Газлайтер. Том 15
Шрифт:
Студень медленно кивает, будто открывая для себя целый мир возможностей.
— Спасибо, шеф! — произносит он горячо. — Я даже не думал, что…
— Теперь будешь думать, — перебиваю, хлопнув его по плечу. — Продолжим работать над этим. Мне понравилось. Пойдем на полигон. Часик у нас есть перед отлетом.
Студень с готовностью кивает и мы топаем вниз. Час проходит на удивление продуктивно. Он впитывает новые техники и уловки как губка, адаптируя свою Слизь под разные боевые сценарии. Студень обучился новым фичам и теперь в Москве не пропадет.
* * *
Аэродром Невинска оживлён, словно встрепенувшийся улей. Мы с жёнами, вассалами, Дубным, Змейкой, Настей и учителями жён садимся на борт.
Золотой будет следовать за нами. Ему полезны такие упражнения, да и зрелище он создаёт незабываемое. Кстати о зрелище…
Я открываю канал связи и связываюсь с капитаном воздушного судна:
— Снизьте скорость при приближении к столице. Дождёмся Золотого.
— Сделаем, господин.
Пока самолёт набирает высоту и плавно разворачивается в сторону столицы, я выглядываю в иллюминатор. Прозрачное стекло даёт отличный вид на золотистую чешую нашего воздушного сопровождающего. Его силуэт мелькает вдали, и через несколько минут массивная фигура дракона вырисовывается на фоне голубого неба.
— Хочешь пофорсить, Дань, — смекает Лена.
— Круто. Жители Первопрестольной заценят, — поддерживает Светка.
Ровно через час «Ладога» снижает скорость, и вскоре Золотой легко пристроился рядом, словно бы следуя за нашим курсом.
Когда мы начинаем спускаться, внизу вырисовываются толпы людей. Они указывают на нас пальцами, кто-то взволнованно машет руками, явно не зная, что делать от восторга. Фотографии, видео — всё это будет разлетаться по новостям. Мы привлекли внимание всей Москвы, как и планировалось.
Приземление проходит плавно, шасси мягко касается взлётной полосы. Выходим на свежий московский воздух, и едва я ступаю на бетон, тут же слышу рёв. Золотой, приземлившийся чуть поодаль, складывает крылья и, издав низкий гортанный звук, ступает вперёд. Его когти врезаются в покрытие полосы, оставляя глубокие следы.
«Добро пожаловать в Москву, желточешуйчатый»— с лёгкой усмешкой говорю по мыслеречи.
Золотой рыкнул устало. Ну да, утомился столько лететь.
* * *
В усадьбе нас встречают… кто бы сомневался, мама и Степан. Родители приехали раньше, чем я думал. Приветствие проходит тепло и сердечно, но без лишнего воленния, словно я просто вернулся домой после обычного дня.
— Данила, ты опять похудел! — восклицает мама, сразу же окидывая меня недовольным взглядом. — Да и красавицы твои тоже! Ты что, их только гоняешь?! Совсем не кормишь?! Немедленно к столу! Откормить вас всех надо!
— Хах, «гоняешь»! — ржет отчим. — Ну и слово ты подобрала, Ирушка.
—
На мой субъективный взгляд сочность у моих жен никуда не делась, а наоборот благодаря кулинарным изыскам Лакомки, все девушки стали только фигуристее, с выпуклостями в определенных местах.
Мама ведёт нас в столовую, где уже ждёт огромный стол, ломящийся от угощений. Свежие ватрушки, мёд, душистый чай, блины, пирожки — традиционный русский стол, полный тепла и любви. Я уже давно привык к её тактике. В любом случае: что бы ни происходило в мире, мама всегда накормит и согреет.
Лакомка с Камилой мигом перехватывают инициативу и обсуждают декор, организацию бала, список гостей и меню. Их тихие разговоры наполняют комнату лёгким оживлением, и я, расслабившись, смотрю на всю эту семейную суету.
— Мы всё устроим, мама Ира, — уверяет Лакомка. — Не волнуйся на счет бала. Предоставьте это нам. Да, мелиндо?
— Я в этом даже не фомневаюфь, — отвечаю с набитым ртом. Уфф, вкусные мамины ватрушки.
Всё вроде бы спокойно, вот только… эта расслабленность не должна меня убаюкивать. Бал — это мелочи. А вот визит к Горнорудовым… вот это уже серьёзно. Проглатываю кусок и перевожу взгляд на рыжую барышню.
— Настя, пожалуйста, собирайся, — говорю. — Проведаем твою матушку.
Посмотрим, что Жанна Валерьевна скажет на мою новость. Я решился на один шаг. Сможет ли телепатка меня переиграть? Увидим.
Московская усадьба Горнорудовых почти не изменилась. Массивные колонны, мраморные ступени, идеально подстриженные кустарники. Всё, как положено.
Мы с Настей входим внутрь, в прохладные полутёмные коридоры, и, пройдя через несколько просторных залов, наконец оказываемся в гостиной. Просторная комната, залитая мягким светом, с полированными до блеска столами и старинными портретами на стенах. В воздухе витает тонкий аромат хвои и терпких духов.
— Кто пришел, гляньте-ка, — раздается недовольный мужской голос
В гостиную заходит не кто иной, как барон Павел Горнорудов.
— Здравствуйте, Павел Тимофеевич, — приветствую я, вежливо кивнув.
— Данила Степанович, — отзывается он, голос звучит сухо и напряжённо. — Я приехал забрать свою дочь.
Ситуация накаляется мгновенно. Его взгляд падает на Настю, которая стоит рядом со мной. Он даже не пытается скрыть свои чувства. Ноздри раздуваются, а пальцы сжимаются в кулаки.
— Почему ты стоишь так близко с чужим мужчиной? — резко одёргивает он дочь. — И что это за кольцо у тебя на пальце?
Настя испуганно переводит взгляд на меня, но я не тороплюсь отвечать. Позволяю его ярости немного повариться в собственном соку. Пусть наберёт обороты.
— Это подарок, — наконец спокойно отвечаю я, заметив, как барон впивается глазами в сверкающее колечко на её руке.
В комнате на мгновение повисает напряжённая тишина. Настя удивлённо моргает, краснея и теряя уверенность.