Где принц, если все мужики...
Шрифт:
— М? Прекрати возиться.
— Это насилие! — я попыталась вырваться из его рук, который грубо прижимали к кровати.
— Где? — спросил он, скользя пальцами по внутренней стороне бедер и резко проникая внутрь. Тело помимо воли выгнулось дугой. — Ты вся возбудилась. Так что насилие отменяется.
Возбуждение заставило тело звенеть натянутой струной. Так он еще больше увеличивал. Гена отстранился и сразу стало холодно. Одиноко. Но это на миг, чтоб вновь навалиться на меня и резко войти. Я не узнавала себя. Он мне не нравился,
— А девочке нравится резкость и грубость. — довольно сказал он, накрывая своими губами мои. Я задыхалась от тех эмоций, что он вызывал. А ведь ничего такого не было. Не было привычных ласк и прелюдий. Грубая, почти животная страсть, которая заставляла терять себя.
Время прекратило существовать. Усталость наполнила тело и приятное удовлетворение. Скорее перенасыщение. Это что же я с ним переспала? Неожиданно. Я вздохнула. Сумасшествие какое-то. Я лежала на кровати, сжавшись в комок. Надо было вернуть себя. Плохо не было. Но не было и того вдохновения, какое обычное чувствуешь после таких утех. Состояние напоминало скорее как после сильной истерики, когда проплачешь несколько часов. Тогда наступает усталость и пустота. Он вытянул из меня все силы.
Гена вернулся минут через десять. Закурил. Сел рядом на кровать. Провел ладонью по моему телу, как будто я была его собственностью. Так собаку гладят, а не женщину. Я поежилась.
— А ты мне нравишься. — сказал он. — Понятно почему за тобой мужики ходят. Видно, подстраиваться умеешь под них. Чувствуешь, что от тебя хотят. А теперь слушай и запоминай. Погулять я тебя отпущу. Тебе это надо. Когда назад приползешь раны зализывать, то на короткую цепь посажу. Такую, что забудешь о других мужиках. А ты все равно вернешься. Тебе деваться некуда.
— Гена, то что сегодня было не дает права мне диктовать свои условия. — возразила я.
— Я не диктую, а объясняю тебе как будет. — он ущипнул меня за ногу.
— Больно. Прекрати!
— Ложись нормально. Продолжим наше знакомство.
— Не хочу.
— А сама сейчас стонать будешь и просить добавки. — он затушил сигарету и достал презерватив.
— Так нельзя. — Я не хотела. Устала. Хотелось спать, но он даже слушать не стал. Тут было только его желание. С его стороны была сила. Если бы я опять не возбудилась, то это походило бы на изнасилование. Он только брал, ничего не отдавая. Его я не заботила. Только он сам. Эгоист. Если бы не страсть, что кипела в крови вулканом, то все это было похоже на пытку. Хотя в конце и напоминала пытку. Я уже себя не чувствовала, а ему все равно. Главное закончить. Когда же все прекратилось, я упала на подушку и закрыла глаза, почти сразу проваливаясь не в сон, а скорее забытье.
Холодно. Он отошел. Надо накрыться одеялом, но нет сил. Я лежала и не шевелилась. Никогда такого не было. Гена лег рядом. Накрыл нас и обнял меня. Провел рукой по моим волосам.
— Я тебя отпускаю лишь погулять. Знаешь, как кошек отпускают на улицу. Они убегают, думая, что вольная жизнь — это хорошо. Но потом готовы в любом доме жить, зная, что зимой лапы мерзнут. Ты вернешься. И тогда я дверь закрою. Будешь моей, домашней. И спать с тобой буду только я. Пока же — гуляй. Лапы подморозишь, тогда сразу о теплой печке вспомнишь и о том, кто в эту печку дрова подкидывает. — прошептал он. Мне не понравились его слова. Но возразить я не смогла. Сон навалился слишком резко.
Глава 19.
Поезд увозил меня все дальше и дальше. Мы с Володей еле успели на него. Сошли с автобуса и бегом на вокзал. Теперь я сидела на нижней боковой полке и смотрела в окно. Мимо проносились деревни и леса. Переезды. Машины, люди, облака. Поезд увозил меня все дальше к новой жизни. А что меня там ждало? Радость или печаль? Я надеялась на радость. Но назад возвращаться к Гене я не хотела. Ночью он меня сильно напугал. Никогда не видела от него столько цинизма и грубости. Мне всегда казалось, что он добрый мужик. Но тут он открыл себя совершенно с другой стороны. Такой, о которой я еще не знала. Утром он не извинился. Помог донести мне сумку до автобуса. Сказал, что подождет меня здесь. Когда я вернусь. Грубо поцеловал и ушел не оборачиваясь. Почему он был так уверен, что у меня ничего не получится? Почему нельзя было поддержать? Хотя, когда меня кто поддерживал? Я вздохнула и продолжила смотреть в окно. Оставалось надеяться, что черная полоса закончилась, а дальше будет только светлая. Пусть у Гены ничего не получилось в Москве. Но это не значит, что не получится у меня.
Два дня в поезде прошли однообразно. Шумно и нервно. Я поняла, что боюсь большого города. Поняла, что боюсь неизвестности. Наступила паника. Захотелось остановить поезд и рвануть назад. Но рядом был Володя, а рядом с ним мне было стыдно подаваться таким слабостям.
И вот мы приехали в Москву. Что я ожидала от города, в котором раньше не была? Наверное, какого-то чуда, но никак не переполненного людьми вокзала, духоты от выглянувшего солнца, гула голосов и грязи. Я не говорю, что на вокзале были горы мусора, но желание его отмыть у меня возникло тут же, как мы спустились на платформу.
А дальше я растерялась. Вцепилась в руку Володи, который был невозмутим и уверен. Он понял схему метро, в которой разобрался еще дома. Разобрался как доехать до нужного адреса. Поменял сим-карту на местную, чтоб звонки были дешевле. Без него я уехала бы назад. Он снял комнату в Подмосковье. Договорился об этом еще до приезда в Москву. Маленький городок, чем-то напоминал наш. Квартира на последнем этаже. В квартире было три комнаты. А жило семь человек. Девушек я не заметила. Только ребята. Опять стало страшно. Я не думала, что так буду бояться Москвы.
Володя мне сильную оказал поддержку и помощь. Помог найти курсы парикмахера. Предстояло отучиться месяц и заплатить около двадцати пяти тысяч. Бешеные деньги, но Володя говорил, что окупиться. Сам же устроился на склад. Я училась пять дней в неделю до двенадцати. После этого была свободна. Опять же Володя договорился с ребятами, что жили у нас в квартире на мою подработку. Все приехали зарабатывать деньги, поэтому работали почти без выходных по двенадцать часов, плюс дорога. Ходить по магазинам им было некогда, также как и готовить. Они скидывались, а я варила на всех суп и готовила второе. Главное, чтоб было сытно. Плюс завтрак. Также на мне была стирка, глажка и уборка. За это получала двенадцать тысяч. Если учесть, что месяц я была без работы, чисто на учебе, то мне можно было сказать, что повезло.