Газлайтер. Том 15
Шрифт:
На площади собирается толпа тавров — воины, ремесленники, простые жители. Шепот и гул восхищения разносятся по воздуху, когда они видят блеск золота. Рядом с Булграммом появляется Мавра, его внучка и воевода средней дружины. Молодая таврица, высокая и статная, с горящими глазами и длинными изогнутыми рогами, подходит к нему, слегка покачивая головой от возбуждения.
— Деда! Хвала Рогам, что держат мир! — восклицает она, сияя улыбкой. — Мы теперь самые богатые на Боевом материке! Вообще самые-самые! А конунг Данила — самый богатый из правителей материка!
Булграмм
— Не спеши радоваться, внуча, — говорит главный воевода, когда-то уступивший трон телепату. — Большое богатство привлекает много внимания. И не всегда хорошего.
Мавра удивлённо моргает.
— Деда, ты что, на солнце перегрелся? Загадками заговорил.
Булграмм снова переводит взгляд на площадь, где телеги с золотом начинают разгружать.
— На Боевом материке всегда была нехватка золота, — начинает Булграмм, задумчиво поглаживая бороду. — Мало рудников, мало шахт… А у тех снежных великанов на другом материке, как сказал конунг, оказалась гигантская жила. Снежники живут изолированно, только изредка устраивают набеги на низины, грабят, сжигают и… сжирают людей. Они даже не знают, насколько богаты.
Мавра хмурится, её брови сходятся на переносице.
— Значит, ликаны и прочие падальщики могут захотеть завладеть нашим золотом? Ты к этому клонишь?
— Не могут, а попытаются, воевода, — твёрдо отвечает Булграмм. — Усиль караулы на границах. Те же урсары скоро узнают о нашем богатстве и попытаются его заполучить. От «медведей» всегда жди пакости!
Мавра кивает. Урсары… Эти медвежьи сволочи вечно лезут туда, куда не просят. Конунг заключил с ними мире, но какое доверие может быть к бывшим врагам?
— Я немедленно прикажу удвоить патрули и установить дополнительные заставы.
Булграмм кивает.
— Помни, внучка. Сила — в готовности защищать то, что нам принадлежит. Конунг Данила рассчитывает на нас и собирается сделать тавров ещё сильнее. Мы должны быть готовы встретить любую угрозу с топорами и мечами.
— Пусть «медведи» только сунутся, деда, и уже никогда не покинут наши земли, ибо станут ее удобрением.
— Красивые слова, воевода.
* * *
Стоянка Бурого племени, Боевой материк
Береника точит топор, а рядом стоит советник, старый урсар с седой гривой волос и глубокими морщинами на лице.
— Вождь, — начинает он, низко склонив голову. — Поступили донесения из Тавиринии. Говорят, что там появилось огромное количество золота.
— Ну и что?
— Прямо огромно-ое. Много-о очень, — самый мудрый советник стал махать руками, пытаясь изобразить жестами.
Береника резко встаёт, её пышная фигура в кольчуге возвышается над советником.
— Золото? В Тавиринии? — её голос звучит удивлённо и одновременно жадно. — Поднять орду! Мы не можем упустить такой шанс!
Советник поднимает глаза, в которых читается беспокойство.
— Вождь, мы идём на Вещего-Филинова? На тавров?
Береника застывает.
— На тавров? Против конунга
Советник отступает на шаг, опустив взгляд.
— Вождь, но ты же сама…
Береника фыркает, её глаза сверкают гневом.
— Идём грабить в другую сторону, ту расу «сусликов». Как их зовут? Да неважно! У них много пушнины и утвари всякой. Заберём, а потом будем продавать таврам. Они теперь богаты! Будем торговаться! Мы получим золото и не навлечём на себя гнев конунга Данилы!
Советник кивает, осознав смысл её слов. Береника улыбается, обнажая ровные зубы.
— Чего стоишь, дармоед?! Собери воинов! Мы выступаем на рассвете.
Советник кланяется.
— Будет исполнено, вождь.
* * *
Мы с Камилой заходим в «Райский угол», и нас сразу обволакивает мягкий полумрак, наполненный ароматами пряностей и тонких духов. Зал украшен со вкусом: бархатные диваны, тяжёлые шторы, приглушённый свет от настенных бра создают атмосферу уюта и роскоши.
Чуть проходим вперед и на встречает хозяйка этого места и моя воительница-вассал. Гереса стала другой. Не внешне — её крепкие мышцы всё так же бугрятся под кожей, резкие черты лица сохраняют прежнюю целеустремлённость, но что-то изменилось в её движениях. Стала более ухоженной, женственность проникла даже в её осанку. Пожалуй, местные девочки действительно чему-то её научили. Но боевой дух по-прежнему чувствуется в каждом жесте, как пружина, готовая распрямиться в любой момент.
— А, шеф! — её голос вибрирует от радости. Улыбка яркая, губы накрашены вызывающей алой помадой.— Чем обязана? Камила, привет!
Камила слегка краснеет, опуская глаза.
— Просто решили заглянуть, посмотреть, как у вас тут, — отвечаю я непринуждённо.
Гереса улыбается, но в её взгляде мелькает хитринка.
— Ну что ж, рады видеть вас. Если захотите чего-нибудь…или кого-нибудь… — она не договаривает, но её намёк ясен. — Только скажите.
Камила от смущения чуть заметно прикусывает губу и отворачивается в сторону.
— Ох, нет-нет, — не удерживается она от лёгкого вздоха. — Мы зашли только проведать тебя, Гереса.
Гереса едва успевает предложить чай, как из глубины зала доносится странный шум. Крики, перемежающиеся басистым рычанием. Что-то неладное. Отодвигаю Камилу за спину и киваю Гересе.
— Посмотрим, хозяйка? — тихо спрашиваю.
Она только кивает, глаза вспыхивают гневом, и её лицо мгновенно меняется. Больше ни тени улыбки.
Идём к источнику шума, и вскоре перед нами разворачивается неприятная картина. Один из клиентов — здоровенный мужчина, в грязной куртке и с красной рожей — наседает на одну из девочек. Его движения грубы, голос — хриплый и злой. Девушка, низенькая брюнетка с большими глазами, явно испугана. Её платье разорвано, обнажая плечо, на котором виднеется красный след от грубых пальцев. Никто нас пока не заметил.