Газета Завтра 775 (39 2008)
Шрифт:
Причем все понимают, что, выпуская Ходорковского, надо кого-то… ну, если не посадить, то сдать. И все понимают, кого. И все понимают, что это дежа вю на тему возвращения из ссылки Сахарова. Но не это главное. Когда новый политический лидер выпускает кого-то знакового — он тем самым осуществляет изменение курса. А вот когда он делает это под давлением и в порядке "баш на баш" — то это колониальная норма, не так ли? Причем тут суверенитет?
Вопрос на засыпку: демократия с лицом Исава (без бытия, времени, присутствия и усилия) может быть суверенной?
Следующая уступка, если
Вновь цитирую Ремчукова: "Ну, и конечно, "на десерт" (нет, согласитесь, что-то уж совсем официантское — "на десерт"! — С.К.) Кремль может предложить Западу определенные кадровые перестановки: некоторые чиновники, вызывающие излишнее раздражение в Вашингтоне и европейских странах, возможно, уйдут на задний план. Не в последнюю очередь речь идет о министре иностранных дел Сергее Лаврове, который сегодня превратился чуть ли не в живой символ растущей российско-западной конфронтации, особенно после его нашумевшего пикантного разговора с британским коллегой Дэвидом Милибэндом…"
Далее следуют официантские же, целовальные, так сказать, расшаркивания перед Лавровым, который и Медведеву нравится, и Путину. Которого и повысить можно, но при этом убрать… И которого надо заменить на Громова, руководителя рабочей группы по умеренной разрядке.
Все это вместе называется (цитата) — "Дмитрий Медведев пытается найти решение, которое позволит стратегически замириться с Западом без какой бы то ни было "сдачи" геополитических позиций России". А также (опять цитата) — "дружба сильных и равных".
Сильных и равных? Если вы сдадите под давлением Лаврова, выпустите политзаключенных (опять-таки под давлением), спустите с цепи свору перестроечных Ремчуковых, а объяснять всё будете тем, что не можете справиться с финансовыми неурядицами без помощи США, которые никакой помощи не дадут, — то это дружба сильных и равных? Без сдачи геополитических позиций? Но — с восстановлением вооруженных сил Грузии, а также её целостности мирным путем!
Лавров им мешает? Я вчера родился и не знаю, кто им мешает? Они что, не говорят об этом на всех закрытых и полузакрытых международных тусовках? Сдать надо Путина и неких его особо одиозных товарищей. Гусинский об этом в открытую орет по RTVi (если кто, конечно, слушать умеет). А уж как при этом Медведева хвалят! Так хвалят, когда… Как там у Ремчукова? "На десерт"? Разовьем образ — Лаврова в качестве салата, Сечина на бульон, Путина на жаркое, а Медведева на десерт.
Путин, Медведев верят в то, что государство российское станет той или иной частью некоего Запада (Европы, Евроатлантики)? Исключено. Это серьезные политики, слишком хорошо знакомые с ситуацией и ощущающие ее смертельный (и для них лично, и для России) специфический "холодок".
Есть
России же пора вернуться к Бытию. Ох, как пора!
Продолжение следует
Георгий Судовцев АПОСТРОФ
Максим Кононенко. День отличника. — М.: Фолио, 2008, 287 с., 15000 экз.
Идея спародировать пародиста всегда лежит на поверхности, но всегда трудно осуществима по причине отсутствия у объекта пародии какого бы то ни было собственного содержания. В случае Владимира Сорокина (а он — безусловный писатель-пародист) ситуация дополнительно осложняется принципиальной постмодернистской аморальностью (именно в смысле отсутствия морали) его романов-пародий.
Как говорится, трудно плавать в серной кислоте с отрубленными ногами. Но "Днём опричника" Сорокин, согласно легенде, якобы "нашедший" эту тему в разговоре с подвозившей его знакомой, несколько нарушил безупречную и безнадежную аморальность своего творчества, спокойно перенесшую и "мочение в сортире" со стороны уже полузабытого прокремлевского движения, и брезгливость "позитивной" критики. Всё-таки Сорокин — тоже человек и тоже смертен, а это штука посильнее "Фауста" Гёте.
И конечно, не сразу, но нашёлся неординарный человек, возжелавший "убить пересмешника" — Максим Кононенко, он же Mr.Parker, создатель легендарного интернет-проекта "Владимир Владимирович™". Однако его "День отличника" еще раз показал, что таланты у людей бывают разными, и беда "коль сапоги начнёт тачать пирожник".
Талантом литературной стилизации, в переизбытке отпущенным Сорокину, Кононенко почти абсолютно обделен — он человек собственного, весьма яркого и запоминающегося стиля. Постмодернистский вирус подстраивания в чужой стиль и взрывания его смыслов изнутри — вовсе не из его арсенала. Поэтому попытка автора отказаться от собственного стиля и смоделировать некий "зеркальный" либеральному дискурс не удалась — брошенная туда вроде бы бомба "Дня отличника" попросту не взорвалась и никаких разрушений не вызвала.
В этом отношении роман Кононенко выглядит так, как будто его автором является один из эпизодических и проходных персонажей прохановского "Господина Гексогена".
"В этот момент взвывает двигатель, и грузовик, набирая скорость, направляется в центр сектора, прямо к сцене. Я не успеваю заметить водителя. Грузовик проносится по тому месту, где взорвался террорист в макинтоше, и движется дальше.
— Буря в пустыне! — кричит мне Платон. — Мощнейшая вещь! Пригнись!
Мы пригибаемся в ту же секунду, когда грузовик врезается в стену. Раздаётся страшный грохот, и сверху на нас сыплются штукатурка и пыль. В бункер врывается волна горячего воздуха. Больно бьёт по ушам высоким давлением.