Газлайтер. Том 3
Шрифт:
— Успехов, Даня.
После этого выглядываю в коридор. Там, будто на страже, стоит миловидная служанка с выбившимися красными локонами из-под белого чепчика.
— Сударыня? — окликаю ее.
Она тут же подрывается к двери.
— Да, господин?
— Скажите, Анастасии Павловне, что договор меня устраивает. Через полчаса я буду готов к выезду.
— Хорошо, — она кланяется и уносится прямо по коридору.
Что я делаю полчаса? Звоню маме и Лене. Успокаиваю своих женщин, говорю, что приняли хорошо, да, неголодный, да, кушал, сейчас займусь
Через полчаса ко мне в дверь стучится Анастасия. Она сменила откровенный наряд на джинсы с футболкой. На плечо закинут небольшой рюкзачок, видимо, с Жартсерком.
— Готовы, Данила? Машина уже заведена.
— Да, Анастасия Павловна, — выхожу и захлопываю за собой дверь.
— А можете звать меня просто Анастасией? — она подумала и поправляется. — Даже просто Настя. И на ты.
— Тогда, я просто Даня, — киваю.
— Хорошо, Даня.
Мы спускаемся на подземную парковку к красному кабриолету с убранной крышей. Двухместному.
— Поедем без водителя? — поднимаю бровь.
— У меня есть права, — усмехается девушка и лихо запрыгивает на водительское сидение. — Садись, Даня. Прокатимся. Тут недалеко, час езды.
Делать нечего. Я тоже не отпираю дверь, а залихватским прыжком залетаю на свободное место, за что удосуживаюсь одобрительного взгляда от дочери барона. Она выруливает из гаража, прибавляет скорости, а затем весь мир размазывается в разноцветное пятно. Настя выжимает бешеную скорость, даже не могу рассмотреть какую, циферблат прыгает перед глазами как мячик. Приходится пробудить сознание одного из физиков и врубить ускорение, чтобы мир вокруг не казался таким молниеносным. Да и вестибулярный аппарат удержать в норме.
— Как тебе, Даня?! — сквозь свист ветра доносится крик Насти. — Не слишком ли быстро?!
Она что, издевается? Кажется, я успеваю увидеть смеющиеся искорки в ее глазах. Ну, волчица! Ну проказница!
— Норма, — я впрыскиваю в себя еще ускорения, а затем расслабленно кладу руку на дверь. — Главное, чтобы ты успевала следить за дорогой, Насть. А так можешь еще прибавить, если хочешь.
Она удивленно вскидывает брови.
— Пожалуй, не буду, — разочарованно говорит. — Мы и так успеваем.
Спустя десять минут, когда мы срываемся по косогору вниз, она сбавляет скорость. Видимо, даже юной волчице нелегко дается концентрация в таком бешеном ритме. Мою усмешку Настя старательно игнорирует.
Через час мы приезжаем в небольшую усадьбу, чья черепичная крыша неожиданно возникает между холмами внизу. Небольшие ворота распахиваются загодя, видимо, хозяина уже предупредили о прибытии дочери барона.
И точно — на крыльце уже ждет статный господин с солдатской выправкой. Я выхожу первым и прежде, чем Настя выйдет, обхожу машину, открываю дверь со стороны водителя и подаю руку. Дочь барона жест оценивает. Приняв помощь, одаривает меня довольным взглядом.
— Ваше сиятельство, — кланяется господин Насте, когда мы подходим к ступенькам.
— Еремей, здравствуй.
— Гена…ох, — задумчиво жует усы Еремей. — Дело в том, что Гена давным-давно потерял закладки, а новые я не обновлял ему, за этим раньше следила матушка. Без нее же некому, да и дорого это у посторонних, а барон больше не спонсирует меня. Видимо, посчитал ненужным, мы же с Геной больше не в дворянской гвардии.
— Закладки? — удивленно переспрашиваю.
— Гена — зверь, — быстро поясняет Настя, только прибавляя мне вопросов. Она с тревогой спрашивает хозяина усадьбы. — Надеюсь, вы его не убили?
— Как я мог, Анастасия Павловна! — удивляется Еремей. — Это же собственность рода Горнорудовых. Я только присматриваю за ним. Но без закладок удержать зверя стало сложно. Поэтому я выстроил ему огороженный забором заповедник. Так и назвал Заповедник Гены.
— Данила, — оборачивается ко мне Настя. — Гена — это зверь, которого приручила мама. Он состоял в нашей гвардии, Еремей следил за ним, а когда ушел на пенсию, мы оставили Гену под его присмотром. В Гене кусочек сознания мамы, — она делает паузу. — Сможешь ли ты подчинить его снова?
— Что за вид? — спрашиваю.
— Горыныч, — уточняет Еремей.
Ох, крокодилоподобный монстр. Сильна же была мама Насти, раз смогла выдрессировать ящера.
— Пресмыкающиеся плохо поддаются дрессировке, — вздыхаю. — Я никогда сам не пробовал, это информация из справочников. Но раз смогла твоя мама, Насть, значит, это хотя бы реально. Что ж, давайте пробовать.
— Спасибо, Дань, — кивает Настя. — Еремей, где Гена?
— В заповеднике. Тут неподалеку, — машет он за стену усадьбы. — Десять минут ходьбы. Может, сначала чайку перед делом? Либо покушаете?
— Пойдемте сейчас, — велит дочь барона, и я не спорю.
— Хорошо, — кивает Еремей.
Через десять минут мы доходим до небольшого лесочка за пределами усадьбы. Лесок огорожен сварным забором из толстых прутьев, в будке возле калитки дежурит старичок Степан. Он отворяет нам калитку, и мы проходим внутрь. Я включаю телепатическое сканирование.
— Здесь никого нет, — говорю. — Лес пустой.
— Что? — Еремей хлопает глазами. — Да не может быть!
— И всё же это так. Кроме белок и птиц, здесь никого, — задумчиво роняю и замечаю далекое скопление желтых огоньков вдалеке. — А что в той стороне? — указываю рукой на восток.
— Деревня Грибники, — отвечает Еремей, побледнев. — Не думаете же вы, что Гена побежал в деревню?
— Пойдемте к забору, глянем, — пожав плечами, предлагаю.
Мы проходим лесок насквозь и утыкаемся в тот же самый забор, что огибает лес. Один из прутьев прогрызен, а вокруг натоптано. Причем сделана попытка закрыть прореху ветками.
— Сбежал, — роняет Еремей, откапывая отверстие. — Черт, Гена, как же ты смог! У него бы не хватило сил!
— Звери могут эволюционировать, — вспоминаю фразу из энциклопедии. — А Гена ваш уже в возрасте, мог и пройти не следующий виток.