Газета Завтра 874 (33 2010)
Шрифт:
Обеспокоенная престарелая мать уже идёт в нашем направлении по дороге: "Гена! Гена!"— зовет она. Видимо, пожар напугал так, что поодиночке боятся находиться даже короткое время. Сын снисходителен к этому страху, кричит матери: "Да ладно тебе! Здесь я. Сейчас приду!"
Едем в посёлок Ласковский, где развернулся штаб МЧС по тушению пожаров. По обочинам сгоревшего леса призывы "Береги лес от пожара!". Обгорелая надпись "Лес — наше богатство!" Штаб — это огороженный участок земли, где стоят вагончики, палатки, техника… Проходим на территорию. На вагончике растяжка "Подвижной пункт управления МЧС РФ по Рязанской области".
А редкие жители, встретившиеся нам, уже то ли смирились, то ли израсходовали все эмоции, но выглядят именно буднично. Ни надрыва в голосах, ни гримас ужаса на лицах. Только внутренняя подавленность. И еще: ни разу не увидела улыбающихся лиц.
Узнав, что мы — журналисты, направляют в палатку "Пресс-служба", где нас встречает руководитель пресс-службы МЧС по Рязанской области Дмитрий Гавриков, рассказывает: в области на 10 августа в тушении пожаров участвовало 2950 человек, задействовано 380 единиц техники. 100 человек эвакуировано: это как люди, утерявшие жилье, так и те, кто находится в зонах риска. К сожалению, в области есть жертвы: 8 человек.
На пожарах работает немало добровольцев: 440 человек приехали из разных регионов России. Есть и белорусы. Существенна ли их помощь? Да. Порой они выполняют ту работу, на которую не хватает рук. Живут в палатках, привезенных с собой, обеспечивают себе питание. То есть не докучают просьбами, понимая, что надо помогать, а не быть обузой.
Подходим к палатке "Санчасть". По словам дежурящих врачей, основные жалобы: удушье, ожоги, порезы. Здесь оказывают помощь легко пострадавшим, других везут в больницы. Врачи дежурят круглосуточно.
В палатке, где квартируются солдаты, участвующие в тушении пожаров, лежат рядами надувные матрасы, и больше никаких предметов быта. Не занятые в этот момент в тушении, совсем молодые мальчишки, уже крещёные огнем, сидят поодаль.
Всё время чувствуешь неловкость, словно праздно любопытствующий, вторгающийся в чужую беду или мешающий людям работать. Тем более, услышали о каких-то невероятных — даже в наши циничные времена — случаях. Телевизионная группа одного из каналов, добравшись перекладными, поселилась на базе и чрезвычайно требовательна к спасателям: дайте машину, отвезите туда, доставьте сюда… Вместе с бойцами, выезжающими на объекты в 7 утра, журналисты ехать не хотят, а вот в 10 часов, когда проснутся, звонят и требуют, чтобы за ними прислали транспорт: они готовы снимать картинки. "Как будто мы сюда приехали им телекартинки" обеспечивать", — недоумевают спасатели.
А другая телегруппа потребовала устроить им "верховой пожар", о котором так много слышали. На момент их прибытия, к их телесожалению, он был потушен. "Низовой" они уже сняли и совершенно серьёзно требовали, чтобы для их "картинки" подожгли лес. "Мы снимем, а вы потушите. Чего вам стоит?" Кому война…
Эта поездка в горячую точку России— нелёгкое испытание для человека, любящего свою страну такой, какая она есть. Всю. Всех в ней живущих, неважно где. И горе людей, их беда, их поломанные судьбы — оставляют рубцы и в твоем сердце. Но поражаешься и непоказному стоицизму, внутреннему стержню, который держит людей. Эту бабушку в белом платочке, вставшую со своим ведром на пути огня, отстоявшую дом, в котором родился её сын. Всего несколько дней назад она пережила настоящий армагеддон, а сейчас сидит на завалинке у обгоревшего забора, потом, опершись на колени, идёт по дороге: "Гена! Гена!"
Внутренне удивляешься и непоказному стоицизму, даже и не осознаваемому им самим, этого простоватого Гены, который особенно эмоционально, размахивая руками, говорил о том, что церковь сгорела. Строили, строили, все ходили помогали, а она — сгорела!
Трогает деловитое спокойствие белорусских спасателей, с которыми удалось пообщаться, их нацеленность на работу, их искреннее сожаление о том, что горят заповедные места, Окский биосферный заповедник, — их удручает, какой урон нанесён огнём русским лесам.
Но одним своим видом такие спасатели внушают уверенность, что с бедой справятся, что там, где они работают, люди не пострадают.
Потушенные белорусскими бойцами пожары — это спасённые русские люди, избы, леса, это спасённая среда обитания русского человека. Наши народы связывают не только общие радости и успехи, но и беды, которые мы преодолевали сообща. Мы знаем, что белорусы всегда не только готовы, но именно протягивают руку помощи нам в любых ситуациях, воспринимая нашу беду как свою. Как подчеркнул Виталий Пекурин: "У спасателей нет границ и политических установок". И дай бог, чтобы у милосердия и человеческой отзывчивости на беду не было и впредь границ и политических установок.
Владимир Бушин ДАЁШЬ ЧЕРТУ ОСЕДЛОСТИ!
Наш замечательный президент Дмитрий Медведев решил переименовать милицию в полицию, то есть продолжить великое дело, начатое его учителями Ельциным и Путиным,— изгонять из жизни всё советское и восстанавливать всё царское. Правильно! Молодец! Достойный ученик!
Вспомните... Бессмертный Собчак провернул переименование героического Ленинграда в Петербург, как при царях, и город вскоре из второй столицы державы превратился в первую столицу преступности. И на телевидении появился цикл прекрасных передач — "Криминальный Петербург". В советское время высший орган законодательной власти назывался Верховным Советом. Прочь! Стала, как при Николае, — Дума. И результат налицо: Россия вышла на первое место в мире по абсолютной величине убыли населения и количеству самоубийств.
Дальше. Государственным флагом СССР было красное полотнище, украшенное серпом, молотом и пятиконечной звездой. Такого красивого и овеянного славой флага не было ни у кого в мире. Выбросить! Взяли триколор фашистско-власовской армии из двух дивизий, разбитой в прах Красной Армией. Цвета — те же, что у Франции и у кого-то ещё. И что? Сразу вышли на первое место в мире по числу разводов, внебрачных детей и детей, брошенных родителями.
Вместо Советов во всех областях насажали правительства и губернаторов. Теперь у нас около сотни правительств и столько же губернаторов, которым хорошо бы на инаугурации вместе с тяжелой цепью на шею давать и новые имена в гоголевско-щедринском духе царского времени: Сквозник-Дмухановский, Угрюм-Бурчеев и т.п. Каков итог? Первое место в мире по торговле людьми и по импорту китайских автомобилей.
Вот добрались и до милиции. Прекрасно! Только ведь полиция слово не русское, это немецкое Polizei, которое происходит от греческого. А наш Медведев — суперрусский экстрапатриот. И ведь был когда-то на Руси Разбойный приказ. По-моему, он был бы больше по душе суперпатриоту. Не восстановить ли это название? Как красиво звучало бы, например: воевода Нургалиев, глава Разбойного приказа. А тех, кто у него под началом, мы стали бы называть "ярыжки", "стрельцы", "объезжие головы"... Чуете, как русским духом от этих слов шибает?