Газлайтер. Том 4
Шрифт:
Не раздумывая, взмахиваю «бритвой» и бью по шее. Совсем не ощущаю сопротивление позвонков, даже подумал было, что промахнулся, но нет — отсеченная голова улетает в туман. Вот так силища!
— А-а-а! Уйди! — Лакомка уже ужинает новым бандитом. Надеюсь, не огневиком. А то это будет напрасная трата ресурсов.
Я же ищу ментальным зрением последнего из пятерки. Нашел. Он отбежал обратно к лестнице. Блин, далеко, не догнать.
Но бандит не собирается ретироваться. Он оборачивается, в руке вспыхивает огнешар. Ура, живой, огневик. И убегать никуда не собирался, просто создает себе расстояние для обстрела.
«Того, что у лестницы не трогать, — посылаю ментальное сообщение Лакомке. — Им пообедаю я сам».
Белая кошка удивленно отрывает голову от гортани разорванной жертвы.
«Мне послышалось, Даня?»
«Не послышалось, — срываюсь на бег. — Я тоже голоден».
Огневик явно хочет метнуть фаербол в кошку, но мои резкие движения заставляют его изменить первоочердную цель. Огнешар срывается с его пальцев. Я бью встречным залпом воздушных лезвий, и снаряд разрезает на куски. Прыгаю сквозь остатки пламени и оказываюсь рядом с бандитом.
Только сейчас он покрывается стихийным доспехом. Я не даю ему этой возможности, просто вонзаю наваху в плечо. «Бритва», усиленная пси-клинком, пробивает огненную броню, брызгает кровь, и мужик падает как подкошенный.
Интересно, почему раньше не облачился в защиту? Экономил силы для атаки? Ох, если у этого огневика слабый накопитель, то очень-очень жаль. Это же бракованный ресурс получается!
От болевого шока огневик теряет концентрацию, доспех разлетается, и я ударом ноги в лицо вырубаю его. Но не убиваю, конечно.
— Лакомка, — поворачиваюсь к огромной кошке, которая на бесшумных подушечках уже подобралась ближе. Белоснежная мордочка у Лакомки вся красная. — Я сейчас усну на минуту-две, не больше. Ты меня не теряй.
— Уснешь? — она удивленно округляет голубые глаза с вертикальными зрачками. — Сначала ты говор-ришь, что съешь человека, а тепер-рь что уснешь возле тр-рупов. Данечка, милый, с тобой всё хор-рошо?
— Более чем, — я укладываюсь на пол. — А пока умойся, у тебя усики красные.
— Ой-й, — она тут же отворачивается и принимается вылизываться. Мочит лапку, а ей уже вытирает мордочку.
Я же принимаюсь за дело. Всё по классике. Хватаю сознание огневика, отправляюсь с ним в Астрал, там пугаю и мучаю его, чтобы он использовал техники, которые, как обычно, там не получаются. Затем назад в реальность и — вуаля! — огневик в моей Коллекции вместе с воздушником и цыганами.
Лакомка уже умылась и снова стала чистенькой кошечкой. Она и меня лизнула на радостях, когда я открыл глаза.
— Пррроснулся, — с торжеством качает хвостом оборотница. — Что дальше, Даня?
— Уходим, — я встаю и замечаю на поясе огневика портативную рацию. Снимаю и включаю. — Это Шершень, прием.
Раздаются помехи, а потом голос:
— Шершень, это Айсберг. Докладывай. Цель ликвидирована? Прием.
Ага, значит, вторую группу всё же послали меня убить. Кардинальное решение.
— Айсберг, Шершень, цель ликвидирована. Прием.
Пауза.
— Шершень, Айсберг, почему у тебя мертвый пульс? Прием.
Мои перепончатые пальцы! Нехилое у этих бандитосов оснащение! Из штаба мониторят даже биометрические параметры бойцов! Сколько же вы, суки, потратили бабок ради меня одного.
— Айсберг, Шершень, датчик сломался. Прием.
— У всей группы сломались?! Кто ты такой, выродок?! Вещий?! — на том конце линии резко забывают про правила общения по рации. — Ну всё, пацан, ты крупно встрял. Две группы мы тебе не простим.
— Тогда посылайте еще смертников, — спокойно отвечаю. — Можешь даже сам прийти.
— Мы лучше грохнем твою мамочку! А твой черед придет позже! Поживи пока!
Рация превращается в шипящий кирпич. Оборвали связь.
Я бросаю на пол бесполезный аппарат и начинаю шарить по карманам мертвых бандитов. Нахожу ключи от машины и спешно иду к лестнице, кинув на ходу Лакомке.
— Выдвигаемся.
Оборотница следует за мной. Выбегаем на улицу и погружаемся в военный внедорожник, припаркованный неподалеку от склада. Прежде чем сесть на переднее сидение Лакомка покрывается ярким светом и обращается в фигуристую блондинку в камуфляже.
Я завожу двигатель и выруливаю с территории склада.
Лакомка смотрит-смотрит по сторонам и замечает:
— Мы пропустили поворот на Главную дорогу.
— Потому что мы едем не туда, — соглашаюсь.
— Но только Главная дорога ведет в остальную часть города, — замечает наблюдательная альва, а потом задумывается. — Или нет, Даня?
— Ты правильно говоришь, — соглашаюсь. — Только Главная. Но мы не можем двигаться по ней. Бандиты только этого и ждут.
— Что ты имеешь в виду? — альва поджимает пухлые губы. — По рации тот громкий человек сказал, что они займутся только Ириной.
— Это провокация, — я выруливаю в сторону жилых домов. — Бандиты не смогли убрать меня на складе и теперь выманивают на Главную дорогу, где смогут подготовить засаду. Их главная цель не Ирина, а я.
Пораженная альва молчит. Потом кладет обе руки на выпуклые бедра, выпрямляется и выдыхает в голос:
— Даня! Почему эти люди настолько мерзкие?! — на красивом лице появляется яростная гримаса.
— Они не просто мерзкие, Лакомка, — не обратив внимание на красный светофор, я поворачиваю к краю города. — Они тупые. Эти бандиты, несмотря на всю свою подготовку, оказались большими глупцами. Уловки у них совсем детские.
Справа постройки уступают место зеленой ширме леса. Пару минут двигаемся вдоль опушки, а потом сворачиваю к высокому бетонному зданию без окон. На стенах сверкают свежие ядовитые граффити. А высоко, на крыше, горит не менее яркая зеленая матрица звериного сознания…