Где будет труп, Сэйерс Дороти Ли

Где будет труп

на обложку

Сэйерс Дороти Ли

Шрифт:

— Вы понимаете, — тихо произнесла Гарриет, — что если он сам этого не делал, то это сделал кто-то другой?

— А почему бы и нет?! — вскричала миссис Уэлдон. — Кто-то мог позавидовать нашему счастью. Поль был так красив и романтичен — наверняка нам завидовали. Или это были большевики! Эти страшные люди ни перед чем не остановятся, я только вчера читала в газете, что Англия ими просто кишит. И пишут, что все строгости с паспортами совершенно от них не защищают. Я считаю, это настоящее вредительство: мы позволяем им приезжать сюда, плести заговоры, угрожать нашей жизни — а правительство им потакает. Они убили Поля, и я не удивлюсь, если завтра они начнут бросать бомбы в короля, а затем в королеву. Это следует прекратить, а не то у нас случится революция. Подумать только, распространяют свои гадкие листовки на флоте.

— Ну, подождем и посмотрим, что найдет полиция. Она наверняка захочет с вами поговорить. И, боюсь, это будет не очень приятно для вас, но они захотят узнать все.

— Я готова пройти через все, что понадобится, — сказала миссис Уэлдон, решительно вытирая глаза, — только бы удалось

обелить его память. Большое вам спасибо, мисс Вэйн. Боюсь, я отняла у вас много времени. Вы были очень добры.

— Не стоит благодарности. Мы с вами сделаем все, что в наших силах.

Она проводила гостью до двери, а потом вернулась в кресло, закурила и стала думать. Могла ли близкая перспектива женитьбы на миссис Уэлдон быть достаточным мотивом для самоубийства? Она склонялась к тому, что не могла. Из-под венца всегда можно сбежать. Но кто их знает, этих темпераментных людей?

Глава VI

Свидетельствует первый цирюльник

То благодушный был старик.

«Второй брат» [46]

Пятница, 19 июня — день и вечер

— Не могли бы вы сказать мне, что стало со старым мистером Эндикоттом? — осведомился лорд Питер.

Управляющий магазином мясных деликатесов предпочитал обслуживать знатных клиентов лично. Ему пришлось остановить руку с вертелом, который уже было вонзился в окорок.

Здесь и далее цитаты, где не указано иное, — в переводе А. Савиных.

— Да, милорд. У него дом в Илинге. Он иногда заглядывает к нам за баночкой наших фирменных пикулей. Весьма примечательный господин этот мистер Эндикотт.

— Да, в самом деле. Я давно его не видел. Боялся, уж не случилось ли с ним чего-нибудь.

— О нет, что вы, милорд. Он в добром здравии. В семьдесят шесть лет увлекся гольфом, а еще коллекционирует изделия из папье-маше. Ничто так не держит на плаву, как интересное занятие, — вот как он говорит.

— Совершенно верно, — ответил Уимзи. — Надо к нему как-нибудь заехать, навестить. Какой у него адрес?

Управляющий сообщил адрес, а затем, вернувшись к насущным вопросам, вогнал вертел в окорок до самой кости, мастерски крутанул, вытащил и церемонно поднес лорду Питеру, держа за рукоять. Тот сосредоточенно обнюхал его, сказал «Ах!» с надлежащим восторгом и торжественно вознес ветчине хвалу.

— Спасибо, милорд. Думаю, она вам придется по вкусу. Доставить ее к вам домой?

— Я возьму ее с собой.

Управляющий подозвал продавца, который тщательно обернул товар бесчисленными слоями жиронепроницаемой бумаги, белой бумаги и оберточной бумаги, обвязал бечевкой наилучшего качества, искусно соорудил из свободного конца бечевки удобную ручку и застыл со свертком, как нянька со спеленатым принцем крови на руках.

— Моя машина у входа, — сказал Уимзи.

Лицо продавца просияло. На Джермин-стрит выкатилась церемониальная процессия: продавец нес ветчину, лорд Питер натягивал автомобильные перчатки, управляющий бормотал ритуальные любезности, второй продавец открывал дверь и кланялся через порог. Наконец машина унеслась прочь, оставив на улице благоговейно перешептывающуюся толпу, которая собралась, чтобы восхититься обтекаемой формой и обсудить количество цилиндров.

Дом Эндикотта в Илинге нашелся очень легко. Хозяин был дома. Подношение окорока и встречное предложение выпить стаканчик старого хереса прошли в теплой обстановке, в какой подобает обмениваться дарами равным по силе, но дружественным монархам. Лорд Питер ознакомился с коллекцией подносов из папье-маше, поддержал беседу о гольфе, а затем без неуместной поспешности перешел к цели визита.

— Одна из ваших бритв, Эндикотт, попалась мне при чрезвычайно любопытных обстоятельствах. Не сможете ли вы что-нибудь о ней рассказать?

Мистер Эндикотт с любезной улыбкой на цветущем лице налил еще по стакану хереса и ответил, что будет счастлив, если окажется полезен. Уимзи описал модель и внешний вид бритвы и поинтересовался, нельзя ли узнать, кто ее купил.

— А! С костяной рукоятью, говорите. Повезло, что вам встретилась такая, их у нас было всего три дюжины. Большинство клиентов предпочитают черные рукояти. Да, об этих я могу кое-что рассказать. Модель поступила к нам во время войны — кажется, в 1916-м. Тогда не так-то просто было достать первоклассное лезвие, но эти были отличные. Все же белые рукояти — недостаток; помню, как мы радовались, когда отправили дюжину старому клиенту из Бомбея, капитану Фрэнсису Этертону. Он попросил прислать с запасом — для себя и для друзей. Это было году в 1920-м.

— Бомбей? Далековато. Но как знать. А что с остальными?

Мистер Эндикотт, судя по всему, обладал феноменальной памятью. Он погрузился мыслями в прошлое и принялся излагать:

— Во-первых, капитан второго ранга Меллон. У него было две таких бритвы. Но его можно исключить, потому что его корабль был взорван и затонул со всем экипажем. Бритвенный прибор пошел ко дну вместе с хозяином. В 1917-м вроде бы. Меллон был настоящим джентльменом, из хорошей семьи. Из дорсетских Меллонов. Еще одна у герцога Уэзерби. Недавно он говорил, что она до сих пор у него, так что он тоже отпадает. И мистер Притчард. С его бритвой произошла удивительная история. Его слуга сошел с ума и попытался прирезать ею хозяина, но, по счастью, мистер Притчард смог его одолеть. Слугу арестовали за покушение на убийство, но признали невменяемым, а бритва служила вещественным

доказательством на суде. Знаю, что мистер Притчард потом купил себе новую бритву, черную, потому что старую в борьбе вонзили в спинку стула, выщербив лезвие. Он сказал, что оставит ее на память о том, как прошел по лезвию бритвы. Я тогда подумал, что это очень остроумно. Мистер Притчард — занятный джентльмен. Еще одна была у полковника Граймса, но ему пришлось бросить свои принадлежности при отступлении к Марне [47] , и мне неизвестно, что с ней случилось. Ту бритву он любил и купил другую такую же, она до сих пор у него. Это уже шесть из второй дюжины. Что же стало с остальными?.. О, знаю! С одной из них приключилась забавнейшая история. Молодой мистер Рэтклифф — достопочтенный [48] Генри Рэтклифф — однажды явился ко мне в крайне возбужденном состоянии. «Эндикотт, — вскричал он, — вы только взгляните на мою бритву!» — «Господи помилуй, — изумился я, — да ею будто дрова пилили». — «Вы почти угадали, Эндикотт, — сказал он. — Моя свояченица и ее гениальные приятели задумали поставить какой-то домашний спектакль и вырезали декорации моей лучшей бритвой». Боже праведный, как он бушевал! Лезвие, конечно, было непоправимо испорчено, он купил другое, прекраснейшую французскую бритву, которую мы в то время пробовали. Потом… а, да! Бедный лорд Блэкфрайарз. Печальная история. Он женился на одной из этих кинозвезд, а та промотала его деньги и сбежала с каким-то даго [49] — да вы это, наверное, помните, милорд. Вышиб себе мозги, бедняга. Он оставил пару бритв своему камердинеру, а тот не расстанется с ними ни за что. По две бритвы купили майор Хартли и полковник Белфридж. Оба покинули Лондон и переселились в деревню. Я могу дать вам их адреса. Теперь сэр Джон Вестлок. О нем я не могу сказать ничего определенного. У него были какие-то неприятности, он уехал за границу во время скандала с трестом «Мегатерий» [50] . Когда же это было — в начале двадцатых, так ведь? Память моя уже не та. У него была пара бритв. Он умел ценить хорошие лезвия и очень бережно за ними ухаживал. Мистер Алек Бэринг — с ним тоже печально вышло. Говорят, это наследственное, но я всегда думал, что та авиакатастрофа не могла не повлиять. Там, где он сейчас, бритву ему вряд ли дадут. У него была одна из этой партии, замена той, что он забыл в отеле. Итого сколько? Уже шестнадцать, не считая той дюжины, что отправлена в Бомбей. Вот почти и все, потому что полдюжины я отдал своему последнему старшему помощнику, когда закрывался. Он держит заведение в Истборне, и дела у него, говорят, идут весьма неплохо. Двадцать две. А что же с последней парой?

Имеется в виду масштабное сражение на Марне в сентябре 1914 г., закончившееся поражением германской армии.

Это означает, что упомянутый Рэтклифф — сын пэра.

Уничижительное название для иностранцев, изначально относилось к итальянцам и испанцам (образовано от имени Диего), потом распространилось на другие национальности.

Выдуманный трест, упоминается также в романе Сэйерс «Сильный яд».

Мистер Эндикотт почесал в затылке со страдальческим видом.

— Иногда мне кажется, что я начинаю сдавать, хотя мой гандикап [51] уменьшается, да и дыхание не подводит. Но кто же все-таки купил эту пару? Ну же. Мог ли это быть сэр Уильям Джонс? Нет, не мог. Или маркиз де?.. Нет. Минутку. Эту пару сэр Гарри Рингвуд купил для своего сына — молодого мистера Рингвуда, который учился в Модлин-колледже [52] . Я же помню, что не видел их потом. Он их купил в 1925-м, а молодой джентльмен после университета поступил в Министерство по делам колоний и уехал в Британскую Восточную Африку. Вот! Я знал, что постепенно вспомню. Вот вся партия, милорд.

Гандикап — рейтинг мастерства игрока в гольф, чем меньше гандикап, тем выше мастерство.

Модлин-колледж — один из старейших колледжей Оксфордского университета.

— Эндикотт, вы великолепны, — восхитился лорд Питер. — В жизни не встречал старика моложе вас. И я хочу знать, у кого вы покупаете вина.

Довольный мистер Эндикотт подтолкнул графин к лорду Питеру и назвал имя виноторговца.

— Многих из этого списка мы можем сразу исключить, — сказал Уимзи. — С полковником Граймсом проблема: кто знает, что произошло с прибором, оставленным во Франции, но думаю, кто-то да прикарманил его. Не исключено, что бритва вернулась в Англию. Это вариант. Надо разыскать майора Хартли и полковника Белфриджа. Не думаю, что это сэр Джон Вестлок. Если он бережливый малый, то уж наверное бритвы возит с собой, холит их и лелеет. Следует узнать о бедняге Бэринге. Его бритву могли продать или отдать кому-то. И мы должны разведать о молодом Рингвуде, хотя его, скорее всего, можно вычеркнуть. Остается ваш помощник. Как вы думаете, он мог их продать?