Газета "Своими Именами" №9 от 01.03.2011
Шрифт:
У подножья постамента рос камыш из пурпурного гранита и несколько деревьев, согнувшихся под тяжестью нестандартных атмосферных осадков. Да, это был тот самый камыш, шум которого обычно сопровождал все застолья Чижика. И деревья были оттуда же.
На заднем плане располагалась палатка с покосившейся надписью «Огурцы соленые и маринованные». По поводу этой палатки в богемных кругах прошли жаркие дискуссии. Современники Чижика уверяли, будто он не закусывал ни после первой, ни после второй. Тем не менее, сверху автора монумента попросили дополнительно отразить близость Чижика к народу, и маэстро пошел на это. Разумеется, просьба была очень мягкой и вежливой и совсем не походила на те «руководящие указания», которые
К сожалению, закрытые социологические обследования показали, что значительная часть электората считает Чижика, нашего Чижика, затрапезной пьянью и душегубом, не признававшим ответственности власти перед народом. Мириться с этим было нельзя. Кроме отмеченного «указания» ваятелю по всей стране прошли собрания и научные конференции под общим девизом «Чижик с нами, Чижик среди нас!» Большой вклад в эту кампанию внес телеканал «Новейший твердолобый вестник». Возникло новое молодежное движение «Наши чижики». Из государственной казны были отпущены немалые деньги на песенное восхваление Чижика. Наконец в эфире прозвучала симфония «Чижик с нами», где лейтмотивом проходила мелодия из песни, популярной в среде простонародья. Композитор обещал приступить ко второй части этой симфонии «Чижик среди нас» сразу после получения гонорара и Госпремии за первую.
В результате большой проделанной работы появилась объемистая научная монография, где полностью опровергалось расхожее мнение об алкоголизме Чижика. Наоборот, указывалось, что после второй Чижик ловил легкий кайф и приостанавливал банкет. В отличие от многих своих критиков Чижик знал свою меру, и это еще при жизни ставило его на высокий моральный пьедестал.
В монографии также осмеивались слухи о способности Чижика спьяну мочиться под себя перед телекамерами, а затем падать в смесь собственной мочи и пыли. Все это списывалось на интриги политических конкурентов, пытавшихся сбросить нашего Чижика с моста и тем самым выключить его и его взгляды из активной политической жизни страны. Запах прокисшей мочи и прочие ароматы бомжатника, якобы исходившие от Чижика при его жизни, были полностью списаны на завистливую клевету политических конкурентов…
Прикомандированный батюшка освятил творение, и далее начались выступления представителей высшей и местной администраций, соратников покойного, его родственников и энтузиастов монументального искусства. Но сначала были зачитаны приветственные телеграммы от президента и от премьер-министра.
В приветствии президента говорилось, что покойный Чижик являлся последовательным борцом с коррупцией и проводником инноваций в науку и передовую технологию. При этом особенно Чижика волновали достижения нанотехнологии и энергосбережение. В телеграмме премьер-министра Чижик характеризовался как отец народа, денно и нощно заботящийся о своем и его благе. Хотя аргументы, подтверждающие указанные свойства Чижика, не приводились, но опытные политики сразу уловили программные установки современной элиты и поняли, куда дует ветер. Наивная борьба с коррупцией все еще будет продолжаться. Высокотехнологичные предприятия будут приватизироваться и после разворовывания закрываться. Взамен им появятся «осколковские деревни». Народ будет по-прежнему вымирать. На всем этом при правильном подходе можно будет неплохо наварить.
От Госдумы выступил депутат Побочный. Внешне он очень напоминал покойного Чижика, и потому ходили слухи, будто он являлся побочным ребенком великого существа, чей образ был увековечен в монументе. Поговаривали даже, что его фамилия выросла из клички, которую ему дали за это сходство. Разумеется, никто не осуждал Чижика за легкую прогулку налево. И даже батюшка, освящавший монумент, в заключение своего выступления предложил всем, кто не грешен, бросить в монумент камень. Святой отец знал, что говорит. Охрана, выставленная по периметру, не пропускала не то что камень, но и лишнюю подозрительную бактерию.
Побочный говорил о том, что в царстве суверенной демократии, установленном согласно заветам Великого Чижика, монументальное искусство должно быть поднято на новую высоту. Пора снести все памятники Ленину, вынести его тело из Мавзолея, а на освободившихся местах поставить памятники Чижику, его соратникам, потомкам и просто знакомым. Собравшиеся с энтузиазмом встретили это выступление и прозвучавшее в нем предложение поставить всем им по памятнику.
С некоторым опозданием прибыл сам Рыжий Толик. Быстро ознакомившись со списком записавшихся выступать, Толик решил охарактеризовать Чижика от лица Мирового правительства, чьи интересы он представлял в этой стране в качестве Смотрящего. Внешне Толик выглядел великолепно. Слюнявая нижняя челюсть, бегающий взгляд, лишь изредка останавливающийся на кончике своего носа, и руки, постоянно шарящие вокруг в поисках предмета для приватизации, – все это выдавало в нем эффективного менеджера новейшей формации.
Толик сказал, что Великий Чижик был велик именно тем, что, начав приватизацию, он смог уничтожить практически все машиностроение в этой стране и тем самым положить начало последовательному естественному сокращению населявших ее неполноценных народов. Рядом с этим меркнут даже отдельные успехи самого Чижика по прямому уничтожению отдельных неполноценных особей. Путь, проложенный Чижиком, приведет нас в царство экологической чистоты и достатка для сохранившихся личностей, последовавших за Чижиком в этом направлении.
Собравшиеся бурно приветствовали перспективу установления экологической чистоты вокруг себя.
От соратников выступил Шахрай-бей. Когда-то вместе с Чижиком они организовывали фальсификацию документов по Катынскому делу, на чем и повязались. Однако кто-то из них, осматривая документ, сработанный специалистами, неудачно какнул, и на этом основании дотошные эксперты усомнились в подлинности данного творения. Скорей всего виноват был Бей, потому что покойный Чижик почти не закусывал, а, следовательно, и не мог какнуть.
Бей говорил, что история еще не знала столь великого политика и душелюба, как наш Чижик. При этом Бей обещал, что в ближайшем будущем появятся новые документы, подтверждающие великие подвиги Чижика, совершенные им еще в позапрошлом веке.
От богемы выступил известный кинорежиссер Рязанкин. С дрожью в голосе он рассказал, как однажды посетил дом Чижика, как видел хозяина дома, собиравшегося есть простые котлеты с макаронами, как Великий Чижик рухнул то ли от жизненных перегрузок, то ли от принятой второй рюмки, как жена и домочадцы спешно снимали с него ботинки и прочую амуницию... Всем стало очень грустно, а на глазах дам даже появились слезы. Их можно было понять. Великий Чижик всегда поднимал первый тост «за победу рынка и приватизации», а второй - «за прекрасных дам»…
От Семьи выступали не только домочадцы, но и много других близких к Чижику людей, успевших сделать состояния при его жизни. Все они говорили, что Чижик был почтенным родителем, любящим дедом и великим провинциальным трагиком. Актерский талант Чижика проявился еще в юные годы, когда в школьном драмкружке он исполнял роль Отелло. Его игра была столь естественна и органична, что ни одна из девчонок не соглашалась на роль Дездемоны.
Это не смутило Чижика, и он с помощью гранаты замочил двух сверстников. Поскольку при этом он изуродовал и самого себя, то разлюбил «Отелло» и полюбил «Ричарда III». С тех пор коронной фразой Чижика стало финальное восклицание Ричарда: «Коня! Полцарства за коня!» Зная эту слабость Чижика, его зарубежные коллеги всегда дарили ему бутылку виски с белой лошадью на этикетке. Взамен благодарный Чижик подготовил им на разграбление все вверенное ему царство.