Газета Завтра 825 (89 2009)
Шрифт:
В разговоре с ней я обронил фразу, что картин в музее нет, они готовятся к экспертизе. На следующий день возникает заявление, что произошла кража картин, и бригада из судебных приставов, милиции, ФСБ "посещает" музей.
Идёт речь о возбуждении уголовного дела по факту "кражи".
И тут на сцене появляется новый игрок, назовём эту фирму "ЧП".
Это наши старые партнёры, они оказывали нам юридические услуги в течение семи лет. Директор фирмы, господин К.
– большой поклонник творчества Васильева. Фактически спас две картины художника, которые уходили в Англию, они висят в его рабочем кабинете - "Князь Игорь" и "Евпраксия".
Узнав о ситуации, руководство фирмы предложило сделать договор и сдать картины им на хранение.
20 августа привезли картины на одно режимное предприятие, но вместо акта хранения, сославшись на отсутствие администрации, мне выдали филькину грамоту. Ни на следующий день, ни потом документы о хранении я так и не получил. В довершение у меня забрали документы на регистрацию здания. И начали давить - отдавай печать, устав, всё будет хорошо, поставим своего председателя, будем с судами сами разбираться, снимем с тебя груз ответственности. Но оказалось, что они вошли в контакт с командой Васильевой. И, на мой взгляд, найти баланс, создать музей под своей эгидой, здесь будет невозможно. Команда Васильевой нацелена на покрытие расходов, так что игра, которую затеяло "ЧП", может дорого всем обойтись.
Мы подали заявление в Прокуратуру и ждём открытия уголовного дела".
Публикуя страстный монолог Анатолия Доронина, естественно, имеет смысл понять пожелания противоположной стороны. Но вся их доступная аргументация держится на наследстве. Казалось бы, логично, работая против руководства Клуба любителей живописи, поставить на вид какие-то нарушения, проблемы музея. Но по факту весь негатив, если и возникает, то исключительно в кулуарах. Получается, что оппоненты Клуба уходят от общественного мнения, оно им невыгодно. Широкой публике неизвестны ни сами оппоненты Клуба и его действующего председателя, ни их возможные проекты. Более того, получается, уже три недели картины Васильева находятся неизвестно где.
Деятельность клуба во главе с Дорониным же хорошо известна и прозрачна. Невзирая на бюрократические препоны, нехватку средств, естественную человеческую усталость и возможные ляпы - музей действует на протяжении многих лет. Великое творчество Константина Васильева доступно и открыто. А скромный особнячок на далёком севере Москвы является центром притяжения независимой русской культуры. Да, можно сказать, что музейная территория совсем не должна быть местом, в котором работают фольклорные кружки и проходят вечера русской культуры. Но если государство этим не занимается, хорошо, что есть инициатива снизу. И её надо холить, лелеять и всячески охранять, а не душить, как часто у нас бывает.
А главное, сегодня просто необходимо, чтобы в качестве активного и главного игрока в противостоянии за наследие Константина Васильева вышло государство, дабы национальное достояние не было утрачено.
Подготовил Даниил Торопов
Дмитрий Маликов МУЗЕЙ НЕНУЖНЫХ ВЕЩЕЙ
В конце августа в центре современного искусства "Винзавод" прошёл третий международный фестиваль "Design Act". Событие, безусловно, значительное. Наиболее интересным представлялся не просмотр артефактов, а отслеживание тенденций и направлений, по которым движется дизайн. Потому наряду с музейной и торговой частью важную роль играли лекции, где слово держали сами дизайнеры.
Одни дизайнеры являются просто художниками. Нарисовать они могут практически любую вещь, однако, когда дело доходит до практики, с трудом способны собрать скворечник по инструкции. Досадно, но большинство наших дизайнерских ПТУ готовят именно такие кадры. Видимо, при ПТУ нет мастерских, в которых суровый мастер по семь месяцев в году выпрямлял бы руки и учил шить, вязать, строгать, пилить, лепить и прочая.
Я по образованию физик. Большинство людей представляет себе это так - сидит человек с безумным взглядом с тубой у ноги и ожесточенно гоняет по бумаге икса или неистово берёт криволинейный интеграл по замкнутому контуру. Реальность, как и положено, настолько от этого далека, что хоть плачь. На деле занятие физикой подразумевает эксперимент, который надо поставить. Для этого требуются установка и образец, которые нормальный физик должен уметь сделать сам. Это требует не только буйной фантазии, но и вполне приземленных пролетарских умений типа пайки, работы на печах, у станка и т.д. Умея это, физиком становишься идеальным. Способность гонять икса при этом становится неплохим дополнением.
Если вдуматься - любая, абсолютно любая вещь требует оформления, т.е. дизайна. И здесь работают принципиально иные вещи. Например, на что вещь ориентирована: на поточное или ручное производство. Одно дело - ремесельный дизайнер, который сам лепит горшок, сам его раскрашивает и затем продаёт. И совсем другое - промышленный дизайнер, по чьим проектам работают люди. В непростую битву с внешней красотой вступают суровые законы природы, ибо произведенная вещь должна быть не столько красивой, сколько функциональной. Здесь законы дизайна диктуются законами физики. Сам же дизайнер из художника превращается в инженера-конструктора, а предмет загоняется в весьма жесткие рамки соответствия поставленной задаче.
Вообразите себе идеальную машину для ведения реальных боевых действий. При здравом размышлении у вас получится нечто, сильно напоминающее современный танк. А уж никак не огромный робот на ножном приводе, коптящий дизелем, заметный за километр, соответственно, уничтожить который сможет любой толково посаженный снайпер.
В идеале такой подход должен быть применим вообще ко всему, от платья и ночного горшка, а не только к самолетам и ракетам. Серийная вещь несет в себе определенную функцию и должна ей соответствовать. Тогда как цель индивидуальной, художественной вещи - эпатаж.
Экспозиция выставки была невелика, и просмотр много времени не занял. К сожалению, почти все вещи, представленные на ней, к промпроизводству не относились. Красивые предметы в единственном экземпляре. На простой пролетарский взгляд: в быту бесполезны. Несмотря на то, что выставка и позиционировала себя как промышленный дизайн, представленные экспонаты никакой дополнительной функциональной нагрузки на себе не несли. Раньше предмету для попадания в музей надо было успешно работать сто лет. Теперь дизайнерские вещи в музей отправляются сразу.
Куда больше порадовала торговая зона. Народ торговал изделиями собственного производства. Присутствовали одежда, обувь, посуда, часы, магниты на холодильник, блокноты. Но цены выше аналогов из супермаркета в три-четыре раза. Неужели дизайнерский труд в создании таких вещей столько стоит?
В середине четырехдневного художественного праздника удалось посетить лекцию двух голландцев. Ну, было написано, что голландцев. Оказалось, что уже семнадцать лет они живут и работают в Италии, а один по происхождению серб. Голландцы дизайнили мебель и давали зуб, что их диваны (действительно, красивые и удобные) скоро начнут производить массово. Проверить или опровергнуть эту информацию я не смог и, соответственно, насколько дороги нашим гостям собственные портреты, разузнать так и не получилось.