Газета Завтра 798 (62 2009)

Газета

В Башкирии, одном из самых рожающих регионов, где рождаемость превышает смертность, с момента кризиса в 27 раз увеличилось количество абортов. Это в республике, где половина мусульман. Что же происходит в русских регионах?

ИЗ ЛЮБОГО ПОЛОЖЕНИЯ есть выход. Но сужаются ворота возможностей. С каждым месяцем, с каждой неделей. Выход из катастрофы становится всё уже. Нужно, чтобы власть поменяла приоритеты. Но как? Один академик написал статью, где объяснил всё про нашу власть, которая свои деньги, свои личные блага получает за счет сырья. Сырьевая власть и элита. И пока они сырьевые, наши нанотехнологии и хайтеки ей не нужны. В Индии президент — ракетчик, он реально делал ракеты. Наш Президент — юрист, он правовед, он способен создать правовое государство, его интересует положение заключенных, уровень судов. Всё что угодно, но не ракеты. Чтобы страна оснастила себя оборонными системами, нужна другая система власти. Иногда начинает казаться: выход в том, чтобы власть ощутила свою личную зависимость, свое личное выживание от того, будут ли у России сверхточное оружие и ракеты. Что судьба их детей, их домов, их состояний зависит от того, будет ли за их спиной могучая великая держава, способная отбить любые поползновения на их благополучие. Но потом понимаешь, что это ложное представление. Если мотивацией лидеров страны является их личное выживание, то страна обречена вдвойне. Когда человек становится президентом, у него через некоторое время должны наступить органические изменения. Кремль должен преобразить их психологию, этику, волю, всю шкалу ценностей. Он не может думать ни про себя, ни про свою жену и детей. Он должен думать только о стране.

Странное дело, я разговариваю с технократами, рационалистами и прагматиками, но многие из них уповают на чудо небесное, на Русское Чудо, которое всегда спасало Россию.

В чем разница американского и русского лидера? Вот Буш. Он может подавиться булкой, до сорока лет он квасил, что в Техасе обычное дело, он может перепутать названия какой-нибудь страны, выступить где-то посмешищем. Но для Америки это абсолютно не страшно, потому что вокруг Буша находится элита американского общества: профессионалы, безупречные патриоты, которые не позволят Президенту совершить непростительную глупость. У нас вместо элиты — двор. Царедворцы. Их карьеры — карьера столоначальников. Кадровый резерв столоначальников. У них за спиной нет ни одного серьёзного проекта, они не запускали звездолёты, не осваивали Арктику, не выигрывали войны, не переводили Россию на другой цивилизационный уровень. Они всю жизнь командовали "столами".

Например, кто такой Сергей Борисович Иванов, от качеств которого во многом зависит оборона России? Он все лучшие годы просидел в Африке. Какие у нас были интересы в Африке? Он просто встречал тех людей, которые туда приезжали, был с ними любезен и мил. Потом он вернулся из Африки в Петербург, сидел на Литейном и командовал отделом из двенадцати человек. Дослужился до генерала. Потом столоначальник, командовавший двенадцатью подчиненными, вдруг получает в руки систему в два с половиной миллиона человек, армию и военную промышленность. Сколько пришлось заплатить обществу за такое перемещение? И сейчас мы продолжаем платить за этот его карьерный скачок. Всё, что у нас падает и разбивается, всё, чего у нас нет и до сих пор не появилось, — разве не он за это в ответе?

Кто такой в советское время председатель военно-промышленной комиссии? Это секретарь ЦК, отвечающий за оборонную промышленность. Это Устинов. Это сверхчеловек. Тогда Устинов в условиях неограниченных ресурсов мог решать любую военно-техническую проблему, а сегодня в условиях ограниченных ресурсов у Иванова была задача решить насущнейшие оборонные задачи страны. Но он ведь с этим не справился. Ни с чем.

После жутких девяностых годов Россия в невероятных усилиях собралась в государство, сохранилась как государство, чтобы в последующие годы сгнить до основания в руках взяточников, воров, дураков. Только Русское Чудо спасет нас. Оно приведет к трансформации лидеров, приведет к смене команд.

Лидер страны приглашает к себе крупнейшего конструктора и спрашивает, что нужно, чтобы продвинуть его уникальное изделие. Конструктор подробно, системно объясняет, что нужно сделать, какие проблемы решить, на какие затраты пойти. Лидер все выслушивает, все понимает, но с тех пор ничего не предпринимается, ничего. Лидер слетал на Ту-160 и приглашает к себе на дачу в Сочи экипаж этого дальнего бомбардировщика. Самолет вел командир дивизии. Наверное, если я лидер страны, я должен не просто устроить товарищеский ужин с пилотами, справиться, как дела, как здоровье, а должен вызвать командующего авиации и узнать о главных проблемах этого неблагополучного вида авиации, чтобы дальняя авиация хотя бы осталась в стране. А она не останется, ибо все эти полеты к Уго Чавесу вызывали только смех у американцев. Кондолиза Райс просто хохотала: "Кончайте летать на нафталиновых самолетах!" Какой итог посиделок в Сочи? Итог обеда какой? Никакого. Зачем это всё — для телекамер, что ли? Бесконечный пиар, показуха? Естественно, народу нужно показывать, что в стране есть ракеты, самолеты, что Президент отважный человек, в хорошей физической форме, что он набожный. За всем этим должна стоять какая-то суть, но ведь сути нет.

Кто-то надеется на силовиков, на сохранившуюся в них волю к власти и модернизации. Но можно ли верить в силовиков? МВД гнилое. Часть ФСБ полностью деструктивна. Военная разведка скукожилась. СВР "задвинута" на окраину всех процессов. Когда Президент привел в СВР Фрадкова и представил коллективу, один полковник с задних рядов выкрикнул: "Спасибо, товарищ Президент!" "Не понял, за что мне спасибо". "Спасибо, что прислали к нам Фрадкова. А ведь могли и Нарусову". С этого момента полковник вошел в историю внешней разведки.

Кризис пришел на заводы, производство вошло в его первую, очень сложную фазу. Доступ к кредитам почти полностью исключен. Кредиты дорогие и короткие. Некоторые заводы национализированы, но иностранцы после национализации заводов отказывают им в поставке станков: "Вы теперь государственные предприятия и станете изготовлять Бог весть какую военную продукцию". Когда на заводы приезжал Путин, вся его свита щелкала каблуками: мол, завалим заказами, обеспечим производство деньгами. Уехали — и ничего, полный ноль. Никаких заказов. Это был спектакль, разыгранный для одного человека.

Некоторые дальновидные директора надеются на зарубежные заработки: Китай, Алжир, Индия… Например, моторостроительные заводы в состоянии строить газовые турбины для энергетики, но им нужно построить большое производство для больших турбин. Нужны портальные станки большой мощности. Один станок стоит пять миллионов долларов. А их нужно десять или двадцать. Цикл производства станка в Японии — 22 месяца. Четыре месяца везти и собирать его. Но он заменяет десятки существующих станков. В масштабе государства — это абсолютно окупаемая акция, ибо появится серийное производство таких машин, которые позволят поднять производительность в два раза. У нас сегодня энергоемкость валового продукта в четыре раза больше, чем в мире. Сейчас Медведев издал указ по снижению энергоёмкости, но есть опасения, что он не будет выполнен. Ничего не делается. Если мы действительно хотим сократить затраты энергии, мы должны строить десятки новых заводов: газовые турбины, паровые турбины, трансформаторы, системы распределения, системы учета электроэнергии. Финансировать энергетические институты, чтобы оттуда выходили специалисты высокой квалификации. Не сделаем мы этого — указ Президента останется на бумаге. Всё равно, что издать указ, предписывающий 330 солнечных дней в году. Указ-то правильный… Кто-то ему посоветовал: дескать, давайте снижать энергозатраты, иначе нам крах. Американская цивилизация поставила подобную задачу, причем на уровне Президента США, — в два раза поднять энергоэффективность американской экономики. Значит, мы будем в восемь раз отставать от них по этому параметру. А цена энергии резко возрастает. Современный сверхскоростной станок потребляет энергии в разы больше, чем его недавние предшественники.

Почему наша автомобильная промышленность умрет? У нас обработка деталей автомобильного двигателя — 2 тысячи оборотов в минуту. У американцев универсальный станок режет со скоростью 20 тысяч в минуту. Производительность выше в десять раз. Цена труда в десять раз дешевле. А есть обрабатывающие центры, которые работают сразу же двадцатью фрезами. Там скорость — 300 тысяч оборотов в минуту. В 150 раз выше производительность труда, чем у нас. Вся наша технологическая база в стране никакого отношения к современной цивилизации не имеет, и мы ограничиваемся только лозунгами: "давайте лучше работать". Если мы не создадим эту цивилизацию, мы обречены.

Чтобы создавать оружие нового поколения, нужна коренная модернизация России, та модернизация, к которой до сих пор не приступили. Нужно резко расширить производственные возможности. Купить новые печи, новые станки, новые технологии. Купить новые измерительные машины. Модернизировать стенды. Нужны деньги. А их нет. Сегодня, в период кризиса, резко сократилась платежеспособность заказчиков. Рынок сжимается. Есть сложности у авиакомпаний, приобретающих самолеты. У железнодорожников, приобретающих локомотивы и вагоны. Нефтяные компании, которые шли в геологоразведку, покупали установки для выработки электроэнергии на месторождениях, сегодня свернули эти проекты. Газпром сокращает свои программы. Впрочем, он всегда их сокращает: то Роснефть покупает, то футбольные клубы, то по диким долгам расплачивается. У него всегда не хватает денег, и это несмотря на то, что каждая старуха платит сумасшедшие деньги за тепло, и на русский газ установлены запредельные цены во Франции, в Германии. К тому же — можно ли этому верить? — там разворовывается огромное количество денег. Это, в частности, утверждают поставщики оборудования. Газпром покупает ежегодно на четыре миллиарда долларов оборудования. Например, продается турбина для закачки газа в подземные хранилища. За четыре миллиона долларов. Будто бы с четырех миллионов один миллион забирают чиновники Газпрома. Не хочешь платить, пошел вон. Поставь эту турбину себе дома и качай газ. Двадцать пять процентов с каждого поставляемого в Газпром оборудования расходится по карманам чиновников, так это или не так? Рассказывают, что крупный лидер Татарстана, — именно там производятся подобные турбины, — обратился к менеджерам Газпрома: "Ребята, не берите эти двадцать процентов с нас, татар. Денег у нас немного. Поступите по-христиански". Ему отвечают: да, татары такие хорошие люди, денег у них немного, не будем с них брать. После этого за пять лет у них не купили ни одной турбины. И татары приползли на коленях: "Берите не двадцать, а тридцать процентов, только купите хоть что-нибудь".