Газовый кризис
Шрифт:
Петя все так же лежал на растяжке в своей палате и с приподнятой головой внимательно слушал новости через открытую дверь. Услышав заданный ему вопрос, он резко, но просящим голосом сказал:
— Тихо-тихо! Подожди! Щас курсы скажут, и все, ну пожалуйста!
Все загипсованные и перебинтованные зрители промолчали. Задававший вопрос инвалид скучно зевнул и опять уставился равнодушными глазами в телевизор. Там уже говорили, что теперь новости экономики и слово передают коллеге Игорю Полетаеву. Тот говорит «спасибо» и сразу о том, что доллар сегодня опять вырос на двадцать две копейки.
Петя
— Переключайте! — нервно выкрикнул Петя и со злостью посмотрел на своего соседа. Тот сразу закрыл единственный открытый от бинтов глаз, делая вид, что засыпает.
Инвалиды в комнате отдыха тоже сразу встрепенулись от грохота и, с опаской посматривая на дверь, переключили с пульта на другой канал.
Петя в палате набрал на сотовом номер и сказал в телефон, как только ему ответили:
— Толик, здорово. Ну че, когда там комиссия будет? У нас уже все готово почти! Надо поторапливаться. Ты знаешь, что доллар опять прибавил?
Петя слушал ответ озабоченно и вдруг резко поменялся в лице и возбужденно спросил, сразу приподнявшись на локтях:
— Когда будут?! Этот точно?! Прямо сюда приедут?! Все, давай, Толик! Ты умница. Мы будем ждать вас!
Он резко отключил телефон и возбужденно сказал соседу с перевязанной головой, одновременно набирая другой номер на телефоне:
— Слушай, сходи позови, пожалуйста, дежурного врача. Скажи, что очень срочно!
Сосед неохотно открыл единственный глаз, но все-таки поднялся и пошел. Тут было принято помогать тем, кому трудно или невозможно ходить. В это время телефон Пети ответил, и он резко сказал:
— Федя, ну что там у тебя?! Давай заканчивай, и в обед вези все сюда, они уже после обеда подъедут. — Федя что-то возразил ему в ответ, но Петя сразу повысил голос и продолжил: — Бери такси и вези, о деньгах не думай! Я здесь сам расплачусь с таксистом. Потом покрасим, Федя. Нам главное показать, как это будет работать. Давай, я щас Олегу позвоню предупрежу, пусть кашу ест.
В цехе завода Федя снял сварочную маску и отложил в сторону сотовый. Другой рукой он положил на бетон сварочный аппарат, который еще дымился. Потом встал и посмотрел на сваренный им ящик с круглым отверстием. Рядом с этим ящиком лежали уже сваренные куски труб, к наконечникам которых были прикреплены обрезанные резиновые воронки. Федя довольно осмотрел свою работу и с возбужденно-радостным видом достал из тумбочки старый противогаз. Он взял резак и начал торопливо вырезать из него клапан.
Проходящий мимо сосед по станку увидел странные изделия и, подойдя к нему, с интересом спросил, разглядывая сваренные трубы:
— Чего это ты мастеришь такое? На дачу, что ли? Поливалка?
— Надо, Федя, надо! — загадочно ответил Федя, опять копируя мастера. Он уже вырезал клапан и, проверив ртом, как он работает, очень гордо добавил: — Потом узнаешь еще…
По коридору травматологического отделения шел врач в белом халате и запихивал обратно в палаты перевязанные головы любопытных инвалидов, выглядывающих в двери на комнату отдыха. Им всем было интересно, что же там такое происходит. Впервые здесь собрался не совет врачей, какой они привыкли видеть на обходе. В этот раз в комнате отдыха отделения собрались какие-то очень важные чиновники, которых даже не заставляли надевать белые халаты с бахилами. А сами врачи вместе с главным обходили их стороной и старались не мешать.
— Ложитесь по кроватям… Ложи-итесь… — приговаривал с растяжкой врач, запихивая в палату голову одноглазого любопытного. — Тихий час сегодня продлен… Про-одле-он…
В комнате отдыха Федя докручивал до конца грелку, и из горелки вырывались последние языки пламени. Здесь все было как обычно, за исключением того, что рядом с елкой поставили ширму из процедурного кабинета и сюда же выкатили кровать Пети, поскольку нога его находилась на растяжке. Вот только на диванах сейчас сидели не больные, а специально приглашенные отцом Толика люди из Правительства Москвы. Они равнодушно смотрели на огонь, не видя в этом ничего сверхъестественного. Толик сидел на Петиной кровати под елкой, и они оба с надеждой смотрели на важных чиновников, один из которых равнодушно сказал, когда потух огонь:
— Ну что ж… На огонь, как известно, можно смотреть вечно… А что вот это были за звуки, которые издавал за ширмой вот этот молодой человек.
При этом он кивнул на Олега, который стоял рядом с Катей возле ширмы. Олег явно засмущался и посмотрел в поисках поддержки на Толика и Петю.
Петя с Толиком переглянулись, и Петя сказал, очень волнуясь и запинаясь:
— А… Это была… поп-музыка… отечественная…
Федя повернулся к брату и подсказал ему потихоньку:
— Олег украинец…
— То есть… зарубежная… — тут же поправляется Петя.
Лица чиновников остались по-прежнему беспристрастны. Увидев это, Толик заговорил, явно тоже волнуясь, но не заикаясь, как Петя:
— Ну как же? Ну неужели вы не поняли? Это же были газы, обыкновенные газы, которые каждый день выходят из человека. Он просто выпустил их за ширмой не в воздух, как обычно, а вот в эту грелку… Если он сделает так несколько раз, то на этом газе можно приготовить еду или согреться…
Услышав это, некоторые лица чиновников стали заинтересованными. Другие, наоборот, сделались брезгливыми и даже скривились. Один из них, которого называли Владимир Иваныч, недовольно выдохнув и морщась, проговорил:
— Бред какой-то…
Но сидевший на другом диване Виктор Палыч посмотрел на него несогласным взглядом и очень заинтересованно сказал:
— А что? Мне кажется, это очень даже интересно… Альтернативное топливо… Должна же быть у «ГАЗПРОМа» хоть какая-то конкуренция…
Сидевший ближе всех Олег Иваныч, тоже недовольно фыркнувший после выступления Толика, даже поднялся и заговорил недовольным голосом, подходя к Феде:
— Да, но это и не конкуренция никакая… У них газ, это привычное голубое топливо… А здесь какое-то… — он принюхался к атмосфере вокруг Феди и горелки и, так ничего и не учуяв, проговорил: — Непонятное… Еще хорошо хоть не пахнет…