Газета Завтра 917 (24 2011)
Шрифт:
Он однажды при мне в 60-е годы жёстко ругал "большевиков", заявляя, что не только не любит, но и ненавидит их. Я спросил: "Как же вы, награждённый премиями и орденами системы, не любили и её выразителей?". Ответ был таков: "Да, я не люблю их и боролся с ними, но в 1929 году, когда был провозглашен план индустриализации страны, я понял, что надо укреплять мощь страны, её индустрию, хотя и провозгласили это большевики. Я решил работать на индустриализацию Отечества".
К числу не соединённых, не скреплённых узами социального и патриотического единства с государством относилась часть бывшего господствующего слоя, оставшегося в стране: раскулаченные крестьяне, расказаченные казаки,
Особую надежду на слабость восточного соседа питал Гитлер. Его разведка, агенты, многие русские эмигранты докладывали о расколотом Советском обществе. Помимо собственной военной мощи Гитлер рассчитывал на внутреннюю оппозицию, на сепаратистские силы, на подкуп и запугивание.
Казалось, что такое возможно. Кое-какие из этих расчётов даже оправдались. Было немало мест, где добросовестно служили оккупантам полицаи, старосты. В Западной Украине, Крыму, Чечне, Прибалтике создавались отряды националистов, к 1944 году сформировалась так называемая РОА под командованием генерала Власова, лозунгом которой было "освобождение России от коммунизма". Но в тот момент народ не принял этих лозунгов от людей, воевавших чужим оружием против собственной страны. Да и в целом надежды Гитлера не оправдались. И это тоже был феномен Великой Отечественной войны.
Удивительно, но наши люди в эти суровые, военные дни сплотились. И это характерно для русского народа: перед лицом большой, смертельной внешней опасности сплотиться. Пришло ли такое время сегодня? Это уже другой разговор.
ПИСАТЕЛИ И ВОЙНА
В той встрече с Г.К. Жуковым я подарил ему две книги: "Тихий Дон" (четыре тома), выпущенные впервые в одной книге и книгу "О, русская земля!" (Антология русской поэзии о России). Маршал погладил "Тихий Дон" и сказал: "Любимый писатель!" А, полистав антологию, добавил: "Мы на фронте очень ценили патриотическую поэзию!" Поэзия, в первую очередь и приходила в армию во всех видах. Особую роль сыграли писатели и журналисты, работавшие в газетах всех уровней, от центральной прессы до боевых листков.
Рядом с этим была "большая поэзия", была огневая проза, которые и создавали, прорезали, выжигали образ войны, поднимали из глубин народного сознания образы Родины, Воина, Богатыря, Героя, Мстителя.
Идею врага, идею расового превосходства фашизма можно было победить только другой высокой, вдохновенной, понятной для всех идей. Такой идеей стала идея Родины, Союза.
Вдруг в полный рост, без указующего перста вырисовывался образ России, высвечивалась необходимость воспитания национального самосознания, обобщения опыта великих побед и учительных поражений ("Слово о полку Игореве", "Варяг"). Требовалось новое осмысление литературой и искусством всех национальных культурных традиций. В. Вишневский в 1943 году записал в своём "Дневнике": "В войне мы быстро познали себя с национальной стороны. Проснулись все чувства, мысли, инстинкты, воскресли старые традиции". По нынешним временам такой подход можно было бы осудить за "нетолерантность" и ксенофобию. Тогда же, как и всегда, это было спасение для русских людей, для представителей всех национальностей.
Трагедия 22 июня, жесточайшая из войн, взывала к глубинам народного сознания, вызывала новый подход к Слову, Русской речи, к памяти.
Пока агитпроп отшелушивал для войны лозунги и идеи III Интернационала,
До победы было, правда, ещё очень и очень далеко, впереди были дороги отступления, миллионы жертв, сожжённых городов и деревень.
Однако стало ясно, что Слово выходит на первое место в душевном и духовном ободрении, в призыве, в разъяснении, в том, что было истиной, что порождало у бойца-труженика тыла самоотверженность, ограждало от паники, от бессилия, уныния, хотя причин для всего этого было достаточно.
Ну а что литература? Поэзия, проза, публицистика? Было ли им место в строю, в бою, в рядах сражающихся?
В то время можно было сформулировать её задачу просто: помогать фронту. Писатели слились с народной судьбой — ушли на фронт. Почти все писатели Ленинграда и Ростова записались в добровольцы. В боях за Родину погибло более 300 членов Союза писателей, десять из них получили звание Героя Советского Союза. Но нужно было обращаться с творческим Словом к чувству тысяч и миллионов людей. Подлинно былинным явлением стала в первые дни войны песня В. Лебедева-Кумача (музыка А. Александрова) "Священная война". Казалось, откуда-то свыше появились эти чеканные, грозные и провидческие слова:
Вставай, страна огромная.
Вставай на смертный бой!
С фашистской силой тёмною,
С проклятою ордой!
И далее, как грозная молитва-заклинание, в ответ на вероломство:
Пусть ярость благородная
Вскипает как волна, —
Идёт война народная,
Священная война!
Это был новый язык, новый символ, это было раскрытие сути войны, её сакральный смысл: священная война. И какой мерзостью отдают сегодня опусы либерал-демократов, обсешников, исторических фальсификаторов, объявляющих, что наша война была всего-навсего войной двух тоталитарных систем, войной двух тиранов, Гитлера и Сталина, а, следовательно, никакая она не отечественная и не священная! Большего поругания памяти наших отцов и дедов даже придумать нельзя.
О ГЕРОЯХ
Да, в июне-июле 1941 года по Красной Армии и советской стране был нанесён удар жесточайшей силы. По оценкам зарубежных военных специалистов, сопротивление России ожидалось недолгим. Британский разведкомитет утверждал, что война продлится не больше трёх-шести недель. Начальник имперского генштаба Д. Дилл добавил: "от шести до семи недель". Министр США Г. Стимпсон полагал, что "с русскими будет покончено минимум в один, максимум в два месяца". Слегка иным было мнение У. Черчилля: "Почти все авторитетные военные специалисты полагали, что русские армии скоро потерпят поражение и будут в основном уничтожены. Президента Рузвельта сочли очень смелым человеком, когда он в сентябре 1941 года заявил, что русские удержат фронт, и Москва не будет взята. Замечательное мужество и патриотизм русского народа подтвердили правильность этого мнения".