Газета Завтра 210 (49 1997)
Шрифт:
Р.А.Ш. Я попытаюсь быть очень кратким, потому что, боюсь, не смогу оторваться от такой философской беседы. Я хочу сказать, что египетский человек, как и русский человек, есть сын своей земли. Земля, на которой он живет, влияет на все сферы его деятельности. То есть для египтян центром всей жизни является земля Нила, и наша цивилизация - сельскохозяйственная в своей сущности. В ее центре - то, что связано с рекой, землей, с сезонными работами. Но египетский человек - это сын той земли, которая имеет восточные ворота, куда за тысячи лет входили разные народы, разные войска, и мы выступали как желудок, который принимает все, что приходит с Востока. Наша цивилизация тысячи лет переваривала все, что приходило именно через восточные ворота. Поэтому даже этнический состав нашего общества является и доказательством и образцом той смеси, которая образовалась на этой земле. А через северную границу, через Средиземное море пришла к нам греческая, римская цивилизация. Конечно, язык и религия очень большую роль сыграли. Но, тем не менее, египетский человек сохранил в себе древнюю культуру, и до сих пор мы отмечаем древнеегипетские праздники, а поэтому египетский человек никогда не имеет вражды к иностранцам. Наоборот, он всегда стремится найти общий язык, найти подходы к иностранцу. И египетский человек почти никогда не был нападающим. Я уже говорил, что египетская цивилизация - это сельскохозяйственная цивилизация, нас очень сильно тянет земля. Для египтянина, как и для русского, земля - это как член семьи. Мы по своей натуре очень терпеливы, и это терпение очень большое. Но когда терпение доходит до предела, такого человека ничто не может остановить. Может, в этом что-то есть общее между египтянином и россиянином. История подсказывает, что именно египетская армия имела решающее слово в разных исторических эпохах. Например, монголо-татары захватили все земли на востоке, и единственно, кто смог их остановить,- это египетская армия. Даже крестоносцев, которые захватили Иерусалим, Палестину и Сирию, египетская армия смогла остановить и повернуть назад. Не случайно вся история Ближнего Востока и арабских стран в частности кардинально изменилась после прихода к власти Насера в 1952 году. Поэтому мы сейчас говорим о действительности традиций, благодаря которым египетский народ играл очень большую роль в судьбе всего региона. И мы говорим не только о том, что за нашей спиной - цивилизация семи тысяч лет. Все будущее открыто перед нами.
О ПРЕКРАСНОЙ ФОРМОЗЕ
Генрих Трофименко
В начале ноября мне довелось побывать на Тайване в составе небольшой группы ученых из Российской академии наук и МГУ. Мы попали туда в период крупных событий, затронувших не только "прекрасный" остров (так переводится с португальского слово "Формоза"). Одним из них было потрясение на фондовых рынках мира. Еще летом ценные бумаги и валюты ряда быстро развивающихся стран Азии пережили серьезный кризис, который был тогда объяснен "перегревом" национальных экономик и результатом целенаправленной биржевой игры крупных финансовых спекулянтов США. Но обвал рынка ценных бумаг, начавшийся 23 октября на гонконгской бирже и быстро принявший форму мирового кризиса, показал, что речь идет о серьезных неладах во всей современной финансовой системе. Акции тысяч компаний оказались девальвированными. Но фондовый кризис почти не затронул финансовую систему Тайваня. На вопрос о том, почему так произошло, большинство наших собеседников давало примерно одинаковый ответ.
"На Тайване,- говорили они, - почти нет крупных корпораций, которые были бы глубоко вовлечены в международные финансовые потоки. И поэтому валютные кризисы не столь сильно затрагивают нас". Как объяснял нам Тун-йен Чжень, исполнительный директор частного Института национальной политики, если в Южной Корее потерпят крах транснациональные конгломе- раты, то вслед за собой они утянут на дно всю национальную экономику, что сейчас и происходит. На Тайване же основную роль играют мелкие предприятия, и если какие-то из них разоряются, то это не скажется на здоровье экономики в целом. "В этом плане,- утверждал доктор Чжень,- вряд ли правильно говорить о существовании какой-то единой восточноазиатской модели развития. Таких моделей несколько. Есть модель развития Южной Кореи и сходная - Бразилии. Есть модель Тайваня-Таиланда-Мексики. И, конечно же, особая модель материкового Китая…”
Второе важное событие, встреча на высшем уровне руководителей КНР и США в Вашингтоне, касалось Тайваня самым непосредственным образом. Это был первый визит китайского руководителя в США после двенадцатилетнего перерыва, и ему придавали большое значение не только в Пекине и Вашингтоне, но и во всем мире. Переговоры президента Клинтона с председателем Цзян Цземинем прошли весьма конструктивно и закончились компромиссом по весьма широкому кругу проблем. Так, КНР присоединилась к Комитету Зангера - международной группе, координирующей поставку радиоактивных материалов и соответствующего оборудования. Китай также обещал усилить контроль за экспортом химикалиев, которые могут использоваться для изготовления химического оружия, и заявил, что предпримет шаги по свертыванию сотрудничества с Ираном в областях ядерных исследований и поставок новейших систем обычного оружия. КНР согласилась дать возможность американским религиозным лидерам различных деноминаций на месте ознакомиться с положением дел в соответствующих религиозных общинах Китая и разрешила американским и ооновским организациям по защите прав человека ознако- миться с практикой задержания лиц, подозреваемых в преступлениях, и их тюремным содержанием. Китай дал согласие участвовать в международном соглашении по информационным технологиям, которое предусматривает полную ликвидацию нацио- нальных тарифов в международной торговле полупроводниками, компьютерами и телекоммуникационным оборудованием. Кроме того, КНР решила купить у США 50 пассажирских самолетов "Боинг" на сумму в 3 млрд. долл. Со своей стороны, Соединенные Штаты выразили готовность расширить сотрудничество с КНР в военной области и сняли запрет на поставку в КНР оборудования для атомных электростанций (тем самым ликвидировав фактическую монополию России на китайском рынке). Однако Конгресс США пока что отсрочил эту отмену на три месяца. Стороны также договорились проводить встречи на высшем уровне ежегодно, установили прямую горячую линию между руководителями двух стран и обязали своих военных и внешнеполитических руководителей, равно как и советников по национальной безопасности, проводить регулярные встречи.
Серьезную обеспокоенность в Тайбэе вызвала и формула совместного американо-китайского заявления о том, что "два президента полны решимости вести дело к созданию конструктивного стратегического партнерства между США и Китаем посред- ством укрепления сотрудничества". США также вновь подтвердили, что по тайваньскому вопросу, который рассматривается Пекином как "самый важный и самый чувствительный вопрос китайско-американских отношений", они "придерживаются своей политики "одного Китая" и принципов, зафиксированных в трех (предыдущих) американо-китайских совместных коммюнике". Иначе говоря, США подтвердили формулу о том, что Тайвань является частью Китая, которая была записана еще в первом совместном коммюнике двух стран после визита в КНР президента Никсона в 1972 году.
Однако ныне эта формула в устах американских руководителей звучит уже не столь нейтрально, как это имело место в прошлом. Ден Сяопин, как известно, предложил в качестве принципа для урегулирования "тайваньского вопроса" формулу "одна страна - две системы", и именно в этих рамках было осуществлено объединение Гонконга (Сянгана) с КНР нынешним летом. За судьбой объединения сейчас напряженно наблюдает весь мир, тщательно отслеживающий, насколько Пекин будет следовать формуле о двух системах внутри единого государства.
Применительно к Тайваню Цзян Цземинь в январе 1995 г. подробно расшифровал формулировку Дэна, выдвинув предложение из 8 пунктов по объединению КНР с Тайванем, где содержался призыв к переговорам между Тайбэем и Пекином, подчеркивалась возможность для Тайваня и после объединения сохранять самобытность, развивать гражданские, экономические и культурные связи с иностранными государствами, но объявлялись категорически неприем- лемыми концепции "двух Китаев" или "одного Китая, одного Тайваня". Там же подчеркивалось, что Пекин не откажется от применения силы с целью воспрепятствовать независимости Тайваня и иностранному вмешательству в объединение Китая.
На фоне продолжающего сближения США с КНР и мирного перехода Гонконга под юрисдикцию Пекина недвусмысленная поддержка президентом Клинтоном формулы "одна страна - две системы" означает готовность Вашингтона "сдать" своего подопечного Пекину при подходящих обстоятельствах. Министр иностранных дел Тайваня Джейсон Ху заявил, выступая в тайваньском парламенте, что улучшение отношений США с КНР несомненно, окажет воздействие на Тайвань и нанесет ущерб его интересам. Директор Американского Института на Тайване, выполняющего функцию дипломатической миссии США, Ричард Буш рекомендовал руководителям Тайваня возобновить переговоры с КНР как можно скорее. Выступая на конференции в Тайбэе по итогам вашингтонского саммита, Рамон Майером, старший сотрудник Гуверовского института в Стэнфорде (США), подчеркнул, что "Китайская республика не должна уповать на то, что США решат ее проблемы с материковым Китаем, превращающимся в мировую державу. Тайвань,- говорил он,- должен пересмотреть свою "прагматическую политику" и выработать новые подходы к отношениям с КНР.
Это, надо сказать, отчасти уже и делается, и основным инструментом здесь выступают экономические отношения. По многим оценкам тайваньские капиталовложения в экономику КНР уже составляют от 20 до 25 процентов всех внешних инвестиций в ее экономику, превышающих 100 млрд. долларов. На материке ныне действуют многие тысячи частных предприятий с участием тайваньского капитала. Общность языка, культуры, навыков делают тайваньских бизнесменов желанными партнерами бизнесменов КНР. Быстрыми темпами развивается и торговля острова с материком. Товарооборот Тайваня с материком (включая Гонконг) составил в 1995 г. 48,5 млрд. американских долларов, или около 23 процентов всего внешнего товарооборота Тайваня. Главное же то, что активное сальдо Тайваня в этом товарообороте составило свыше 39 млрд. долл.! Такого рода связи оказываются посильнее многих деклараций.
И когда сейчас Конгресс США пытается навязать Тайбэю покупку американских противоракетных систем ТВД (театра военных действий), то это диктуется не столько желанием защитить Тайвань, сколько стремлением втравить его и КНР в новый раунд гонки вооружений (стратегических в конкретном контексте), чтобы ослабить их экономически, дать возможность своим политикам погреть руки на обострении ситуации, а "торговцам смертью" заработать неплохие барыши.
Однако наиболее дальновидные деятели Тайваня понимают, что подобное положение не может продолжаться бесконечно, вопрос об объединении в начале нового века придется так или иначе решать, и чем дольше они будут тянуть - тем хуже окажутся условия, на которых придется договариваться с Пекином.