Газлайтер. Том 3
Шрифт:
— Ничего страшного, — успокаиваю барышню. — У вас очень приятный голос. Войте не здоровье.
— Умеете вы делать комплименты, Данила, — смеется Настя, тут же потеряв всякое смущение.
— Привыкли к зверям? — заинтересовывается молодая любовница Горнорудова. Очень аппетитная женщина, кстати. Шикарная фигура, модельная внешность. Ощущение, что барон ее прямо с подиума забрал в свой особняк. — А где?
— Компания рода Енеревых приручает зверей на заказ, — охотно поясняю. — Я объезжал одного копытоса для них.
— Оу, копытос красивый зверь, — подхватывает Настя. — Видела одного на фотографиях.
— Дорогой, а ты не хочешь себе личного зверя? — обращается Радмила к молчащему барону. Тот нехотя произносит.
— Возможно, как-нибудь потом. Даниил, вы поели? Можем заняться делами.
— Да, — отодвигаю пустую тарелку. Овсянка с лесными ягодами и тосты с авокадо, конечно, шедевральные. Даже не заметил, как умял свой «брекфест».
— Тогда пройдемте. Настя, ты тоже.
Вместе с бароном и его дочерью мы идем к лестнице, затем спускаемся в подвал. Тут, под усадьбой, раскинулись целые хоромы. Мы проходим в небольшую комнату, где на высоком постаменте стоит мерцающий синий кристалл. Небольшой — размером с кулак.
— Это Жартсерк, разработка моей жены, — указывает Павел Тимофеевич на огромный самоцвет.
— Красивый, — замечаю.
— Его ценность не в красоте, — отстраненно произносит барон. Он вообще своим хладнокровным поведением напоминает ящерицу. Интересно, это смерть жены его таким сделала или он сам по себе такое пресмыкающееся? — А в артефактных свойствах. В камень можно переместить сознание любого разумного существа. Таким образом оно получит бессмертие.
— Незавидная участь для ' разумногосущества', — обдумываю услышанное. — Жить в камне и быть слепым и глухим.
— С помощью магии можно дать Жартсерку зрение и слух, — отмахивается барон. — Главное, что моя жена таким образом хотела спасти сознание любого члена семьи, если он подвергнется опасности.
— Но сама мама не смогла воспользоваться камнем, — грустно вздыхает Настя. — Когда пятнадцать лет назад враги рода напали на нас, она сражалась с ними возле моей колыбели. Мама убила врагов, но и сама погибла. — Она всхлипывает так трогательно, что хочется ее обнять и утешить. Но, видимо, не барону.
Горнорудов, не обращая внимания на состояние дочери, продолжает смотреть только на камень:
— Жанна не погибла. Она разбила свое сознание на две части и закинула его на хранение в двух своих защитников, что сражались вместе с ней против врагов. Ваша задача, Даниил, состоит в следующем, — он делает паузу. — Собрать разум моей жены и перенести в этот камень.
Очень мудреная задача, надо отметить. Я ментальным щупом пытаюсь просканировать этот Крестраж… точнее Жартсерк. Ну да, внутри есть какая-то псионическая полость. Не знаю, поместится ли в это вместилище целое человеческое сознание, но видимо, должно, раз Жанна считала артефакт законченным.
— Если справитесь, я отдам вам всю свою текстильную империю, — продолжает Горнорудов. — Бумаги с условиями сделки готовы. Они ждут вас в вашей спальне. Копия отправлена Соколовым, чтобы ваши поручители могли убедиться в соблюдении устных договоренностей.
— Когда приступать к работе, Ваше сиятельство? — спрашиваю.
Барон бросает взгляд на дочь.
— Приступать вы будете вместе с Анастасией. Она ваш куратор. Все вопросы можете задавать ей. На этом я откланиваюсь. Удачи.
И на этом барон-пресмыкающееся покидает комнату. Мда, весело. Впрочем, я не против остаться наедине с симпатичной барышней. Тем более, что наряд у нее очень откровенный: розовый топик и джинсовые мини-шортики.
Настя смущенно отводит взгляд. Только смущена она не своим обликом, а поведением отца.
— Сперва вам, наверное, нужно ознакомиться с бумагами? Отцом они уже подписаны. Вы можете их прочитать. А потом уже отправимся в путь.
— В путь? Разве разум вашей матери не разделился между двумя слугами?
— Не слугами, а защитниками, — напоминает Настя точную формулировку. — И оба находятся не в поместье.
— Хм, понятно. Можно мне побыть наедине с камнем?
— Конечно. Мы его с собой заберем в дорогу, в него вы и будете помещать фрагменты сознания мамы, — кивает девушка. — Если вам что-то понадобится, можете нажать кнопку вызова на стене и в подвал спустится слуга.
Она удаляется, а я более внимательно исследую камень. Интересная штуковина. Жанна настоящий гений, раз смогла изобрести подобное. Ради пробы я помещаю в артефакт сознание одного из цыган. Петша помещается в Жартсерк как влитой. Кристалл сразу начинает светиться лиловым цветом. Занятненько. Значит, тема рабочая.
Забираю Петшу обратно и ухожу в свою комнату. Там, на тумбочке, лежит контракт с Горнрудовым. Полистав страницы и увидев список предприятий, которые мне полагаются в случае успеха, я решаю позвонить Виталию.
— Да, Даня? — сразу откликается глава рода Соколовых. — По контракту звонишь?
— Ага, что скажете?
— Все устные договоренности соблюдены, — отвечает Виталий. — Юристы проверили. Список предприятий полный. Две столичные фабрики и десять провинциальных.
— А вы уверены, что у меня и у вас идентичные бумаги? — спрашиваю, а то вдруг в моей версии мелким шрифтом написано, что это шутка и никто никому ничего не должен.
— А какая разница, Даня? — искренне удивляется главный «сокол». — У нас лежит договор, который полностью устраивает тебя. На нем стоит подпись барона. Когда ты выполнишь свою часть сделки, то приедешь к нам и подпишешь его.
Ну, в целом, да. Только не нравится мне, что мой договор находится у Соколовых. Считай, контракт в заложниках. Хотя, что-то я себя накручиваю. Вот же лежит копия того договора, тоже с подписью Горнорудова. Вряд ли уж барон сделал две разные версии. Да даже если так, то Соколовы не будут зажимать бумагу, нет им смысла в этом, только поругаемся.
— Если хочешь, мы можем отвезти контракт Невзорову? — предлагает Виталий, видимо, поняв затянувшуюся паузу по-своему.
— Нет, пускай у вас лежит. — Не стоит обижать партнеров недоверием. Овчинка выделки не стоит. — Тогда спасибо, Виталий Степанович. Сегодня приступлю к задаче.