Газета Завтра 206 (45 1997)

Вы видели, как на выставках награждают собак? Вешают им через голову блестящий жетон на ленте, и барбос радостен и серьезен, не мигает от счастья. Хозяин похлопывает его по загривку и иногда целует в мокрый нос.

Когда Селезнева награждал президент, целовал троекратно, а вокруг улыбались и умильно вздыхали патриотические лидеры, это напоминало обряд посвящения то ли в масоны, то ли в предатели. Хотелось представить, что чувствуют в этот момент души убитых на баррикадах Дома Советов? Что думают те миллионы, кого Ельцин, уничтожив Союз, кинул в неволю и рабство? Что думают бастующие под красным флагом в Приморье? И те помраченные от голода

женщины, которые заваривают детям жмых?

Награжден за какие такие “заслуги”? Перед какой такой “родиной”? И почему “второй”, а не “первой степени”?

За то ли, что освятил установление в России власти воров и банкиров? За то ли, что Сорос скупает цвет индустрии? За то, что сдают Приднестровье? Или - за то, что НАТО подкатило под стены Кремля, у России нет больше армии и науки, а Чечня, отделившись, уводит за собою Кавказ?

Ельцинский орден на шее лидера оппозиции. Ельцинское ярмо на шее народа. После этого поцелуя губы Селезнева не примет ни одна химчистка.

Из какого партийного теста их лепят, селезневых и рыбкиных? Какие “златые горы”, какие “сребреники” им сыплют в ладонь, что они так легко перебегают к врагу?

Мы помним фронтовика-патриота Бондарева, отвергнувшего награду Ельцина. Помним фронтовика-патриота Варенникова, не принявшего из рук режима амнистию. Фронтовик Чеченской войны Рохлин не принял из ельцинских рук награду.

Рыжков - радостно встроился в свиту Ельцина, как пожилой паж, нес за ним мантию в пекинском аэропорту.

Мы испытали три иллюзии, три горьких разочарования, способные породить апатию, неверие, нигилизм.

В 91-м наивно верили в мощь государства, полагались на его несокрушимость, а взамен получили робкое проигравшее ГКЧП, оставившее нас наедине с врагом. В 93-м верили в революционность народа, в то, что на зов баррикадников поднимутся заводы и шахты, провинции и окраины, армия и флот, а взамен получили стреляющие по Парламенту танки и молчание народа. В 97-м мы верили в разум и честь вождей, вокруг которых сплотились миллионы людей, но уже один из вождей, наклонив раболепно выю, принял из рук разрушителя “орден измены”.

Как пережить эти три потрясения? Умолкнуть навек, освобождая поле борьбы Лужкову или Немцову? Или, радостно распевая “Интернационал” вместе с Кобзоном, идти с ним к победе? Или продолжить борьбу в рядах неподкупного сопротивления, освобождаясь от слабаков?

Мучительные процессы в КПРФ и НПСР, злая химия распада, что уже дает себя знать, смятение тысяч людей - вот те “неизбежные издержки”, которые приходится платить за соглашательство в Думе.

Не пойдем на раскол! Зюганов, сохрани доверье людей! Поезжай на забастовку в Приморье!

Николай Анисин

7 ноября под одними флагами и под одним дождем с одной и той же площади вышли две колонны демонстрантов и направились в разные стороны - на Лубянку и Васильевский спуск.

В день 80-летия красной революции нынешние “красные” в Москве разделились на два лагеря. Разделились, похоже, всерьез и надолго.

Полного единства между “красными” организациями после 1991 года не было никогда. Но никогда не было и ярко выраженной, проявленной в лозунгах и плакатах вражды. Теперь же вражда не только не приглушалась, но и выпячивалась.

“КПРФ и Дума - опоры режима Ельцина” - это можно было прочитать в колонне “Трудовой России”, Союза офицеров и Национал-большевистской партии. И это означало, что для них мир немыслим как с режимом Ельцина, так и с флиртующей с ним оппозицией в лице Компартии России и ее союзников в парламенте.

По личному составу колонны двух красных лагерей почти не отличались: и в одной, и в другой преобладали пожилые люди и люди среднего возраста. Но у колонны непримиримых, значительно уступавшей

по численности колонне с транспарантами КПРФ, было все-таки некое своеобразие, которое создавала группа Национал-большевистской партии. Эта группа сплошь состояла из молодых парней и девчат. Они шли под холодным дождем с непокрытыми головами. Они скандировали: “Да здравствует автомат Калашникова!”, вслед за именем великого красного императора Сталина выкрикивали имя красного бунтаря Че Гевары и нахально утверждали: “Чечня - параша, победа будет наша!”

Три сотни молодых из НПБ на демонстрации в честь 80-летия Октября убедительно продемонстрировали: красные идеи - идеи бури, натиска и стальной хватки живы не только в воспоминаниях престарелых членов КПСС.

Дух революции не был умерщвлен и во второй колонне, составленной в основном из московских районных организаций КПРФ. Когда она добралась до Лубянки и когда там с трибуны прозвучало, что оппозиция может мирно, эволюционным путем выдавить продажную правительственную клику из пор государственной власти страны, то над толпой взметнулся плакат: “Лимит на революции Россия не исчерпала. Она исчерпала лимит на предательства и соглашательства!” Многие ли демонстранты так считали - неведомо. Но на поднявших плакат никто из многотысячной оппозиционной толпы не цыкнул.

Николай АНИСИН

Александр Проханов

В октябрьском, сорок третьем номере “Завтра” была напечатана серия материалов, посвященных отказу думской оппозиции объявить правительству давно обещанный “вотум недоверия”. Была опубликована передовая, за подписью главного редактора. Мнения известных представителей “красной” оппозиции: секретаря московского горкома КПРФ Куваева, секретаря Курского обкома КПРФ Михайлова, председателя думского комитета по безопасности Илюхина, генерала Макашова. А также мнения “белых” оппозиционеров, известных русских писателей Распутина, Белова, Куняева, академика Шафаревича. Все они, каждый по-своему, горько сетовали на “соглашательство” Думы, разочаровавшее огромные массы народа.

Кроме того, присутствует статья - плод коллективного аналитического творчества - “Усекновение главы”. В конце этих публикаций мы призывали развернуть открытый диалог в недрах оппозиции, продолжить уже начатую ранее дискуссию. И первым на наш призыв отозвался спикер Думы Селезнев. Он выступил на радиостанции “Свободная Россия” и в передаче, которая трижды прокручивалась, последний раз - 3 ноября, высказался в адрес “Завтра”, а также главного редактора газеты.

… Геннадий СЕЛЕЗНЕВ. Я в курсе этой статьи. Всю газету, конечно, прочитать невозможно, потому что можно прочитать одну выдумку, другую выдумку, но когда целая газета выдумок и чьих-то, как говорится, домыслов анонимных… Мне досадно, что эта газета… считает себя рупором НПСР, это совершенно не так. Это никакой не рупор НПСР, это такая сегодня черносотенная провокационная газета, которая в чем-то… заходит даже, как я говорю, дальше самых крайних. Я уже не в первый раз читаю, что “Селезнев - красная птица с черной отметиной”, массу всяких таких штучек-дрючек. Я, честно говоря, и не хотел бы реагировать на выступление в этой газете, я… перестаю ее читать. Эту газету, когда прочитаешь, надо очень тщательно с мылом вымыть руки. Здесь слишком много грязи и злобы. Так коллеги - а они себя считают, в общем-то, коллегами НПСР, чуть ли не друзьями там или рупором, или кем - себя не ведут. Так ведут себя только предатели, и больше никто. Хотят расколоть они Государственную думу, левую оппозицию - это цель ясная совершенно. Вот в этом-то и смысл, чтобы я завелся, Лукьянов завелся, Маслюков завелся, все, кого они здесь называют… Рыжков завелся. Ну, обхамили всех.