Где будет труп
Шрифт:
— Нет, милорд, вряд ли. Он собирался оставить их себе. Ему, знаете, нравилось, что на них старое имя. Но для продажи клиентам он поставил бы на бритвах собственное. Понимаете, милорд, в этом есть свой шик. Только если ваши дела идут успешно и вы можете заказывать бритвы партиями по три дюжины, вам на них выгравируют имя. Он очень хорошо начал, купил три дюжины лезвий Круппа. Уши мне про них прожужжал. Так что, скорей всего, клиентам он продает именно их.
— Верно. Мог ли он продать те бритвы подержанными?
— Этого я сказать не могу, — отвечал Эндикотт. — Подержанные бритвы не очень-то покупают, разве что бродячий парикмахер придет.
— Что
— Это безработные парикмахеры, милорд, они ходят с места на место, надеются, что их возьмут работать на подхвате, когда не хватает рук. В нашем заведении таких, считайте, и не было. Как правило, они не первоклассные мастера, а я не подпустил бы к своим джентльменам никого, кроме первоклассного мастера. Но в таком месте, как Истборн, где в сезон большой наплыв клиентов, без них редко обходится. Может, вы захотите сами расспросить моего бывшего помощника. Его зовут Пламер, на Бельведер-роуд. Если хотите, я ему сообщу.
— Не стоит беспокоиться, я сам к нему заеду. Только один вопрос. Не было ли среди упомянутых вами клиентов неуклюжего малого, который терзал свои бритвы и постоянно отсылал их обратно для заточки?
Мистер Эндикотт захихикал.
— Как же, как же. Полковник Белфридж — боже! Боже! Он над своими бритвами измывался, как мог, и, наверное, до сих пор продолжает. То и дело заявлял мне: «Честное слово, Эндикотт, я не понимаю, что вы делаете с моими бритвами. Они и недели не держат заточку. Сталь уже не та, что была до войны». Но дело не в стали и не в войне. Дело в нем самом. Честное слово, я думаю, что он бритву на ремне тупил, а не правил. У него не было слуги, знаете. Полковник принадлежит к очень благородному роду, но отнюдь не богат. Прекрасный солдат, я уверен.
— Старой школы, а? — сказал Уимзи. — Сердце доброе, но горяч не в меру. Знаю таких. Где, говорите, он теперь живет?
— В Стэмфорде, — не задумываясь, ответил Эндикотт. — На Рождество прислал мне открытку. Очень мило с его стороны — меня помнить. Но мои старые клиенты в этом смысле очень чуткие. Они знают, что я ценю их благодарную память. Что ж, милорд, я был чрезвычайно рад вас видеть, — добавил он, видя, что Уимзи встал и потянулся за шляпой. — Очень надеюсь, что смог оказать вам хоть малую помощь. Надеюсь, сами вы в добром здравии. Выглядите вы хорошо.
— Старею, — пожаловался лорд Питер. — Волосы на висках начали седеть.
Мистер Эндикотт озабоченно закудахтал.
— Это пустяки, — поспешил он успокоить гостя. — Многие дамы считают, что это придает достоинства. Надеюсь и верю, что не редеют на макушке.
— Насколько мне известно, нет. Взгляните.
Мистер Эндикотт раздвинул густую солому волос и пристально вгляделся в корни.
— И следа нет, — уверенно провозгласил он. — Редко встретишь такую здоровую кожу черепа. Тем не менее, милорд, если вы заметите малейшее поредение или выпадение волос, дайте мне знать, я почту за честь вас проконсультировать. Я все еще владею рецептом «Особого лосьона Эндикотта», и, хотя самого себя не хвалят, я не встречал еще средства, которое бы его превзошло.
Уимзи рассмеялся и обещал позвать Эндикотта на помощь при первых признаках беды. Старый цирюльник проводил его до двери, ласково пожал ему руку и попросил заглядывать еще. Миссис Эндикотт расстроится, узнав, что с ним разминулась.
Усевшись за руль, Уимзи обдумал три варианта действий. Он мог поехать в
Он выложил Бантеру свою проблему, ожидая совета. Тот попросил дать ему время на размышления, всесторонне обдумал вопрос и затем почтительно огласил свое мнение.
— На месте вашей светлости я, полагаю, склонялся бы к тому, чтобы поехать в Стэмфорд, милорд. По ряду причин.
— В Стэмфорд, значит?
— Да, милорд.
— Что ж, наверное, вы правы, Бантер.
— Благодарю вас, милорд. Ваша светлость желает, чтобы я вас сопровождал?
— Нет, — сказал Уимзи. — Вы можете съездить в Истборн.
— Очень хорошо, милорд.
— Завтра утром. Я переночую в Лондоне. Не могли бы вы послать от моего имени телеграмму… или нет, я передумал, пошлю ее сам.
Телеграмма лорда Питера Уимзи мисс Гарриет Вэйн:
иду следу бритвы стэмфорд отказываюсь быть героем детектива который надоедает героине ущерб долгу будете моей женой питер
Телеграмма мисс Гарриет Вэйн лорду Питеру Уимзи:
доброй охоты конечно нет здесь произошло важное вэйн
Глава VII
Свидетельствуют жиголо
Никчемная, нелепейшая жизнь.
Мисс Гарриет Вэйн, одетая в платье цвета кларета, кружилась по танцевальному залу «Гранд-отеля» в объятиях мистера Антуана, светловолосого жиголо.
— Боюсь, я плоховато танцую, — сконфуженно заметила она.
Мистер Антуан, который, к ее удивлению, оказался не евреем, не латиноамериканцем и не полукровкой с Балкан, а французом, чуть крепче обхватил ее уверенной рукой профессионала и ответил:
— Вы танцуете очень правильно, мадемуазель. Только чуть-чуть не хватает entrain [53] . Может быть, вы ждете идеального партнера. Когда танцуют не только ноги, но и сердце, это merveille [54] . — Он посмотрел на нее выверенным приглашающим взглядом.
— И вы обязаны говорить такие вещи всем этим пожилым дамам? — улыбаясь, спросила Гарриет.
53
Увлечение, задор (фр.).
54
Чудо (фр.).