Где спряталась ложь?
Шрифт:
— Прости, но, кажется, и это для тебя открытие. В баню, сауну ходила?
Лена покачала головой.
— Тогда не удивительно, что ты детективы стругаешь. Про любовь-то тебе не под силу писать, ты про неё ничего не знаешь.
Лена поняв, что растаяв раскрылась, захлопнула скорлупу:
— Разнежился. Опоздаешь.
Его губы прошлись по шейке и впились в плечо, а потом у самого ушка прошептали:
— Чем планируешь заняться? Мой тебе совет отдохни. Наберись сил… У нас впереди жаркая ночка.
Лена покладисто кивнула, звенящим шёпотом предложила:
— Хорошо. Приезжай, если выберешься на обед, я наварю борща. Но про ночку забудь.
Он понежил в кольце своих
— Домашний борщ! Заманчиво, но сегодня не могу, завтра… Лен, про остальное, я не слышал.
Никита проходил вновь и вновь мочалкой по её телу, растирая по ней пахучие гели. Телу было приятно, душа ликовала, а голова страдала. Ещё бы ей не страдать, если она молила её одуматься и в тоже время хотела хлебать это свалившееся на неё счастье ковшом. А может правду говорят: чему суждено произойти, обязательно случиться. Так случилось и у неё.
Он не отпускал её до входной двери. Они долго целовались даже на пороге. Наконец, он ушёл, а она, уткнувшись лбом в дверь, улыбалась. Что это? Подарок? Ошибка? Даже если это миг, всё равно прекрасно. Справившись с собой Лена села работать. Чему она раньше предавалась пылко и самозабвенно не желало лезть в голову. Опять же поймала себя на том, что улыбается, улыбку трудно стереть с лица, а счастье вымести из головы. Всё-таки он потрясающий мужик, принимает жизнь такой, как она есть, это такая редкость. "Кажется, на ровном месте наклёвывается роман. Окстись, дурища, и научись считать годки". — Одёрнула она себя, заставляя впрягаться в работу. Но что она могла с собой поделать, если рядом с ним, ей становилось так хорошо, что она забывала обо всём на свете. Обед варить было не для кого, а до ужина у неё есть время. Но работать не давал Кушнир, звонивший по мобильной связи через каждый час, пробалтывая на неё море денег. "Наверное, как работнику связи ему положена бесплатная связь", — подумала она. Часам к двум ожил и городской телефон. Лена постояла, не решаясь снять трубку, но потом подумала, что это Никита, наверняка проговоривший все мобильные деньги, и перешедший теперь на этот канал. Больше-то ведь некому. С её стороны здесь достать её никто не мог. Подумав-подумав, она и сняла трубку:
— Алло!
Хорошо поставленный, но прокуренный голос попросил подозвать к аппарату Никиту. Лена ответила, что его нет. Интересно, что другое она могла ответить. Тогда ей велено было передать Кушниру, чтоб как появится — позвонил Ларюсику, киска не может до него никак дозвониться. Лена передохнула, кажется, её приняли за домработницу. Но девица, пораскинув мозгами и вспомнив дни работы этой самой домработницы, решила поинтересоваться:
— Ты кто?
— А какое это для вас имеет значение? — решила бить Лена вопросом на вопрос.
— Сейчас я приеду и разрисую тебе морду, вот тогда узнаешь, — развопилась на том конце девица.
Лена бросила трубку и больше не подходила к аппарату и на всякий случай к двери тоже. Первое чувство, не смотря на то что это её не очень-то и шокировало, было всё равно ужасным. Лирика, как осенняя листва с деревьев свалилась моментально, оставив её неприкрытой. Но, поразмыслив, она даже посмеялась над собой: "Раз и всё встало на свои места. С чего завелась и какое новое открытие я сделала? Всё ж знала с самого начала… Надо воспринять своё нахождение здесь как приключение и не более!" Вот теперь можно писать. Она с азартом окунулась в работу. Она была для неё главным, да ещё Данька. Решение правильное, — убеждала она себя, — нельзя сомневаться в близком человеке. Осознанно ли, не осознанно ли нельзя. Это уже не отношения и не жизнь. Надо
— Ну что, книжница, получай своё чадо в целости и сохранности. — Весело заявил он от порога. — Дань, ты хоть слезу накапай, мать тут извелась вся.
— Я уже щёчку ей облизал.
— И только?! — Никита помучил свою крепкую шею и заявил:- Вы тут поговорите пока, а я ужин соберу. Данька есть хочешь?
— Ещё бы!
— Согласен — вопрос был глуповатым… Я сейчас.
Лена отвела сына в хозяйский кабинет и, чтоб не жаловаться самой или отвечать на вопросы сына, принялась расспрашивать про Карпаты.
— Отпад! — заявил он.
— Надеюсь, тебе понравилось? — переспросила она, не поняв его «отпад».
Данька тут же поправился:
— Отлично. Приличные номера. Терпимый сервис. Почти домашняя кухня в любое время суток и умеренные цены. До подъёмника каждые полчаса ходит маршрутка. — Принялся он ей подробно излагать. — В общем, всё как ты любишь — нервотрёпки Ноль, сплошное удовольствие.
Лена, прервав хвалебный поток, уточнила:
— Где же вы взяли снаряжение?
Данька удивлённо похлопал ресницами:
— Ма, не зависай. Сейчас проблем ни в чём нет. Его можно взять в пансионате или на базе, без разницы. Тоже мне нашла о чём болеть, лыжница.
— О, критик, ты сам-то никогда не вставал на лыжи.
— А тренер на что. И трассы там разные есть, даже детские. К тому же всегда мечтал, наконец-то, выбрался на лыжный спуск. Ребята каждый год катаются и ничего. Ноги, руки на месте, голова венчает туловище. Обошлось. И тебе советую, съезди, отдохни. Вашему величеству точно подойдёт. Правда, без брехни. Никита на что гурман в этом вопросе и ему там понравилось.
— Никита у тебя с языка не сходит. Расскажи, как жили? — перевела она стрелки разговора.
— Чего ты на него взъелась, нормальный парень. А жили в небольших, но симпатичных комнатках, по два человека. — Без особой охоты продолжал рассказ сын, но исключительно чтоб не обижать мать. — Довольно — таки светлая мебель и всё подобрано под тон, даже ковёр на полу и шторы на окне. И всё необходимое для удовольствия имеется: телефон, телевизор, душ и холодильник. Кажется, ничего не забыл. А самое главное настоящая зима вокруг со снегом. Представляешь, выглянул за окно: и белый снег! А у нас тут зима одно название. Снег грязнущий, ещё и дождём норовит тебя полить. Прокатись, ма, встряхнись. Недели, вот как нам, вполне достаточно. Я тебе всё обрисовал, а теперь твоя очередь. Как тебя угораздило в такое влететь. Мне Никита показал микроавтобусик, что приткнулся у соседнего дома, за кустиками и тебя поимел. Прикольно. Как ловко они квартиру нашу на прослушку поставили. Главный концерт впереди. Ведь всё ещё стоят, слушают. Значит, не поняли, что тебя там нет. Мы тут фокус небольшой с Никитой придумали, давай сделаем.
Лена вскинула голову переводя взгляд с одного на другого.
— О чём речь?
Данька с восторгом сообщил:
— Сейчас мы наговорим несколько вариантов нашего с тобой разговора на магнитофон, и я буду крутить. Пусть слушают и радуются.
Лена не верила своим ушам. Осторожно уточнила:
— Сколько же вы собираетесь в это играть?
— До победного конца. Никита каждый вечер отправлял в квартиру человека, тот топал там часов до десяти, имитируя жизнь и паля в комнатах свет, чтоб окна просматривались издалека.