ГЧ (Генератор чудес)
Шрифт:
— Правильно! — воскликнул Ридан. — Вы правы, Федор Иванович. Санаторий отставить. Ничего лучшего нельзя придумать для Николая Арсентьевича.
— А женщин вы брали с собой? — спросила Наташа.
— Да, брали. Но… выбирали их очень осторожно, как, впрочем, и мужчин. Я повторяю, это не так просто и легко, как кажется.
Девушки переглянулись, очевидно охваченные одной и той же мыслью.
— Справимся, Натка? — лукаво улыбаясь, спросила Анна.
— Ясно!
— Команда готова,
— В самом деле! Это было бы чудесно!
— Правильно, Анка! — поддержал Ридан.
— Только все же придется найти еще одного мужчину. Если две женщины, нужно трех мужчин, это уж я знаю по опыту.
— Так вот третий, — Николай указал на Ридана.
— Верно! Ну, конечно! — девушки захлопали в ладоши.
— Ну, нет! — засмеялся Ридан. — Мне это не подойдет. Я все равно сбегу. Знаете что? Предложите Виклингу. Он спортсмен и, пожалуй, будет полезен. А мне он пока не нужен.
Наташа недовольно дернула носиком, однако возражать не стала: все были согласны с Риданом.
На этом и порешили. Федор взял на себя выбор подходящей реки и составление плана подготовки к путешествию. Анна должна была поговорить с Виклингом.
Беседа эта состоялась на следующий же день. По желанию Виклинга, они встретились на набережной а предвечерний час. Анна чувствовала, что Виклинг не зря стремится к уединению с ней, и немного волновалась.
Выслушав ее сообщение о предполагаемом путешествии, он некоторое время молчал. Анна взглянула на него удивленно.
— Вам не нравится этот проект? — спросила она.
— Нет, это великолепный проект! И вы знаете, что я был бы счастлив провести целый месяц с вами… и с вашими друзьями.
— И с вашими друзьями, — поправила Анна.
— Я не знаю, Анни, так ли это, — грустно ответил Виклинг. Усилившийся акцент выдавал его скрытое волнение. — Об этом я хотел говорить с вами. Могут ли быть друзья, среди которых нет доверия?
Анна почувствовала себя как бы пойманной на месте преступления. Что делать? Виклинг был прав.
— Разве вам не верят? — спросила она, видя, что уйти от ответа не удастся.
— Вы это знаете, Анни. Профессор и Николай Арсентьевич совместно решают какую-то интересную проблему. Какую — это для меня тайна. Я — наблюдательный человек и знаю, что вы с друзьями меняете иногда тему разговора, когда я прихожу. Что-то скрываете. Ваша вспышка интереса к радиосвязи была неудачна, вы сами знаете. Вы не умеете лгать. О, конечно, я не могу требовать доверия… как другие. Но… разве это есть дружба, Анни?
Намек на «других» уколол Анну, и она вдруг почувствовала, что владеет положением.
— Вы не понимаете, Альфред. Отец никогда и никому не говорит
— Анни! Но я не имею права.
— Значит, вы мне не доверяете?
— Это же другое дело! Это не мой личный секрет.
— Вот видите! — подхватила Анна. — Тогда и нечего обижаться. Во всяком случае, могу вас уверить, что никаких тайн направленных против вас, у нас нет.
Виклинг вдруг повеселел.
— Ну, тогда простите, Анни. Я вижу теперь, что вел себя глупо. Я не думал, что у вас государственная тайна… — Он искоса взглянул на нее, рассмеялся и быстро продолжал. — Я должен благодарить вас за урок. У советских людей особая этика, совершенно новая. Ее не так легко понять человеку буржуазного воспитания. Оставим это. Поговорим о путешествии. Когда вы решили ехать?
— Как только Николай Арсентьевич поправится. Отец говорит, что недели через две.
— Как же вам удалось уговорить его бросить работу?
— Уговорили. Он сам понял, что ему нужно отдохнуть.
— А радио? Он всегда говорит, что часто должен дежурить в эфире.
— Он оставляет товарища Ныркина вместо себя.
— Так. А вы говорили с профессором? Может быть, я буду нужен ему?
— Говорили. Он сказал, что в ближайшее время вы ему не понадобитесь.
Виклинг помолчал с минуту.
— Вот что, Анни, — сказал он затем, — мне нужно согласовать вопрос об отпуске со своим начальством. Если отпустят, я еду с вами. Завтра же выясню. Теперь скажите… — голос Альфреда стал мягче, бархатистее и Анна инстинктивно взяла себя в руки. — Кому принадлежит эта мысль… предложить мою кандидатуру?
— А это очень важно Альфред?
— Очень важно, Анни. От этого может зависеть весь смысл моего участия в экскурсии.
— Тогда вы можете отказаться.
Они прошли молча несколько шагов.
— Понимаю… И вас это нисколько не огорчит, Анни?
— Очень огорчит. Наш капитан требует, чтобы в команде было трое мужчин. А третьего у нас нет. Брать незнакомого…
— С вами невозможно разговаривать, — грустно усмехнувшись, перебил Виклинг…
Анна возвращалась домой одна, обдумывая этот разговор. Как будто она не сделала ошибки. Виклинга порой становилось жалко, в самом деле, недоверие — плохая штука. Он прав. Надо будет поговорить со всеми и постараться рассеять эту атмосферу отчуждения ни в чем перед ними не провинившегося человека.