению победивших в Великой Отечественной войне наших родителей.