Газетный лист, в который были завернуты пампушки, купленные мной на одной из железнодорожных станций по дороге из Москвы в Ижевск
Шрифт:
И конечно — он является ошибкой, типографским браком…
Впрочем, я несколько забегаю вперед. Сначала необходимо сказать о том, как он выглядит.
Собственно, выглядит он как самый обыкновенный кусок газеты после того, как в него завернули пампушки. Не более и не менее. Само по себе его существование ничего не доказывает и, соответственно, не опровергает. Он просто существует. Мятый кусок газетной бумаги, усеянный некоторым количеством жирных пятен.
А еще на нем напечатан текст, являющийся для меня небольшой загадкой, отгадку которой я скорее всего так никогда и узнаю. Возможно, это даже к лучшему. Было бы довольно
Хотя тут тоже не все так просто.
Если попытаться оправдать возникновение данного текста всего лишь головотяпством верстальщика, то чем можно объяснить невнимательность редактора, отправившего макет в типографию, не умудрившись его хотя бы еще раз бегло просмотреть? Брак таков, что легко обнаруживается даже при беглом просмотре текста. И все же он этого не сделал. Почему? Не является ли странным неожиданный приступ редкой невнимательности сразу у двух профессионалов? Нет, конечно, в этом мире сплошь и рядом случаются и не такие совпадения, но все же…
Впрочем, не стоит забегать вперед. Ниже я еще вернусь к теме странных обстоятельств, способствовавших появлению этого газетного листа. Так ли они случайны? В этом у меня есть некоторые основания сомневаться. Но пока неплохо было бы сказать еще немного о том, как он выглядит.
Кроме того, что он усеян пятнами и в достаточной степени измят, газетный лист обладает еще одним существенным недостатком. У него отсутствует верхняя часть, очевидно, оторванная все той же торговкой пампушками для каких-то своих нужд. Скорее всего как раз там и должно было находиться название газеты, а также дата ее выхода. По крайней мере на всем остальном пространстве газетного листа этих данных нет. И значит, их либо не было вовсе, либо они находились именно на отсутствующем клочке бумаги.
Может, это и к лучшему. Думаю, имей я возможность определить, какой именно газете принадлежит этот лист, и, стало быть, выяснить поподробнее обстоятельства его возникновения, загадка, на обдумывание которой я потратил некоторое количество собственного времени, утратила бы для меня часть своей таинственности. А размышлять над загадкой, не обладающей достаточным ореолом таинственности, не такое уж большое удовольствие.
Могу еще добавить, что определить дату выхода газеты, проанализировав сохранившийся на ней имеющий отношение к нашему времени текст, не представляется возможным. На одной стороне лист газеты содержит советы по уходу за домашними животными, на другой — подборку фотографий полуобнаженных заграничных кинозвездочек. Таким образом, газета, в страницу которой торговка завернула пампушки, вполне могла быть напечатана и год назад, и два, и три.
Теперь — о шрифте. Текст, относящийся к советам по уходу за домашними животными ил и комментариям к фотографиям соблазнительных красавиц, кстати, столь же скудным, как и их одеяния, напечатан обычным газетным шрифтом. Другой же, тот самый, который так привлек мое внимание, набран шрифтом, значительно отличающимся от стандартного. Сразу бросается в глаза некая непривычная излишняя округлость букв, а также их странные пропорции, Да, конечно, сейчас, в эпоху компьютера, любой текст можно напечатать каким угодно шрифтом. Если так уж приспичило, можно легко создать шрифт, не похожий ни на какой другой. Но — в газете? Зачем? Какая в этом нужда? Необходимо ли это для издания, не являющегося ни художественным, ни рассчитанным на взыскательного читателя? Более того, мне кажется, попытайся какая-нибудь газета побаловать своих читателей слишком большим разнообразием шрифтов, это не принесло бы ей пользы. Скорее — вред. Поскольку разнообразие шрифтов отвлекало бы читателя от самого текста.
Итак — странный шрифт. Что он доказывает? Конечно — ничего. И все-таки я должен был о нем написать, поскольку, на мой взгляд, он являлся одной из причин, по которым я обратил внимание на напечатанный им текст.
Вот мы и подошли к нему. Текст.
Собственно, речь идет не о целом тексте, а о множестве его фрагментов, в значительной части не поддающихся пониманию. Некоторое количество фрагментов содержит упоминания о лицах, имена которых я до этого ни разу не слышал, причем говорится о них так, словно они очень известные люди,
Кто такой Андрей Каум Вульфф, послевозвестник грядущего обновления, и почему его визит в местечко Бвыжицы имеет такое большое международное значение? Какими именно произведениями прославился великий композитор Тимон Б. Халланвог, чья ранняя кончина ввергла весь культурный мир планеты в состояние шока и уныния? Чем провинился Патрик Бвангу Ким, об окончательной поимке которого гордо сообщили «Соответствующие органы»? Кстати, чем именно эти «Соответствующие органы» занимаются, я догадываюсь. Но почему у них такое странное название?
Увы, ответа на эти вопросы в данный момент я, видимо, не получу. Может быть, в будущем… Но точно ли — в будущем? Хотя тут я несколько забегаю вперед. Вернемся к тексту.
К счастью, мне удалось обнаружить и несколько достаточно крупных фрагментов, смысл которых, несмотря на некоторое количество пробелов, понять можно. Причем за ними просматривается некая система мира, очевидно, находящегося в будущем, где-то в промежутке от двадцати до восьмидесяти ближайших лет, мира двадцать первого века. По крайней мере наличие в настоящем предпосылок, из которых этот вариант грядущего мог бы произрасти, отрицать невозможно.
Фрагменты эти можно условно отнести к нескольким разделам. Причем большее число отрывков является так называемыми свежими новостями, тем самым суррогатом реальной жизни, якобы способным давать обычному человеку представление о том, чем живет окружающий мир. Конечно же, на самом деле ничего подобного не происходит, поскольку «свежие новости» создают лишь иллюзию подобной осведомленности. А иллюзия, как известно…
Впрочем, не будем отвлекаться. В данном случае для меня они являлись как бы фоном, дающим возможность приобщиться к повседневной, так сказать «обыденной», жизни двадцать первого столетия.
Для начала мне бы хотелось предложить два фрагмента, относящихся к развитию виртуального мира. Объявление: «…имеют честь сообщить о намеченной на… часов…бря церемонии бракосочетания. Проходить она будет, как обычно, на сайте виртуальной церкви господней, в присутствии всех пожелавших явиться на это знаменательное торжество. Подарки для молодоженов принимаются на… в виде…, и если их размер достигнет планируемого, то юная чета отправится в свадебное путешествие, по… до сей поры недоступным им по статусу общественного положения».