Газлайтер. Том 6
Шрифт:
— Понятно. Хотел заметить, что нашей коалиции ты придумал броское название, — хохочет Фиткин. — Чувствую, пермяки взбесятся.
— Зато сразу увидим наших недоброжелателей, — замечаю я.
— Это точно, — смеется тот.
Я вовремя вспоминаю о розовых лианах и прошу Емельяна продавать их Барбаре. Глава Фиткиных соглашается.
Попрощавшись с Емельяном, я первым делаю поднимаюсь в комнату к Барбаре. Англичанка сидит за туалетным столиком и что-то расписывает мелким почерком на листах бумаги. Как оказывается, очередную рецептуру духов. Я долго
— Скажи, Даниэль, а эти три девушки, что с тобой живут, — они твои безвенницы, да? — спрашивает Барбара с озорным блеском в глазах. — Вроде бы так это у вас в Царстве называется.
Безвенницы, безвенницы… Недавно мы с друзьями в школьной столовой вспомнили этот термин, а до этого я был о нем ни сном ни духом. Поводом стала Антонина Павловна, как ни странно. Тогда еще Светка возмущалась в своей манере:
— И как это понимать, Вещий? — вскидывалась блондинка. — Почему Антонина Павловна всё еще живет у тебя? Что у вас за отношения?
— Разве не понятно, Свет? Она его будущая безвенница, — вдруг заметил Гриша, и Светка, вот нонсенс, разом успокоилась.
— А-а-а, понятно…Стоп! А почему будущая? — тут же загорелась блондинка, но уже без возмущения, а просто от любопытства.
Гриша лишь вздохнул и продолжил есть, пододвинув оливки своей Адии — казашка их любит.
— Потому что мы еще учимся, — на этот раз ответила Камила, и я чуть не заподозрил ее и казаха в телепатии. — А я, как и Григорий, видимо, верю, что Данила бы не стал порочить честное имя Антонины Павловны сомнительными связями со своим учеником. Потому и «будущая», Светлана.
— Да я так-то тоже не верю, — сразу заоправдывалась блондинка. — Просто спросила.
А я тогда еще вспомнил, что мама тоже как-то возмущалась из-за Антонины Павловны. Но стоило Степану бросить: «безвенница», и Ирина сразу утихла. И всё стало просто и понятно всем. Кроме меня. Потом я уже глянул в толковом словаре это слово. Что сказать? Многоженство в Царстве для большинства запрещено, но дворянам так сильно хочется иметь несколько жен, что появился статус официальной любовницы, не стоявшей под венцом — безвенница.
Между тем, Барбара продолжает смотреть с жгучим интересом.
— Я несовершеннолетний, леди, — улыбаюсь. — Мне пока что не положены безвенницы. Впрочем, так же как и «венницы».
Заинтригованная англичанка еще бы назадавала кучу вопросов — по глазам вижу, — но я срочно ретируюсь. Мне еще с Антониной Павловной надо переговорить.
Нахожу учительницу за проверкой домашних работ в гостиной. Тут нарисовываюсь я и огорошиваю ее, что отныне она представительница князя Морозова в Будовске.
— Что?! — восклицает пораженная женщина. — Князя?!
— Да, и от всех сделок по сбыту мяса вам причитается процент, — киваю. — Так что лучше поскорее откройте депозит в банке специально под большой вклад. Ведь суммы очень приличные. Конкретнее ваши новые обязанности обсудим потом. Но готовьтесь — у вас будет много встреч с дворянами. И
Антонина Павловна не успевает отойти от шока, как я оставляю ее и ухожу в подвал. Время для тренировок и медитации — это священное время. Шуметь сегодня нельзя, так как гости в доме, поэтому занимаюсь медитацией, ну еще напрягаю легионеров поучить новые техники из скачанных методичек Мастеров. Энергопластырями я облепился с ног до шеи, поэтому сил должно хватить на учебу.
— Я не понимаю! — плачется молниевик. — Почему я должен этим заниматься! Я хочу назад в свое тело!
— Оно уже гниет в земле, дебил! — рычит на него Дубный. — У тебя два выхода: становиться сильнее и заслуживать свободу либо сгинуть! Ты чего плачешь, тряпка! Посмотрите, парни — у нас завелся сыкунишка!
Молниевик, правда, распускает сопли. Остальные легионеры дружно ржут, даже Жора квакает весело.
Интересно наблюдать со стороны, как в твоей голове суетятся другие личности. Невольно задумываешься, как многое зависит от контекста. В старом мире мне бы выписали путевку в дурдом, здесь же это признак Роя, Дара могущественного рода Филиновых.
Занимаюсь в подвале допоздна, затем уже без сил добираюсь до своей комнаты. Но лежу в одиночестве недолго — скоро ко мне в постели присоединяется стройное нагое тело.
— Только что из лаборатории? — спрашиваю, не открывая глаза.
— Угу, — устало выдыхает альва, поглаживая мое плечо.
— Иди ко мне, трудяга, — грабастаю свою травницу в охапку, так вдвоем и засыпаем.
А утром я неожиданно вспоминаю, что у меня же нет пары на бал. Лена уехала к бабушке. Блин, и кого позвать? Барбара поедет с кузеном. Антонину Павловну лучше не стоит, а то ее и без этого ко мне в безвенницы записали, а она женщина молодая и красивая, ей еще замуж выходить, надо беречь репутацию. Мм, Светка?
— Нет, прости, Даня, — вздыхает Соколова, когда я набираю ее номер, и добавляет извиняющимся тоном: — Двоюродный брат приехал, меня обязали его сопроводить.
Но решение приходит само собой — через минуту после разговора со Светой звонит Камила. Очень своевременный звонок, особенно, учитывая, что друзья в курсе отъезда Лены.
— Даня, как у тебя дела? — как бы невзначай спрашивает брюнетка.
— Дела — хорошо, а будут еще и супер, если ты согласишься пойти со мной на сегодняшний бал.
— Мм, бал? Мне надо подумать….
— Хорошо, пока подумай на удержании, а то мне звонит Света, я ей быстренько отвечу…
— Я согласна! — тут же заявляет Камила.
Вот так просто у меня появилась в спутницах первая красавица школы. Или вторая? Пойми-разбери, кто из них со Светкой красивее, да мне и неважно, так-то.
Барбару и Артура я приглашаю подбросить на бал на своем «Майбахе». Англичанка с благодарной улыбкой соглашается. Так что ближе к вечеру мы заезжаем к Енеревым за Камилой, а оттуда уже прямиком к Фиткиным.