Где искать здоровье?
Шрифт:
Первая «матрица» охватывает период времени от зачатия до начала родов. Раньше ученые считали, что человек не помнит этот этап своего развития. Но на сеансах Станислава Грофа многие пациенты описывали невероятные ощущения плода и даже эмбриона. Потом исследователи находили подтверждения этих историй в медицинских картах, рассказах матерей. Дети ничего не знали об этом до сеанса — они действительно вспоминали на нем мучительные переживания внутриутробного периода. И тем самым избавились от психологической травмы. В предыдущем очерке я уже рассказал, как это происходило со мной.
А вот что пишет Станислав Гроф в своей книге «Приключение самооткрытия. Уровни сознания и новые перспективы в психотерапии и внутренней реализации» (Нью-Йорк, 1988
«Многочисленные наблюдения показали, что люди, у которых доминируют негативные перинатальные (внутриутробные и родовые. — М. Д.) матрицы, имеют такой подход к жизни, который не дает им чувства удовлетворения и даже может быть разрушительным или саморазрушительным.
Если психика сложилась под влиянием II матрицы (младенец получил травму во время второго периода рождения: когда начались сокращения матки, а родовые пути еще не открылись, — он испытывал адские муки и чувство безысходности. — М. Д.), то человек относится к жизни очень пассивно. В подобных условиях находящийся под влиянием III матрицы (младенец получил травму во время третьего периода, когда он продвигался по родовым путям, испытывая страшные муки: боль, жар, удушье, и мучительно боролся за жизнь… с материнским организмом, который раньше был источником любви, покоя и счастья. — М. Д.) стал бы „работоалкоголиком“, „все перемалывающей мельницей“, „конторской крысой“.
Динамика III матрицы придает жизни линейную траекторию, направляет ее на достижение будущих целей. Психика определяется памятью мучительной борьбы в родовом канале — поэтому человек никогда не чувствует полного удовлетворения. Мир и вся жизнь кажутся ущербными. Внимание избирательно фокусируется на потерях, неудовлетворенности, несправедливости. С другой стороны, человек не способен или недостаточно способен радоваться тому, что есть, пользоваться этим как можно лучше. Важно подчеркнуть, что такая позиция не зависит от внешних условий, и ее не могут изменить любые достижения. Человек чувствует неудовлетворенность талантами и способностями, образованием, обеспечением, славой — независимо от того, какие они на самом деле, — и это часто контрастирует с мнением окружающих. Подобно плоду, который испытывает болезненные сжатия, человек под психологическими чарами III матрицы все время стремится к чему-то отличному от настоящей ситуации, надеется на решение своих проблем в будущем».
В подобных случаях специфические цели, которые чья-то фантазия предлагает как несомненное средство для достижения счастья в будущем, можно считать психологическими суррогатами для завершения биологических родов, достижения удовлетворенности и безопасности внутриутробной жизни. Поскольку эти цели не подлинные, то их достижение не даст и не может дать удовлетворения. Жизненная стратегия, вытекающая из динамики III матрицы, является проигрышной в любом случае — достигаются цели или нот, так как она основана на ложных посылках и не может дать ожидаемого.
Неудачные попытки достичь особые цели и получить от этого ожидаемое удовлетворение рождают веру в то, что счастье зависит от внешних факторов. В таких случаях человек думает, что успех все изменит. Но когда цель наконец достигнута, это обычно не дает ожидаемого психологического результата. Это не осознается как признак ущербности самой стратегии, в которой счастье связывается с успехом. Полагают, что цель была недостаточно честолюбивой или неверно выбранной. Это расстраивает человека, но он находит утешение в новых планах или делает старые более амбициозными. Наиболее важной характеристикой такой стратегии самопоражения является то, что человек не ценит настоящее и строит планы на будущее.
В этих рамках сознания другие люди представляются как соперники, а природа кажется чем-то враждебным, что надо завоевывать и контролировать. В истории первые формулировки такого отношения можно найти у Френсиса Бэкона, который создал стратегическую базу для нового эмпирического метода западной науки. Он использовал такие термины: природу надо обуздывать в се блужданиях, насиловать, распинать, заставлять выдавать свои секреты ученым, ограничивать, делать рабом, контролировать (Бэкон, 1870). Потребовалось несколько столетий, чтобы понять: бэконовский подход чрезвычайно опасен, разрушителен и саморазрушителен. С развитием современной техники он становится надежным способом самоубийства планеты.
На коллективном и глобальном уровне этот образ мыслей рождает такую жизненную философию, при которой делают ставку на силу, соперничество, всеобщий контроль, восхваляют линейный прогресс и неограниченный рост. В этом контексте материальная выгода и рост национального продукта считаются главными критериями благополучия и характеристиками уровня жизни. Эта идеология и вытекающие из нее экономическая и политическая стратегии приводят людей к серьезному конфликту с природой как с единой живой системой, которая имеет свои универсальные законы.
Преследование максималистских целей неестественно, и очень опасно, так как биологические организмы и системы находятся в критической зависимости от оптимальных значений. В мире, который по природе своей цикличен, вдруг провозглашается стратегия линейного развития и неограниченного роста. В перспективе это ведет к истощению невозобновляемых ресурсов и накоплению ядовитых отходов, которые отравляют воздух, воду и землю — все, что необходимо для продолжения жизни. Этот подход, прославляющий конкуренцию и дарвиновское «выживание сильнейших» как естественные и полезные принципы существования, делает людей неспособными понять насущную, потребность в синергетике и кооперации.
Но, когда человек способен освободиться от преобладания негативных перинатальных матриц и экспериментально восстановить память благотворного обмена с материнским организмом во время внутриутробной жизни или после рождения, это эквивалентно достижению гармонии с человечеством и всем миром.
Тип и качество перинатальных матриц влияют не только на личный опыт, но и на отношения с другими людьми, природой, на существование в целом.
Если человек переживает самораскрытие во время возрождения (это бывает на сеансах необычных состояний сознания, когда пациент словно рождается заново. — М. Д.), переходит от негативных матриц к позитивным, то в нем усиливается способность радоваться жизни. Опыт блаженства перинатального существования и грудного кормления, связанный с этими матрицами, вызывает чувство удовлетворения и вневременности настоящего. Когда эти элементы психики лежат в основе повседневной жизни, для человека становится возможным получать большое удовлетворение от настоящего момента и от многих простых ситуаций и функций — еды, общения с людьми, работы, секса, искусства, музыки, игры, прогулок на природе. Это значительно уменьшает неразумную потребность строить сложные схемы в ложной надежде достичь удовлетворения. В таком состоянии становится ясно, что главная ценность человеческой жизни — это качество жизненного опыта, а не количество материальных благ.
Эти изменения сопровождаются неожиданным и глубоким осознанием экологических проблем. Бэконовское отношение к матери («Матери-Природе») было запрограммировано опытом непримиримой борьбы плода с материнским организмом во время биологического рождения. Новые ценности и отношения дает переживание симбиоза плода и матери в перинатальный период и во время кормления. Синергетика, взаимное вскармливание и другие аспекты этой ситуации автоматически заменяют завоевательские и эксплуататорские тенденции в старой системе ценностей. Концепция человеческого существования как борьбы за выживание в мире, управляемом законами джунглей, уступает место новому отношению к жизни как к проявлению космического танца и священной игры (термины восточной философии. — М. Д.).