Где будет труп

Сэйерс Дороти Ли

Лорд Питер побледнел.

— Господи! — трагически воскликнул он. — Возможно ли это? Неужели мы ошиблись, а эта нелепая миссис Уэлдон права? И мне в мои года придется охотиться за большевистской бандой? Читайте дальше!

Глава XXIX

Свидетельствует письмо

Узнай же то, что скоро все узнают:

Король — он человек; не человек я,

Пока я не король.

«Книга шуток со смертью» [198]

198

Перевод

с англ. В. Сонькина.

Пятница, 3 июля

Его высочеству великому князю Павлу Алексеевичу, наследнику престола Романовых.

Предоставленные вашим высочеством бумаги тщательно изучены. Брак вашей прославленной прародительницы с царем Николаем Первым подтвержден вне всяких сомнений.

Гарриет остановилась.

— Что это значит?

— Бог знает. Николай I не был святым, но не думаю, чтобы он женился на ком-нибудь, кроме Шарлотты-Луизы Прусской. Кем, черт возьми, была прославленная прародительница Поля Алексиса?

Покачав головой, Гарриет продолжила читать.

Все готово. Ваш народ, стонущий под жестокой пятой Советов, с нетерпением ждет возрождения императорской власти на Святой Руси.

Теперь и Уимзи покачал головой:

— Если это правда, то это щелчок по носу для моих друзей-социалистов. Только на днях меня убеждали, что русскому коммунизму есть чем гордиться и что, судя по потреблению сапог, уровень жизни в России возрос с нуля до одной пары сапог в три года на душу населения. Но, возможно, нашлись русские, которые по своей отсталости недовольны таким положением дел.

— Алексис вечно твердил о своем благородном происхождении, помните?

— Да, твердил. И, очевидно, кто-то ему поверил. Продолжайте.

Договор с Польшей благополучно заключен. Деньги и оружие в вашем распоряжении. Недостает только вашего присутствия.

— Ого! — обрадовался Уимзи. — Вот и до дела дошло. Отсюда паспорт и три сотни золотых соверенов.

Шпионы не дремлют. Действуйте осторожно. Сожгите документы и все, что может вас выдать.

— Это он выполнил неукоснительно, чтоб его! Похоже, сейчас мы поймем, где собака зарыта.

В четверг, 18 июня, сядьте на поезд, приходящий на полустанок «Дарли» в десять пятнадцать, идите по дороге до скалы Утюг. Ждите всадника с моря. Он привезет указания для путешествия в Варшаву. Пароль: «Империя».

— Всадник с моря? — ахнула Гарриет. — Господи боже! Это значит, что Уэлдон… что кобыла… что…

— Читайте дальше. Не исключено, что Уэлдон тут не злодей, а герой. Но тогда почему он нам об этом не рассказал?

Гарриет продолжила:

Возьмите с собой это письмо. Помните: молчание и тайна. Борис.

— Н-да, — сказал Уимзи. — Во

всем этом деле с начала и до конца я верно угадал только одну вещь. Я сказал, что в письме будут слова «Возьмите с собой это письмо», и они есть. Но остальное мне не по зубам. «Павел Алексеевич, наследник престола Романовых». Не раздобудет ли ваша квартирная хозяйка чего-нибудь выпить?

Подкрепив силы, Уимзи придвинул стул поближе к столу и уселся, вперив взгляд в расшифрованное послание.

— Так. Давайте разбираться. Несомненно одно: из-за этого письма Поль Алексис пришел к Утюгу.

Отправил его Борис, кто бы он ни был. А друг он или враг, этот Борис?

Он яростно взъерошил волосы и медленно продолжил:

— Первая мысль, которая приходит в голову: Борис — Друг, а упомянутые в письме большевистские шпионы оказались на Утюге раньше его, убили Алексиса, а может быть, и Бориса. Какова в этом случае роль Уэлдоновой кобылы? Она доставила всадника с моря к месту встречи? Был ли Уэлдон этим другом-монархистом? Это вполне возможно, ведь… нет, это невозможно. Странно, если хотите.

— Что именно?

— Я хотел сказать, что в таком случае Уэлдон мог приехать к Утюгу в двенадцать часов, когда миссис Поллок слышала стук копыт. Но он не мог. Он был в Уилверкомбе. Зато мог кто-то другой — скажем, друг, которому Уэлдон одолжил кобылу.

— А как тогда туда попал убийца?

— Пришел по краю моря и таким же образом скрылся, а пока там были вы, прятался в нише. Мы не могли состыковать события по времени, только пока считали, что убийца — Уэлдон, Шик или Перкинс. Но кто был этот «всадник с моря»? Почему он не пришел и не сказал: «Я встречался с этим человеком и видел его живым во столько-то»?

— Да он просто боится, что убийца Алексиса убьет и его тоже. Но это очень все запутывает. Теперь нам надо искать двух неизвестных вместо одного: «всадника с моря», который украл лошадь и прискакал на Утюг около полудня, и убийцу, который был там в два часа.

— Да. Как-то это все сложно. По крайней мере, это объясняет Уэлдона и Перкинса. Естественно, оба ничего не сказали о кобыле, потому что она сбежала и вернулась, когда ни одного из них не было возле палатки. Хотя погодите. Странно: откуда «всадник с моря» знал, что в то утро Уэлдон отлучится? Похоже, чистой воды совпадение.

— Может быть, «всадник» испортил машину Уэлдона.

— Да, но даже тогда — как он мог знать, что Уэлдон уедет? Скорее уж следовало предположить, что он останется и будет возиться с машиной.

— Все равно — допустим, он знал, что Уэлдон тем утром хочет поехать в Уилверкомб. Тогда поврежденный провод зажигания — это для него чистое невезение, а то, что Уэлдон в конце концов уехал, — удача.

— А откуда он знал о планах Уэлдона?

— Он мог вообще ничего о нем не знать. Уэлдон прибыл в Дарли только во вторник, а все это дело планировалось задолго до того, судя по дате на письме. Кто бы это ни был, он, вероятно, пришел в ужас, увидев на Хинкс-лейн палатку Уэлдона, и испытал огромное облегчение, когда в четверг утром тот отчалил.