Где легенды мура
Шрифт:
Эта зависть мешала им жить. Я же в течение многих лет зарабатывал деньги своими руками, своим честным трудом. Я никогда не боялся работы не пользовался тем, что старший брат занимал руководящий пост. Эти завистники – просто глупые лентяи. И я вскоре начну свой рассказ о них.
Они обладали завышенной самооценкой и требовали особого отношения к собственной персоне. Со здравым смыслом такие люди совсем не дружат. Они всему дают самые простые объяснения. Им очень нравится сочинять и распространять глупые сплетни обо мне. За собой никаких недостатков они не замечают. Они привыкли винить других людей в своих недостатках, а также перекладывать свои недостатки и свою личную вину
Эти невежды всегда винят других людей в своих же собственных поступках и проступках. Вины за свои поступки и проступки они никогда не признают. Завистники и лентяи никакой пользы не приносят ни на работе, ни в творчестве, ни в общественной жизни. Словно ничего не замечая за собою, они продолжают сами себя превозносить. Несмотря на собственную лень, они громче всех кричат о своем трудовом подвиге, которого просто никогда не было. Постоянно твердят о своей незаслуженно маленькой зарплате. Они хотят получать больше денег за то, что в течение всего рабочего дня играют в сотовом телефоне и смотрят телевизор, попутно кроя матом известных людей, которых видят на телеэкране. Они завидуют известным людям и достигнутому ими жизненному успеху.
И ведь никто не мешал этому завистнику выйти на сцену и там петь вместе с известными людьми. Никто не мешал ему своими талантами зарабатывать большие деньги. Большую зарплату должен получать только тот человек, который больше всех работает. И не нужно завидовать. Тем более если завистник может сам спеть гораздо лучше, чем это делают наши певцы, наши нынешние таланты. Что завистникам сейчас мешает превзойти на сцене нынешних артистов? Только пусть не утверждают, что их скромность. Они – несчастное отребье.
Весь месяц они бездельничают, ленятся, а потом начинают жаловаться на то, что пришла маленькая зарплата, которая их совершенно не устраивает. Они начинают громче всех кричать о своем тяжелом труде и непосильной работе, выполненной ими ранее. Оказывается, они работали больше всех, поэтому тут же начинают грозить всем своим увольнением. За все годы эти лодыри не придумали ничего нового. Угрозы у них остаются только на словах. Они вспоминают добрым словом свою прежнюю работу, где им платили намного больше, при этом работы, там, оказывается, было намного меньше, а условия труда были намного лучше. Они постоянно грозят тем, что скоро уволятся отсюда, с этой работы и вернутся обратно, на свою прежнюю работу, где, по их словам, всё намного лучше. При этом ни один из них так и не уволился отсюда и не вернулся на свою прежнюю работу.
Встает вопрос, почему же именно так происходит? По их словам на прежней работе дела у них обстояли намного лучше: платили намного больше, сильно уважали за профессионализм, знания и опыт. Прежний работодатель всеми силами стремится сделать так, чтобы этот самый невежда вернулся обратно. Прежний работодатель постоянно звонит и упрашивает вернуться – уже весь свой телефон надорвал. Это написано с их слов. По словам этого невежды он являлся незаменимым профессионалом на прежней работе.
На новой же работе этот незаменимый «профессионал» каким-то невероятным образом потерял свою высокую квалификацию. Так почему же эти невежды не возвращаются к себе на прежнюю работу, а остаются работать на новом рабочем месте? Ответ на этот вопрос обычно очень прост.
Глава 14
О
Ну, давайте уже вернемся к нашему рассказу. Мы с братом вместе пошли работать на флот. Мы работали в одной сфере, каждый на своем рабочем месте. Он работал в кабинете, а я – десять лет на судах, притом все это время только в рядовом составе. Мой брат был начальником, но никогда, никого не выделял из общей массы по родственным связям. Это для него было совсем неважно. Фактор родства никогда не влиял на отношения с подчиненными.
Это отношение могло быть разным. С подчиненными начальниками он разговаривал совсем иначе, чем с рядовым составом. То есть, манера его общения зависела от должности человека, с которым он вел диалог. Многое зависело и от подчиненных. Если работник в чем-то провинился или, наоборот, зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, то и разговор с ним соответствовал ситуации: или полный разнос, или благодарность за выполненную работу. Все вышеперечисленное влияло на отношение моего брата к своим подчиненным, но при этом он никому и никогда не давал никаких скидок, в том числе и родственнику.
Брат никогда не выделял меня из общей массы. Это всегда и везде делали глупые завистники, которым факт моего родства с флотским начальством не давал жить нормально. Я сам у брата никогда не просил помощи, никогда не пользовался родством с ним в своих личных интересах. С его стороны не было ко мне снисхождения. Он никогда не стремился к тому, чтобы выделить меня из общей массы, не оказывал мне помощи как своему подчиненному. Мы со старшим братом проработали на флоте более десяти лет. Наши родственные отношения никак не влияли на нашу совместную работу. Каждый из нас находился строго на своем рабочем месте. Каждый из нас выполнял строго свои должностные обязанности.
Он изучал и подписывал в своем рабочем кабинете различные должностные документы. Я крутил рожковым ключом на девяносто пять большие гайки, работая мотористом на речных судах. Но флотским сплетникам и судовым завистникам мое родство с начальником никак не давало покоя. За отсутствием фактов они плели и распространяли свои глупые сплетни обо мне, о всех родных и о начальниках, которых безосновательно и бездоказательно обвиняли во всех смертных грехах.
Я находился ближе всех к этим завистникам, крутил с ними одни и те же гайки, выполнял ту же работу, что и они, получал такую же зарплату. Но по словам невежд все обстояло совсем иначе: оказывается, я получал значительно более высокую зарплату, отношение руководства ко мне было лучше, чем к ним, и жизнь у меня была намного лучше, чем у них. То есть, по их словам, мое родство с начальством давало мне всё самое лучшее. Это было несправедливо, по их личному мнению, то есть всё самое лучшее должно было доставаться только им и никому более. Такое положение вещей, с их точки зрения, было бы справедливым. Истинная справедливость заключалась для них только в том, чтобы им доставалось всё самое лучшее.
На самом же деле уровень жизни у нас был почти одинаковым. Только в отличие от них мое положение было хуже, так как десятки завистников и сплетников постоянно трепали мне нервы. И это продолжалось более десяти лет. Невеждам никак не давал покоя факт моего родства с флотским начальством. Годами эти глупые завистники «пили мою кровь», трепали мне нервы своею тупостью, глупостью, завистью и недальновидностью. А ведь мои нервы – совсем даже не казённые и не железные. Я не знаю до сих пор, что их тогда не устраивало. Ведь зарплата была у нас одинаковая, условия труда – тоже одинаковые. Таковы реальные факты.