Газлайтер. Том 14
Шрифт:
— Я слышал, что он отменил национальный праздник, на котором Императору полагается появляться в головном уборе с золотым драконом, — вздыхаю. — Боюсь, эта обида надолго… Кстати, как поживает мой замок на японском побережье, Нобунага-сан?
— Он почти мой, то есть твой, — отвечает даймё с кислой миной. — Один должник должен мне замок. Как только я его получу, передам в твои умелые руки, господин Данила.
— Буду ждать, — говорю, отпивая чай.
— А ты знал, Данила, что всего в паре сотен километров от границы находится военный завод Фошань? — это
— Неужели? Кстати, мы покупали их стиралки с холодильниками, — вздыхаю. — Тот еще ширпотреб. Деньги на ветер.
— Ммм, жаль, — Нобунага пытается вернуться к своей теме. — Покупай японские холодильники, не пожалеешь. Ну так вот, завод тот военный.
— А почему военный завод стоит рядом с границей? — удивляюсь.
— Там узел благоприятных энерготечений, — сообщает Нобунага. — Ханьцы там разрабатывают артефакты. Не знаю, что именно, но я бы взглянул. А ты?
— Прежде чем принимать решение, я бы хотел узнать побольше о его охране и возможной подмоге, — усмехаюсь.
— О, не волнуйся, — Кацу выпрямляется. — Мы, Кимадзаро, не оставим дружественный род один на один с ханьцами.
Ну да, ну да. Видно, дело, правда, прибыльное.
Еще полчаса мы обсуждаем детали. Японцы предоставляют разведанные данные о заводе и предлагают свой план захвата, а я сначала настаиваю на легкой разведке, но в целом соглашаюсь насолить Ци-вану да приобрести ханьские артефакты. На том и чокаемся чашками чая.
Разговор плавно переходит на посторонние темы.
— Кстати, ватрушки просто изумительные, — замечает Кацу. — Моя Сая-чан тоже готовит похожие лепешки, но закрытые — тоже объедение.
— Я пробовал, — соглашается Нобунага. — Стряпня Саи-кун действительно выше всяких похвал.
— Завидная невеста, — киваю я, поздно прикусив язык. Наследник Кимадзаро сразу вонзает в меня хищный взгляд орла и оценивающе оглядывает меня, моментально придя к каким-то выводам, выдает базу:
— Зачем же завидовать, мой друг? Хороший человек, как ты, может ее забрать себе хоть сейчас.
— Кхм, я уверен, за ее рукой уже выстроилась целая очередь «хороших людей», — пытаюсь соскочить с неудобной темы, а то разговор повернул куда-то не туда.
Кацу раскрывает рот, чтобы что-то сказать, но меня выручает завибрировавший мобильник.
— Простите, это важный звонок, — я спешно отхожу в другой конец кабинета. Помещение просторное, и там меня не услышат.
Удивительно, но звонит Маша Морозова. Давненько я не слышал княжну.
— Даня, прости за беспокойство, — доносится из динамика слегка торопливый девичий голос. — Папа был сегодня неподалеку от твоей Сковородщины по делам рода. Когда закончил, как говорят слуги, немного выпил, чтобы отпраздновать удачную сделку, разгулялся и вдруг решил заехать…
В этот момент из открытого окна доносится басистый голос:
— Здорово, служилые! Открывайте ворота! Я к вашему графу-конунгу! Он мне обещал жену краше луны и ярче солнца, ничем не хуже вашей главной графини, да всё никак его руки не доходят! Может, сегодня день счастья наконец будет!
— … К тебе в гости, — обреченно заканчивает Маша, явно тоже услышавшая пьяный княжеский бас.
Ну раз Морозов здесь, чаем уже не обойтись.
— А кто это там? — удивленно спрашивает Кацу.
— А это, Кацу-сан, еще один хороший человек, — вздыхаю я и направляюсь к серванту за стопками.
Глава 4
Убийца драконов
провинция Цзянсу, Хань
— Дайме, ханьский гарнизон разбит, — задыхаясь от спешки, докладывает адъютант, врываясь в штабную палатку. — Резервные силы прибудут только через три часа.
— Буль-буль…
— Дайме?
— Буль-буль, — Ода Нобунага с жадностью прикладывается к трёхлитровой банке с огуречным рассолом. На боку сосуда выделяется белая этикетка с надписью от руки: «Антипохмелец от Лакомки. Для моего мелиндо?». — Мать твою… — с трудом отрывается от банки Ода. Глаза у него налились красным, лицо помятое, как у человека, который прошёл через тяжёлую ночь. — Какой ещё гарнизон? Где мы вообще находимся?
— Мы в Хань, господин, — растерянно отвечает боец рода. — Вы же сами приказали немедленно выступить и «надавать драконьим фетишистам по самое не хочу», дословно. Вы вылетели из крепости Вещего-Филинова, а мы, ваши верные самураи, — из Японии. На побережье и встретились.
Ода хватается за виски, чувствуя, как боль от похмелья прокатывается волной. Кажется, она только сейчас его накрыла. Но что же он делал до этого? Неужели так напился у Филинова, что организовал вторжение в Хань?
— Сколько же мы вылакали… Кацу! — восклицает Ода, оглядываясь в поисках собутыльника. — Кацу! Где ты?!
— Оур-р-р-рр-р, — доносится слабый стон из-под кучи одеял на лежанке. — Умираю-ю-ю-ю…
— Сейчас, друг! — Ода бросается на колени и начинает разгребать кучу тряпок, пока перед ним не появляется зеленоватое лицо самурая. Дайме прикладывает горлышко банки к губам Кацу. — Пей! Это целебный эликсир! Мне он уже помог прийти в себя!
Кацу жадно отпивает остатки рассола, не отрываясь, и тяжело выдыхает.
— Фуххх, хорошо-о-о… — он с усилием открывает глаза и осматривает низкий тканевой потолок. — Почему Филинов поселил нас в палатку, дайме?
— Мы больше не у Филинова, — морщится Ода, силясь вспомнить, как они сюда попали. — Мы в Хань, в Цзянсу, и уже разгромили гарнизон на побережье. Ждём резервы…
— Что?! — Кацу ошарашенно подскакивает на месте. — Когда мы успели?! Как нам вообще такое в голову пришло?!
— Не уверен, но, похоже, виноваты те двое русских, — Ода начинает массировать лоб, пытаясь осмыслить происходящее. — Филинов и князь Морозов.
— Да, что-то такое припоминаю, — медленно кивает Кацу. — Князь захотел кому-то набить морду, а Данила-сан предложил ханьцев, и мы с тобой согласились… Но при чём тут Цзянсу? Это же в сотнях километров от артефактного завода в Фошань.