Газета Завтра 917 (24 2011)
Шрифт:
"Черная обезьяна" (именно так, без буквы "ё", которая теперь и, видимо, окончательно приватизирована Михаилом Прохоровым), если прочитать её внимательно, оказывается просто переполнена "мэйнстримными" для последней аллюзиями и контаминациями, что должно обеспечить феномен скрытой узнаваемости текста, скажем, поклонниками Толкиена.
Действительно, вся сюжетная линия "Черной обезьяны", связанная с "недоростками", "детьми-нелюдями", представляет собой вывернутую наизнанку легенду о хоббитах-"малоросликах", ожесточённо воюющих против своих куда более физически мощных врагов. "У них нет страха".
Второй слой
Впрочем, вполне узнаваемые черты кремлёвского прототипа поданы так, что речь идёт, скорее, о попытке психологического портрета и лояльного моделирования возможных отношений "царя и шута", чем о памфлете или карикатуре. Хотя весь узнаваемый "московский" (от Кремля до площади трёх вокзалов и далее), а также "провинциальный" антураж — сплошь, беспросветно "чернушен" и демонстрирует полную неспособность и нежелание действующей "вертикали власти" как целого заниматься любой более-менее осмысленной деятельностью, направленной на строительство государства и общества.
Третий (и для меня по вполне понятным личным причинам самый интересный) слой "Черной обезьяны", который, как и второй, не позволяет отнести её к числу "чисто коммерческой" продукции — это фиксация полного слома системы ценностей, который присущ всему "поколению 60-х годов рождения", на самом пороге вступления в социальную жизнь пережившему сначала горбачёвскую "перестройку", а потом и ельцинские "рыночные реформы". Внутренняя опустошенность и усталость от пережитого ("Наше дело неправое. Нас победили"), в конце концов, сказываются на всём, что они сегодня делают, будь то на работе (на службе) или в личной (семейной) жизни.
А то, что социально-политическое поражение целого поколения наших соотечественников пытаются выдать за победу (скажем, за "победу свободы и демократии над прогнившим тоталитарным режимом"), только усугубляет ситуацию, делает её по-настоящему безвыходной.
И только здесь, в признании факта личного и общественного поражения своего персонажа, Захар Прилепин даёт надежду на какое-то иное будущее, отличное от беспросветного настоящего.
"Нужно быть внимательным.
Мне еще долго ехать".
Тот художественный метод, который использует целый ряд современных отечественных писателей, в том числе и Захар Прилепин, в одной из статей мне уже довелось обозначить, как "SOS-реализм". Его также можно назвать "катастрофическим реализмом", поскольку внутренний мир нашего современника постигла уничтожающая всё живое и человеческое катастрофа, и те, кто не погиб и не умер, изменились.
Они не живы в полном смысле этого слова, но и не мертвы. Они, как знаменитый "кот Шрёдингера" из квантовой физики, существуют в некоей точке неопределенности (или в точке бифуркации) между этими состояниями. И могут перейти как по эту, так и по ту сторону не столько добра и зла, сколько должного и недолжного ("Недолжное добро много хуже должного зла").
Именно в эту точку неопределенности-бифуркации вышел со своим новым романом Захар Прилепин. Куда и когда он выйдет из неё: в коммерческую ли словесность (сервильно-официозную или грантово-оппозиционную — это уже не так важно), в беллетристику ли реального социального протеста (ныне почти отсутствующую как эстетический класс), а, может быть, в некое "третье измерение",
Сегодня вполне достаточно констатации факта, что он дошёл до этой точки. Такое далеко не каждому дано (Виктору Пелевину, например, при всём уважении к его художественному таланту, — нет). А то, что разные "слои" "Черной обезьяны" вовсе не гладко и не "транспарентно" (то есть прозрачно) наложены друг на друга, из-за чего роман напоминает разбитую дорогу с ямами и кочками, — так "других писателей у нас нет".
Андрей Смирнов -- Музон
Ленинград. "Хна" ("Союз") 2011.
25 декабря 2008 года после ряда успешных концертов в московском клубе "Б1 Maximum" Сергей Шнуров объявил о распаде "Ленинграда" и создании группы "Рубль". Вскоре антикризисный проект "Рубль" выпустил альбом "Сдачи не надо".
То ли не удалось полноценно обеспечить ликвидность "Рубля", то ли появился материал, который не сильно подходил в "рублёвую" концепцию, но в конце прошлого года "Ленинград" снова объявился на сцене. Хотя побочные проекты у Шнура всегда имели место быть: те же "3D" ("Три дебила"), программа которых состояла, в том числе, и из "ленинградских" шлягеров. Последовали аншлаговые выступления "Ленинграда" в Москве и Питере под слоганом "снова живы для наживы", в интернете появились новые треки, не задержался и альбом. "Хна" — уже четырнадцатая студийная пластинка группы.
До камбэка "Ленинграда", в сентябре 2010-го Шнуров взорвал интернет клипом "Химкинский лес". Аудитория разделилась — для одних это остроумный памфлет, в котором Шнуров грамотно высмеял коллег-конъюнктурщиков; по мнению других, Сергей Владимирович соорудил по заказу власти пасквиль, воспевающий к тому же социальную апатию. Большинством была воспринята как шпилька в адрес Шевчука, хотя явный адресат послания — Нойз МС. Модный рэпер ответил скороспелым номером "Побрей звезду", но получив роскошный брутальный "хук" от участника "ленинградской" группировки Стаса Барецкого "Нойз, ты пи..р", ретировался. Глобально говоря, в этой перестрелке ничего крамольного нет, музыканты обменялись разной степени таланта выпадами — во времена оны были бы эпиграммы.
Не позабыл Шнуров и Шевчука — песня "Антинародная" явно в адрес "певца осени". По содержанию — точное попадание. Новый виток "перестройка-рок" откровенно не убедителен, в силу своей инерционности, вторичности и упущенных возможностей недавнего прошлого. Вызывает недоумение и тот факт, с какой лёгкостью апологеты свободного мышления, противники авторитаризма превращаются в угрюмых агитаторов и идейных цензоров. А всего одна фразочка "Отец нам Пётр, Матвиенко — мать" из критического исследования питерского мифа "И больше всего" как минимум ставит под вопрос упрёки Шнуру в сервильности. Или свежий ролик "Чисто по-братски". Кстати, ещё в 2000 году "Ленинград" отыграл благотворительный концерт в поддержку арестованных участников акции протеста в Риге, а вскоре Шнуров подписал письмо в поддержку нацбола Абеля. "Приличные люди" тогда предпочитали с национал-большевиками не ассоциироваться. И "Завтра" Шнуров дал интервью, сопроводив согласие матерным хохотком и формулой "потому что интересно". И при всём декларируемом циничном подходе, для Шнурова, судя по всему, это главная мотивация.