Газета Завтра 216 (55 1998)
Шрифт:
Таким образом, главное содержание атаки “нового ислама” на Россию и одновременно тарикаты в требовании полной и окончательной “денонсации” “старого договора” между исторической Россией и (отечественным) исламом, а также в требовании заключения “нового договора” с другим (отечественным?) исламским субъектом.
И в этих требованиях речь уже не о (или не только о) территориальных притязаниях, а о новой, гораздо более весомой, социально-политической и социокультурной роли ислама в росссийском цивилизационном мире. Или, если говорить прямо о том, что заявлял несколько лет назад в связи с надеждами на либеральную модернизацию бывший советник Ельцина Б.Ракитов: О ВЗЛОМЕ И КАРДИНАЛЬНОЙ “ТРАНСФОРМАЦИИ” РОССИЙСКОГО ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО ЯДРА!
Иными словами, говорящий с Россией на Кавказе “новый ислам” предъявляет себя в пределах обсуждаемого пара-текста как реальный отечественный субъект, способный и готовый взять на себя ношу общероссийской цивилизационной трансформации. Не более и не менее! Вот почему плохи тарикаты и “старый” межконфессиональный договор!
Так ли это? Как говорят по-русски, “по Сеньке ли шапка”? Или же это еще один из постмодернистских “призраков контекста”, и за действительными знаками пара-текста стоят совсем иные авторы?
Если и в самом деле новые договоры требуется заключать вообще не с тарикатами, как опорочившими себя формами религиозно-духовной организации российской мусульманской общины, а с новыми современными формами такой организации, то нужно вернуться к первоначальному вопросу какие это формы, и что это за ислам. Всматриваясь в сегодняшнее состояние форм исламской самоорганизации в России, и особенно на Северном Кавказе, что мы видим? Мы видим все тот же внутриисламский конфликт, который разгорается все сильнее и принимает все более жесткие формы!
Уровни и формы конфликта различны. На страницах российских газет они цивилизованно-убедительны и красноречивы. В Чечне этот конфликт принял вид противостояния политических блоков в руководстве республики. Условно в “ваххабитский” блок входят Мовлади Удугов, Ваха Арсанов, Зелимхан Яндарбиев, а в “традиционалистский” Аслан Масхадов, Ахмед Закаев, муфтий Духовного управления мусульман Чечни Ахмед Кадыров.
А поскольку глава “Исламской нации” Удугов при ее создании летом прошлого года провозгласил, что “впервые со времен имама Шамиля Чечня и Дагестан объединяются в одно государство”, то неудивительно, что Дагестан полностью разделил с Чечней трудности этой религиозно-политической проблемы. При этом становящееся в Чечне на уровне кланово-властных блоков ваххабистско-тарикатистское противостояние стремительно экспортируется в Дагестан и воспроизводится на уровне этнически-религиозного раскола.
И сколько было заложено в политической подоплеке религиозных столкновений провокационности вся она досталась Дагестану. Прежде всего изначальная двусмысленность экспорта в Дагестан ударного, конфликтного ваххабизма вместе с обоснованием там иорданского инструктора-ваххабита Хаттаба. За которым очевидно проглядывают, с одной стороны, чужие интересы и деньги, а с другой специфическая безжалостность к покоренным бывшего “воспитателя” афганских моджахедов. Именно он был инициатором создания “исламского” чечено-дагестанского батальона из согласных сменить традиционное направление ислама на ваххабизм.
Понятно, что и в Чечне, и в Дагестане он исполняет и будет исполнять прежде всего не роль религиозного лидера, а свои профессиональные обязанности прививать военно-террористические навыки обреченным на междуусобицы и исполнение провокаций “ученикам”. Арабские СМИ утверждают, что в октябре таких “учеников” было выпущено 300. Последнее подтвердилось при нападении на Буйнакск 22 декабря 97-ого после целого ряда вооруженных столкновений, в течение года, ваххабитов с тарикатистами в Буйнакском районе, где в основном находятся ваххабитские села.
Характерна и реакция на события лидера известной организации ваххабитов Дагестана центра “Кавказ” М. Джангиева. Он сказал: “Нас подставили”.
Что бы ни имел ввиду Джангиев, но в отношении дагестанских ваххабитов, в значительной степени даргинцев, уже прозвучало фактическое объявление войны, когда секретарь СБ Дагестана М.Толбоев сказал: “…Я говорил, что они такие же патриоты Дагестана. Но после случившегося в Буйнакске я только могу назвать их предателями”.
ЕЩЕ ОБ АВТОРАХ ПАРА-ТЕКСТА
Ваххабито-тарикатистский конфликт в Чечне и Дагестане, как и все конфликты на Кавказе, не избежал связи с нефтяным соперничеством, участником которого теперь можно считать и Дагестан.
После долгих и отвлеченных рассуждений летом 1997 года о том, что при такой жесткой требовательности чеченской стороны на переговорах следовало бы напомнить о возможности прокладки через Дагестан трубопровода, минующего Чечню, в сентябре прозвучало памятное всем заявление Бориса Немцова: не просто возможен обходной путь. а уже принято решение “наверху” о том, что он будет реализован.
Такие заявления не звучат случайно из уст официального лица, которое затем неоднократно посещает Гейдара Алиева для обсуждения именно указанного круга вопросов. Кроме того, уже через две недели становится известно, что свой вариант строительства обходного участка нефтепровода мимо Чечни предлагает генеральный директор АО “Дагнефть” Гаджи Махачев. Причем, по мнению Махачева, обойти надо не только Чечню, но и неспокойный Хасавюртовский район Дагестана, поскольку, как он подчеркивал, строительство нефтепровода может обострить конфликт между Грозным и чеченцами-аккинцами. Далее Махачев уверял, что его вариант не только на 30 км короче, но он уже договорился с американской фирмой “Редд” о строительстве.
Сам директор “Дагнефти” Махачев одновременно лидер аварского Фронта имени имама Шамиля. Традиционно этот Фронт входит в блок, выступающий за унитарный Дагестан, тогда как тюркские народы Дагестана всегда склонялись к его федерализации. Последнее особенно важно, поскольку охрану трубопровода Махачев брался обеспечить своими силами, т.е. силами Фронта.
В середине декабря Удугов во главе чеченской делегации выезжает в Дагестан, где в поселке Новолакское проходит встреча руководства Чечни и Дагестана на тему подготовки договора о дружбе и сотрудничестве между двумя кавказскими республиками. Напомним, что в июле Удугов сторонник чеченской “ваххабитской группы” и личный друг покойного духовного лидера дагестанских ваххабитов Фаттиха уже провозгласил целью собирание Чечни и Дагестана в единое государство. В Новолакском о едином государстве речь, разумеется, не шла, но дагестанская сторона сочла, что даже договор возможен только после визита в Чечню Б.Ельцина.