Газлайтер. Том 19
Шрифт:
— Да, как и моя сестра.
Морозов выглядит так, будто услышал, что его спутница — древняя богиня. Я только хмыкаю, наблюдая за этим дуэтом. Кажется, всё прошло не так уж и плохо.
Меня встречают Катя и Лакомка, а за ними чуть поодаль идут Лена с Камилой. Лакомка, сияя от счастья, подскакивает ко мне с такой скоростью, будто увидела меня впервые за год. Её объятия тёплые, сильные.
— Мелинда, спасибо за Ненею! Она в полном порядке! — в её голосе искренний восторг, глаза буквально светятся радостью.
Я мельком сканирую её состояние. Её беременность идёт нормально, никаких угроз или отклонений. Лакомка
После встречи я отправляюсь в кабинет. Надо немного прийти в себя после всех этих событий. Однако через некоторое время дверь приоткрывается, и в помещение заходит Лакомка с кружкой кофе. Она тихо подходит и садится напротив меня, на её лице мягкая улыбка.
— Тебе нужно больше заботиться о своём здоровье, — говорит она тёплым тоном.
Я шутливо отвечаю:
— Моё здоровье? Да оно в порядке. Ты лучше про своё подумай.
Лакомка наклоняется ближе, обнимает меня и с улыбкой добавляет:
— Моё здоровье идеально. Ведь мой муж — сканер.
Я качаю головой, изображая усталое недоумение.
— Телепат, а не сканер. А сканер — это всего лишь мой легионер, — поправляю её.
Лакомка смеётся и благодарит:
— Спасибо за спасение моей сестры. И за всё, что ты делаешь для меня.
Я киваю:
— Я спасу всех выживших твоих родственников. Как ты и сказала, мы завоюем мир с помощью твоих красивых кузин, закрепив связи со всеми сильными династиями. Мой род будет процветать и править.
На её лице появляется улыбка, одновременно тёплая и лукавая.
— Какой у тебя следующий план? — спрашивает она, внимательно глядя на меня.
Я поясняю, что собираюсь провести разведку по маршруту, по которому монахи двигались в Капитолий, чтобы собрать больше информации. На этой мысли прямо сквозь стену в комнату входит Змейка с двумя кружками кофе. Её голос звучит с рычащими нотками:
— Мазака, пей!
Она ставит кружки передо мной с видом грозного бариста, который точно знает, как должно быть. Я с усмешкой смотрю на вторую кружку. Лакомка тихо смеётся, прикрывая рот ладошкой, а Змейка довольно оскаливается, явно ожидая, что я оценю её старания.
Я, не теряя настроя, выпиваю второй кофе подряд, вызвав у Лакомки новую волну смеха. А куда деваться? Змейку лучше не обижать. У нее когти. Медные.
Друзья-мазаки, продолжаем начатое)
Глава 2
Утро в Невском замке. Сижу в кабинете, окруженный пустыми чашками кофе и… бумагами. О, эти чертовы бумаги. Передо мной карты, отчеты, письма и что-то подозрительно похожее на список меню для королевского бала в Перьяндаре. Сплошь тыквенные семечки и кукуруза…Ага, вот и пригласительная открытка от Павлинрха. Нет, сейчас не до балов. В моем распоряжении три Высших Грандмастера, и это вроде как большое преимущество. Но возникает извечный вопрос: куда их применить, чтобы эффектно, полезно и без особых затрат нервов?
Диабло.
Находится в магическом сне. Разбудить его? Конечно, можно, но зачем? Это все равно что открыть банку с ядовитыми осами. Умрет, конечно, он, поэтому и лежит в отрубе. А пока он идеально выполняет роль «магической батарейки». Его энергия питает всякие полезные штуковины вроде стихийных
Ратвер.
Высшему оборотню плевать на всех, кроме себя. Тренировать Настю? Ну, теоретически он мог бы, учитывая, что их способности похожи. Да и геномантия намекает, что они, возможно, родственники. Отец? Дед? Сам Ратвер и знать ее не хочет. А вот как тренировочная мишень для будущих Грандмастеров — он просто незаменим. Бои с ослабленным Высшим Грандом — это же идеальная ступень для роста! И, знаете, я бы тоже не отказался от таких тренировок. Чтобы он не скучал, конечно. Ведь я добрый, хе.
Складываю пальцы домиком и ухмыляюсь. Бои с Высшим Грандмастером не только укрепят Ледзора, например, но и мне, признаться, дадут шанс подтянуть форму. Конечно, до уровня Грандмастера мне еще шагов десять, но кто считает? Просто скорость роста накопителя ограничена возрастом, так что приходится выкручиваться. Молодость — штука сложная.
Портакл.
Вот это интересный кадр. Его трусость можно использовать. Прячется от Лича, дрожит за свою шкуру. И знаете, это не так уж плохо. Трусы бывают полезны, если их страх направить в нужное русло. С порталами он наловчился работать идеально: страх за жизнь и желание спрятаться иногда заменяют смелые шаги.
Спускаюсь вниз. Гвардейцы снуют туда-сюда, словно их подгоняет невидимый кнут. Ну да, быть моим подчиненным — задачка не из простых.
В столовой застукиваю Морозова и Ненею за чаепитием. Решаю не торопиться и, не показываясь, наблюдаю со стороны.
Юрий аккуратно кладет сахар в чашку странной загогулистой ложечкой.
— Ложечка-листик? — удивляется Ненея, наклонив голову так, будто разглядывает древний артефакт. — Только альвы кладут сахар такими ложечками.
Юрий, естественно, не теряется. Улыбается своим фирменным княжеским шиком: уверенно, но без наглости.
— Мне нравится альвийский этикет, принцесса, — говорит он, поднося чашку к губам. — У вас очень много элегантности.
А потом… громко отпивает кипяток с эффектным «шгшгшгшшшшх…».
Ненея смущенно улыбается, явно принимая это за проявление искренности и простоты. Ну надо же, какой мужчина — и харизма, и «шгшгшшх».
Оставлю голубков вдвоем. Вроде всё неплохо у них.
Выйдя во двор, сразу замечаю Катю. Она сосредоточенно создает фигурки из огня: то пламенной цветок, то силуэт птицы. Тренировка контроля.
Катя, едва увидев меня, резко вздыхает и откладывает свои огненные эксперименты.
— Даня, это просто кошмар! — жалуется она, прикрыв лицо рукой. — Я больше так не могу!
— Кто же тебя мучает, сеструх? — вскидываю брови.
— Эти женихи! Поток писем не прекращается! И ведь надо читать всё это чушь и ещё отвечать!
А, понятно. Ну нет, этим за нее никто не будет заниматься.
— Что поделать, сестра, — невозмутимо пожимаю плечами. — У нас в роду женщин замуж под принуждением не отправляют. Но вы обязаны сами принимать кандидатов, чтобы не оскорбить их семьи. Игнорировать письма — значит, проявлять неуважение. А к тебе, между прочим, сватаются непростые рода. И мне бы не хотелось воевать с персидским сановником из-за того, что ты не ответила ни на одно из сотни его писем.