Газета Завтра 866 (25 2010)
Шрифт:
Ю.Е. Мы стараемся создать условия, среду, в которой молодёжи было бы интересно, в которой молодёжь была бы вовлечена в творческий процесс. Прежде всего мы создаём культурные центры, спортивные объекты, студенческие дома культуры, где студенты могут встретиться и обсудить свои проблемы. Им — жить. Автоматы должны молчать.
Ещё один вопрос — предоставление молодёжи квот на поступление в учебные заведения других городов России с той целью, чтобы наши молодые люди общались со студентами из различных краёв нашей страны, чтобы они обменивались с ними опытом, чтобы они привозили из этих сложившихся педагогических, научных и культурных центров сюда в Ингушетию полученные знания и представления.
Тут же возникает вопрос призыва молодых ингушей в армию. Мы обратились в министерство обороны с просьбой не призывать триста-четыреста человек в армию, как это было в этом году, потому что мы можем дать пять тысяч призывников в армию. Призывники служат в армейских гарнизонах, разбросанных по всей России, познают мир большой страны, общаются со своими русскими сверстниками. Недавно в одном из городов России я навещал воинскую часть, где служит ингуш, и он признался мне, что до призыва в армию он с огромным недоверием относился к русским, что слово "русский" порождало в нём чувство враждебности. Теперь же, оказавшись в армии, окружённый русскими, он стал прекрасно к ним относиться и видит в них своих товарищей. После службы он отправляется в Красноярск вместе со своим другом, у которого отец преподаёт в университете и обещал помочь ему устроиться в университет. Всё это я называю процессом интеграции населения республики в российскую цивилизацию.
И, конечно, мы предоставляем нашей молодёжи возможность участия в общероссийских спортивных соревнованиях. Потому что есть общероссийская спортивная планка, и включение наших команд в соревнования не только повышает их уровень, но и вливает их в общий поток российского спорта.
А.П. Когда мы беседовали с вами в прошлый раз, мы обсуждали тот намёк президента Медведева, который он сделал в своём обращении к Федеральному собранию, говоря о возможности скорого назначения на Кавказ своего спецпредставителя. Многие связывали с этим огромные ожидания и иллюзии, другие, наоборот, боялись и страшились лишнего контроля. Теперь появился Хлопонин. Как вы ощущаете присутствие этой структуры и этой статусной должности в своей работе? Явилось ли она подспорьем вам, почувствовали ли вы дополнительное облегчение?
Ю.Е. Скажу, что ситуация существенно изменилась прежде всего в административном плане. Появился близкий к нам, живущий практически в нашем регионе человек, к которому можно всегда обратиться, позвонить, спросить совета или помощи по тому или иному вопросу. Не могу сказать, что раньше нельзя было позвонить сразу в Москву председателю правительства или президенту, но появление здесь Хлопонина облегчает связь региона с центром. Возможности и способности Александра Геннадиевича помогают активной творческой коммуникации. За это время к нам приехали три комиссии, направленные Хлопониным, составленные из знатоков и специалистов из разных отраслей. Экономисты, бизнесмены — это не какой-то праздный народ, который прибыл поесть шашлыка, они работали до 12 часов ночи, проникали во все углы, вникали во все проблемы. Результаты их исследований, советы и концепции нам чрезвычайно пригодились, и мы с нетерпением ждём реализации этих предложений. Весь предшествующий опыт работы Хлопонина в Сибири, управление этим огромным и сложным регионом говорит о том, что это успешный администратор, успешный политик,
Михаил Старшинов СИСТЕМНЫЙ ВЫЗОВ И СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ
Нынешняя ситуация на Северном Кавказе, где абсолютное большинство острых проблем возникло не вчера, и даже не десять лет назад, по-прежнему продолжает оставаться сложной. Такое положение постепенно формировалось и усиливалось на протяжении нескольких десятилетий. Поэтому уже в контексте длительной временной дистанции ударно и эффективно со стратегической точки зрения разрешить существующие здесь проблемы практически невозможно. Нельзя за год решить вопрос, который созревал десять лет, как следствие, в плане практической политики требуется тщательная, осторожная, выверенная, системная работа.
1
http://top.mail.ru/jump?from=74573
Эксперты утверждают, что на Северном Кавказе накопилось "множество нерешенных проблем". Но сколько их, этих нерешенных вопросов? Как они связаны друг с другом? Где здесь центральное звено?
С моей точки зрения, в северокавказском регионе мы сталкиваемся как минимум с пятнадцатью основными, базовыми проблемными узлами, которые и формируют здешний региональный кризисный потенциал. Но на самом деле эти пятнадцать узлов представляют собой так называемые проблемные агрегации, то есть объединяют в себе несколько сложных проблем.
Возьмем такое популярное слово в применении к Северному Кавказу как коррупция. Само по себе оно мало что объясняет. Во-первых, северокавказская коррупция всего лишь часть общенациональной коррупционной системы. И модель "откатов" отсюда в Москву аналогична той, которая есть на всех российских просторах.
Во-вторых, коррупционные механизмы являются ключевыми для определения правил местной политической игры, причем в каждой республике своя специфика.
В-третьих, коррупция прямо влияет на социальную дифференциацию в регионе. Те люди и группы, которые не включены в коррупционные схемы, оказываются маргиналами со всеми соответствующими неконтролируемыми последствиями.
В-четвертых, определенная часть коррупционных средств оказывается в распоряжении незаконных вооруженных формирований (НВФ). В-пятых,... можно дальше продолжать и продолжать.
Возьмем другой пример. Популярной характеристикой северокавказской ситуации становится понятие "кланы". Но, во-первых, кланы появились и успешно развиваются и во многих других российских регионах. Во-вторых, в каждой республике Северного Кавказа свои особенности клановой системы. В-третьих, практически все ведущие кланы, связаны с элитными группами в Москве. В-четвертых, северокавказские кланы успешно поглощают в себя, подчиняют себе традиционные родовые структуры. В-пятых, развитие клановых систем — это во многих случаях показатель того, что законы и понятия клана начинают доминировать над правовыми нормами государства... Таким образом, слова "клан", "клановая система" на самом деле скрывают за собой шлейф очень непростых проблем.
Поэтому, когда я говорю о ключевых пятнадцати проблемных узлах, я имею в виду в действительности порядка 65-70 реальных острых проблем, которые сконцентрированы в них.
Однако здесь присутствует еще один очень важный момент. Принципиально нельзя представлять себе, что эти пятнадцать проблемных узлов составляют какой-то хаотичный, беспорядочный, непонятный клубок. На самом деле, мы имеем вполне определенную, тесно взаимосвязанную систему постоянно усложняющихся проблем.