Газета Завтра 864 (23 2010)
Шрифт:
Андрей Вознесенский родился 12 мая 1933 года в Москве. Умер 1 июня 2010 года. Вскоре после того, как отметил свое 77-летие. Начал писать стихи еще в детстве. Когда поэту было 14 лет, его пригласил на встречу знаменитый Борис Пастернак, прочитав присланные мальчи- ком стихи. "Ваше вступление в литературу — стремительное, бурное, я рад, что до него дожил", — благословил мастер юного поэта незадолго до своей смерти.
С 1958 года его стихи появляются в газетах. Но громкая, всесоюзная слава пришла к Вознесенскому после выхода поэмы "Мастера" (1959). А уж в шестидесятые многотысячные аудитории собирали поэтические вечера, на которых вместе с Евтушенко, Рождественским, Ахмадулиной, Окуджавой громко и уверенно выступал поэтический кумир молодежи. С тех пор он так и остался "шестидесятником". Надо отдать им должное, никто из именитых "шестидесятников" не поддался соблазну, и в годы перелома навсегда за границу не отправился. Впрочем, они её хорошо познали и без переезда. Да и обижаться поэту не на что. Зря либералы нынче изображают его гонимой жертвой. Издавали его всегда, во все времена щедро. Хоть и поругивали, но книги выходили чуть ли не каждый год.
На стихи поэта были поставлены десятки спектаклей по всей стране. Рок-опера "Юнона" и "Авось" стала русской классикой этого жанра. Андрей Вознесенский удачно сочетает в себе элитарного поэта для немногих, любителя сложной формы, центонности и одновременно чуть ли не поэта-песенника, равного Резнику, автора столь популярных шлягеров, как "Миллион алых роз", "Плачет девочка в автомате" и других. Думаю, за это сочетание несочетаемого к нему придрался Иосиф Бродский. Кто он: поэт стадионов и телеэкрана или поэт Политехнического музея, с его небольшим зальчиком для избранных? Послушайте его чтение стихов для разной аудитории и в разное время. Словно слышишь разные стихи. Вот потому он вызывает споры, в метаниях между золотыми воротами Владимира и Яффскими воротами старого Иерусалима, между раритетными тиражами книжек, расписанных вручную, и миллионными тиражами для массового читателя…
Роль эстрадного поэта Ильи Резника и ученика Бориса Пастернака — две разные роли, великолепно исполняемые одним и тем же творцом.
Конечно, его и его поэзию не оторвать ни от России, ни от Советского Союза. Как бы ни топорщились иные из патриотов или демократов, из сталинистов или антисталинистов, но он войдет в лучшие антологии именно советской поэзии. Его стихи — это воплощение советских шестидесятых годов. Хоть и избран был при жизни академиком доброй дюжины мировых академий — и в Баварии, и в Париже, и в Америке. Андрей Вознесенский — поэт счастливой судьбы. Одни скажут — так легла карта, другие подчеркнут усилия жены, а я думаю — судьба такая. Не всем же поэтам в России суждено было лезть в петлю или под пули.
Может быть, именно уходя от счастливой судьбы, он осознанно лез во все полемики, провоцируя споры вокруг себя и стихами, и высказываниями. Он осознанно видел в себе "бога для битья".
Бейте века во мне пороки,
Как за горести бытия
Дикари дубасили бога.
Специален бог для битья.
Иной раз кажется, что без своих полемистов ему страшно было остаться, и даже в мир иной он призовет дюжину своих полемистов для продолжения споров. Иначе не будет чувства полной завершенности его жизни.
К тому же и в полемике, как я знаю на своем опыте, он не был злым, ядовитым человеком. После самых ожесточенных споров человеческие отношения не прерывались. Он был всегда порядочным, за что его многие и ценили. Кстати, порядочность отразилась и в том, что в дикие девяностые, в период разгрома России, Андрей Вознесенский не подписал ни одного клеветнического письма: ни "Раздавите гадину" 1993 года, ни призывов к запрету патриотических организаций. Из всех так называемых "прорабов духа" самым порядочным кажется Андрей Андреевич Вознесенский.
А скольким поэтам он помог, молодым и не очень, талантливым и не очень. Помню, как он вызволял Алину Витухновскую из тюрьмы, протестовал против ареста Эдуарда Лимонова. Он сравнивал поэтическую Музу с Зоей Космодемьянской, воспевая её подвиг:
Кровавые мозоли.
Зола и пот,
И Музу, точно Зою,
Вели на эшафот…
Всю жизнь он был верен памяти Бориса Пастернака, и почти в одиночку пробил право на создание дома-музея в Переделкино. Конечно, не все в его поэзии мне близко, не все метафоры вызывают восторг (например, кричаще пошлое "Чайка — плавки бога"). Но из двадцатого века его уже не вынуть никакому самому привередливому критику или историку. Может быть, с ним и закончился этот победный и трагический, величественный и кровавый век. "Свисаю с вагонной площадки, прощайте…"
Мы доставим сборные грузы, таможенное оформление товара 5 контакты на сайте elogisticm.ru
Наталия Стяжкина ВОЗВРАЩЕНИЕ В ВОЗРОЖДЕНИЕ
Тонино Гуэрра родился на севере Италии, в Романье, 16 марта, в 1920 году в простой крестьянской семье, где было одиннадцать детей. В 1943-м году, будучи студентом университета, был схвачен нацистами и депортирован в концентрационный лагерь в Германии. Там он и начал писать стихи для узников. Говорит, что если бы не страшный лагерный опыт — он не стал бы тем, кем стал.
5
http://elogisticm.ru/
2
http://top.mail.ru/jump?from=74573
Он — сценарист. Его называют "создателем итальянского кинематографа", писал сценарии к фильмам таких выдающихся неореалистов, как Феллини, Антониони, Висконти, де Сика и других. Им написан сценарий к документальному фильму Андрея Тарковского "Время путешествия" и художественному фильму "Ностальгия". Он поэт. Пишет стихи и поэмы на родном романьольском диалекте, которые входят в антологию выдающейся поэзии ХХ века. Он писатель. Пишет романы, рассказы, эссе, притчи. Он скульптор и фантазер. Cоздаёт в своей родной Италии скульптуры и фонтаны, украшает дома солнечными часами, собственными керамикой и картинами. Восстанавливает со своими друзьями-художниками старинные церквушки. Разбивает сады и клумбы… Он считает, что "лучший способ остаться в памяти людей — делать для них что-нибудь хорошее". Он женат на русской, и вместе с ней разделяет горячую любовь к России, признавая, что без России уже не может…
Также Тонино Гуэрра — художник, хоть он это и отрицает, признавая главенство Слова в своем творчестве. Уже не первый раз в России проходят выставки его работ. Не первый раз его работы выставляются и в галерее "Дом Нащокина" (Воротниковский пер., 12). Сейчас там проходит выставка "Радуга Тонино Гуэрра", которая продлится до 19 сентября.
Глядя на эти работы, нельзя не согласиться с директором "Дома Нащокина" Натальей Рюриковой: "У этого человека всё впереди!". Какой радостью напоены картины! Какая здесь слышится забота о мире и людях в этом мире. Эти светоносные вещи выполнены в самых разнообразных техниках. Есть здесь живописные полотна, рисунки, картины-фрески, керамика, батик, мебель. Весь мир, который любим Тонино Гуэрра: красавицы, бабочки, лошади, птицы, рыбы. Набухший фиолетовый виноград, из которого, как кажется, вот-вот потечет терпкое чёрное вино, деревья, цветы, небо, и даже храм Василия Блаженного. Всё это напоено любованием Тонино. Его восхищением. Его поэзией.
Рисующий писатель — это вовсе не пишущий художник. Писателю не хватает слова. Слово неотделимо от живописи Гуэрра. Без памяти о том, что рядом слова — живопись Тонино приобретает богемный, салонный, легкомысленный оттенок. Простота и свет обретаются в сплетении поэзии и красок.
В работах Тонино нет и не может быть перспективы. Это бытие "здесь и сейчас", которое, подобно бабочке сидящей на цветке — божественное мгновенное зрелище. Отсутствие перспективы — это философия, евангельская истина, которая учит жить одним днем. "Надо срывать дни, как спелые яблоки", — пишет Тонино.