Где они все?
Шрифт:
– Ты не волнуйся, все идет хорошо. В нашем деле самое сложное – это взлететь. Ну и сесть после этого, конечно. А все, что между, – просто прогулка по парку. Видишь, – Ральф ткнул пальцем в приборную панель, – мы уже почти на нужной нам высоте. Дальше только прямо, ну, кроме гор, там придется попетлять немного, а так все отлично. Ветра практически нет, если выше не взлетать…
– А почему эта лампочка мигает? – прервал Феликс неудачную попытку успокаивающей беседы и указал на хаотично загоравшийся красным диод.
– Эта, что ли? – Ральф аккуратно
Такие методы борьбы с боязнью полетов были явно не сертифицированы и, скорее, вели к ее усилению, чем наоборот. Во всяком случае, ладошки Феликса снова вспотели, а в голове то и дело проносились ужасные фотографии с мест авиакатастроф.
– Так это, ты к нам на отдых или как? – Бриггс кивнул на лежавшие на заднем сидении большую вещевую сумку и рюкзак. – А то сейчас не сезон, да и, по правде говоря, мало кто ездит в Ик отдыхать. Я бы даже сказал никто. Или ты из этих, которые… как их там… которые насмотрятся по телеку передач всяких и ломятся в лес выживать в дикой природе?
– Идиоты? Нет, мистер Бриггс, я не из этих, – Ходж улыбнулся, но это была натянутая и нервная улыбка, – у меня бабушка живет в Ике. К ней и добираюсь.
– Да-а, – протянул Ральф, – забралась старушка, ничего не скажешь. Сам-то не здешний?
– Нет, сэ-э, мистер Бриггс, я из Калифорнии. Силиконовая долина, может слышали?
– Да что-то припоминаю, с компьютерами возишься?
– Ага, – Феликс кивнул.
– Ну и бог с ними, я в этом ни черта не понимаю, – Ральф небрежно махнул рукой, – так что там с бабулькой твоей? Приболела?
– Нет, что вы, надеюсь, что нет. Моя мама, то есть ее дочь, погибла в авиакатастрофе, и я лечу сообщить ей об этом. Не хотелось такое по телефону говорить, возраст, сами понимаете, да и проведать ее было бы неплохо.
Самолет слегка тряхнуло, и Феликс вжался в сидение с такой силой, что его лицо покраснело от прилившей к нему крови.
– Тише, парень, тише, это всего лишь ветер. Дальше будет веселей, когда горы перелетим. Я покажу тебе заповедник, там сверху все отлично видно, и озеро, и лес. Загляденье просто! Правда, сейчас там смотреть не на что. Не сезон. Но сверху все красивее, да?
Самолет еще раз тряхнуло, но Феликс отнесся к этому спокойнее, либо пилоту все-таки удалось немного сбавить напряжение, либо он уже просто привык к болтанке. Так или иначе, под размеренный гул мотора, прорывавшийся через наушники, и плавные покачивания, обеспеченные надвигающейся бурей, нервы Ходжа, потрепанные перелетами через всю страну, потребовали законного отдыха, и он сам не заметил, как уснул.
Ему снилось, что он плывет на маленькой лодочке посреди бескрайних морских просторов, вода была неимоверно синей, такой синей, какой она может быть только во сне. Ходж наслаждался каждым мгновением этого странного, наполненного умиротворением и синевой плавания.
Но вот на горизонте появились
– С добрым утром, спящая красавица, – Ральф хмыкнул, но в его глазах читалось беспокойство, – мы уже перевалили через хребет. Видишь, вон там снизу?
Феликс выглянул в окно. Горы остались немного позади, и теперь самолет летел над небольшим озером. Буря медленно подступала откуда-то справа.
– Это озеро Уайтфиш. Впечатляет?
– Впечатляет, – без особого запала ответил Ходж, его мысли еще были заняты странным сном.
– Я раньше частенько туристов здесь катал. Красивые места, – Ральф окинул взглядом водную гладь и тяжело вздохнул.
– А почему перестали? – спросил Феликс.
– Да как-то интерес подрастерял. Рутина заела, понимаешь? Летай туда-сюда, тараторь одно и то же… В общем, надоело. Сейчас только таких, как ты, иногда вожу, так, кровь разогнать. Да и, по правде говоря, мое корыто, – он хлопнул ладонью по штурвалу, – слишком уж прожорливое в плане денег. То замени, там подкрути, и пол зарплаты как корова языком.
Самолет тряхнуло, и на этот раз толчок был такой силы, что рюкзак Феликса, лежавший на заднем сидении, свалился на пол.
– Не паниковать, – Ральф улыбнулся, но это был вовсе не веселый и уверенный оскал, как раньше, – всего лишь единичный порыв, ничего страшного.
Ходж ему не поверил, он всем своим нутром ощущал неприятности, надвигавшиеся на них одной огромной багровой волной из сна. И оказался прав. Толчок повторился, а за ним еще один.
– Как-то слишком много единичных порывов, вам не кажется?
– Теперь кажется! – Ральфу не хотелось этого признавать, но парень был прав. Шатало их гораздо сильнее, чем должно было. Самолет мотался из стороны в сторону, как мотылек, пролетая над бурной рекой.
– Не судьба тебе сегодня к бабульке добраться. Буря догнала, не долетим.
Ральф вцепился в штурвал в попытках выровнять самолет, но удерживать курс с каждой минутой становилось все сложнее. Ветер трепал старую «Сессну», не зная жалости. Фюзеляж стонал и потрескивал.
Сердце Феликса билось с неимоверной частотой, заглушая своим стуком матерщину пилота. Неужели судьба так неблагосклонна к нему? Прошла всего пара дней с похорон его матери, а он уже оказался в ее положении. У жизни явно извращенное чувство юмора.