Где спряталась ложь?
Шрифт:
— Никита Богданович уехал в офис. — Последовал сдержанный ответ.
Позавтракав, она попробовала выбраться из этой крепости. Но её вернули от ворот. Объяснив, что "Хозяин запретил выпускать". "Исчерпывающий ответ", — передёрнула плечиками Лена. Поняв, что Никита принял волевое решение, у неё и мыслей не было строптивость показывать, а тут завелась. — "Хозяин?! Посмотрим, как у него получится удержать меня тут. Наперекор вот возьму и поступлю по-своему. — Вспомнив о том, что она взрослая женщина к тому же пишущая детективы приказала себе:- Не заводись, подумай. Докажи этому самодовольному карасю, что у баб мышление иное, совершенно не стандартное". И тут она разглядела сквозь пышную зелень кустов, въехавший в ворота «пирожок», как выяснилось, привезли заказанные цветы из теплицы для клумб. Водитель в маловатом на его тучной фигуре комбинезоне компании, показался ей знакомым. Порывшись в памяти Лена, вспомнила, подполковника, приезжавшего в часть с проверками. Служил он в ведомстве Попова и уволен был совсем недавно в связи с трагическим пуском. Её не насторожило, с чего полковнику рулить «пирожком», офицеры после увольнения кем только не работали. Она подошла сама, поздоровавшись, попросила об услуге. Знакомый не отказал. Лена думала, что бежать отсюда будет сложнее, но опять случай помог. Незаметно прошмыгнув к машине и забравшись в будку «пирожка», Лена без проблем, выехала за ворота. Через минут десять, машина тормознула. Лена, ожидавшая, что её сейчас выпустят из кузова и пересадят вперёд, подобралась к двери. Но не тут-то было. Будку никто не открыл. Лена слышала приглушённые голоса. "Значит, кто-то тормознул, почему же он меня-то не выпускает? Законный вопрос только ответа нет. Придётся напомнить о себе". — Она застучала. Дверь открылась, она зажмурилась от яркого света, ей стукнули железякой по голове, и она потеряла сознание. Её кинули истекающую кровью в резиновый мешок, повизжали змейкой и засунули в багажник на обочине стоящей машины. «Пирожок», подтолкнув, скатили с дороги в посадку, где валялся труп его водителя. Сколько пролетело по циферблату часов, Лена определить бы не смогла. Голова ломила. Во рту смесь суши и горечи, не проглотнуть. Ощупала лицо, одежду. Всё липло и плюхало. Удар получился скользящим, а крови ведро. Рука видно у гадюки дрогнула. Всё-таки знакомый. Странно, но сумка болталась на согнутой руке, не выкинули. Достала мобильный и засунула в лифчик под мышку. Ключи от квартиры в туфлю. Каждое движение давалось с большим трудом. Пальцы рук скованные холодом начинали дрожать. Воздуху не хватало, и она опять потеряла сознание. Очнулась, как раз от того, что представилась возможность дышать. Только теперь она изо всех сил старалась задержать дыхание. Ресницы не разлепить. Подумала:- "Отекли или слиплись от крови. Какая собственно разница. Пусть думают, что я мертва".
— Может, жива курва? — словно подслушав её мысли, раздалось над головой, и кто-то с силой дернул с её локтя сумку. — Грохнуть ещё раз для верности?
— Хватит время на неё тратить. Застегни мешок и в яму. Земля все ошибки исправит, из неё не выберется. Толкай и засыпай.
От этих страшных голосов, тело сковал холод, а душу леденящий ужас. То, что это будет именно так, она ни на минуту не сомневалась. Замок, на мешке, взвизгнув, лишил её вновь воздуха и прищемил прядь волос, в ушах застучало. Сердце почти не билось. Почувствовав удары земли наваливающейся на мешок, она последнее о чём подумала было: "Вот уж точно никто не узнает, где могилка моя". И потеряла вновь сознание. Очнулась от того, что кто-то больно дёргал из ушей серьги. Она застонала. Руки над ней замерли и детский свистящий шёпот донёс до её чумной головы:
— Мишка вона живая. Побачь, як вона дрожит. Побигли бабе Мане расповим.
— Вот ещё! Вона забранится.
Почувствовала, как кто-то склоняется над ней. От ушей отлегла пробка. Кажется шёпот. Или нет? Попыталась открыть глаза. Мгновенно ослепил электрический шар. Лампочка? Нет, та маленькая. Именно шар. Да ведь это солнце. А белые стены совсем не больничные стены, а воздух. Лена опять застонала, ей хотелось попросить, чтоб позвали кого-то взрослого, но разлепить губы не смогла. Потихоньку возвращалась память. Она почувствовала, как посыпалась с краёв ямы на неё земля и подумала о том, что наверняка, выбрались наверх детишки. У неё дробно застучали зубы. Челюсть просто взбесилась, но унять её у неё не набралось сил. Как безобразно складывалась её судьба. Побывать покойником… Да боже упаси! Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем вернулись они назад. Заслышав чьи то шаги наверху, она напряглась. С трудом тащившаяся за мальчишками с клюкой переломленная пополам старуха, что-то шамкала наверху объясняя мальцам, на понятным им троим языке. Мальчишки, прыгнув в яму, подоткнули под неё полотенца, на которых опускают в могилы покойников и, соединив концы вместе, за одну сторону взялись сами, за другую тянула та странная бабка, какую они называли баба Маня. Лену с грехом пополам вытащили. В том же мешке, кряхтя и охая, погрузили на скрипучую, самодельную тележку и повезли. Она по запаху догадалась, что притащили её в баню. У бань особый стойкий аромат. Пахнет травами, дубовыми вениками и деревом, пропитанным мылом, липовым мочалом и бёрёзовой листвой. Бабка, причитая и молясь, раздела её, ругаясь, отобрала у мальчишек мобильный и уложила его на полку для мочалок. А, приготовив настои трав, принялась молясь и крестясь, отмывать её голову, рану и лицо. Искупав женщину, старуха завернула её в чистую простынку. Перебинтовала голову полосками из разорванной белой материи и, кряхтя от натуги, переложила с мальчишками же опять, на тут же застеленную раскладушку. В Лену влили какую — то тёплую пахучую жидкость и она уснула. Сколько спала, не помнит. Очнулась только от потрескивающей у изголовья свечи, перелистывания пахнущих ладаном листов большущей на старинных защёлках книги и монотонного бубнения молитвы. "Может, я умерла. Наверное, так и есть, ведь дыхания своего я не слышу. Но нет же, нет, чувствую тепло от пламени свечи, к тому же хорошо рассмотрела сморщенное лицо старухи в чёрном застиранном платке в мелкий цветочек". Та, почувствовав взгляд, облегчённо вздохнула. — Слава тебе Господи! Лена попробовала спросить, где она, но получилось вместо слов бульканье. Старуха встала и принесла настой из трав, шиповника и сока шпината. Лена проглотила, даже не морщась.
— Яму заройте. — Наконец, выдавила из себя она. — Могут проверить.
— Зараз, милая, хлопцив видправлю, — прошамкала старуха.
— Телефон жив?
Заметив недоумённый взгляд старухи, она попыталась пояснить:
— Коробочка такая маленькая, чёрненькая с кнопочками. Под мышкой была у меня эта вещь.
— А-а. Слухалка? Вин?
Лена, протянув дрожащую руку, взяла мобильный. Питание оставалось чуть-чуть. Она нажала кнопку и молила, чтоб Никита ответил. И услышав тревожное и нетерпеливое его:
— Алло! Я слушаю….
— Никита помоги, мне плохо.
— Лена, золотко, где ты?
— Не знаю. Книгу вспомни, я тебе рассказывала…
Заряд кончился, телефон «сдох».
Кушнир не найдя вечером жены дома, забеспокоился. Охрана уверяла, что никто не выходил. Никита, не поверив проверил всё сам. На такой площади могла и в прятки поиграть. Но Лены не было. Сходу пометавшись, а потом, психанув, всё же собрался и включил голову. Выяснилось, что приезжала машина с заказом рассады для клумб.
— Какая машина?
— "Пирожок" белый.
Никита сразу вспомнил, как возвращаясь видел ментов, вытаскивающих именно белый «пирожок» из кювета. Он остановил и Санёк, сбегав посмотреть, сообщил, что случайно проезжающий на коняшке местный мужик с сыном, нашли труп водителя и машину. Сейчас, когда он услышал про «пирожок», вся та придорожная маета за минуту промелькнула перед глазами. Наложив одну картинку на другую, он моментально вызвал Сашка и набрал номер Даньки. Тот ответил без промедления, сообщив, что мать не появлялась. Никита, пока не понял и не мог объяснить произошедшее, но мысль, что случилась трагедия, бродила сейчас не только в голове, а обожгла и грудь, заставив сжаться до комочка сердце. Повинуясь предчувствию, забрав охрану, он отправился к месту происшествия на дороге. Менты отправив труп, вертелись около «пирожка». А конкретно, внутри кузова залитого кровью. Почему-то они решили, что это кровь водителя.
— С какого самовара, — влез Санёк. — Водителя, скорее всего, ухлопали на дороге.
— Как? — вспылил молоденький милиционер.
— Просто. Остановили. Попросили помочь. Кровь, мне сдаётся, пассажира.
Услышав такое, Кушнир побледнел.
— Откуда в такой будке пассажиру взяться? — засомневался опять мент.
— Машина шла из поместья Кушнира.
— Ты что мужик сверхвидящий.
— Никакой мистики, я оттуда. Привозила рассаду цветов на клумбы. Вы должны найти в машине или кармане водителя накладную.
— Ну, может, и есть, что дальше? — отряхнул с брюк пылинки мент.
— А ничего, — взревел Никита, — у меня жена пропала. Свяжи эти два события.
— С чего это вдруг, — упёрся парень. — Может, она ушла куда или с любовником укатила. Это сейчас в ваших кругах часто встречается. Заведёте молоденьких канареек, а времени на них нет. Бедные всё деньги делаете. Вот ваши птички и ищут утешение в водителях, охранниках или чистильщиках бассейнов.
— Я его убью, — приподнял Кушнир за грудки парня.
Санёк, ловко оттеснив босса, спрятал за свою широкую спину высовывающегося оттуда мента.
— Ты у меня сейчас кучерявый допрыгаешься, — кричал тот на Кушнира, пытаясь вырваться из рук Сани, — я тебе враз эти два дела совмещу. Организую, что он был её любовником, а ты их обоих ухлопал. Его труп бросил здесь, а её в другом месте закопал.
Отошедший было в сторонку Никита, рванул назад. Водитель Вася и ещё два оперативника заторопились наперерез.
— Заткнись, — посоветовал языкатому парню Саня. — Болтаешь не зная что. А вы Никита Богданович сядьте в машину. Если все будем орать, дело не сдвинется с мёртвой точки. Отправьте кровь на экспертизу. Возможностей нет, я сам договорюсь с лабораторией. Что там надо написать, для начала поисков женщины?
— Заявление, — нехотя ответил разгорячённый парень.
— Забито. Сейчас разъезжаемся и начинаем работать. Заявление вам я привезу. И чтоб не тянуть время и не наступать друг другу на пятки, предлагаю, поделить работу. Я занимаюсь водителем и этой его конторой, а вы ищите преступников.
За три тянущихся, как резинка дня, Никита измаялся и похудел. Дело трещало по всем швам. Никто не продвинулся, а ни на сантиметр. В прошлом и настоящем несчастного парня привёзшего рассаду в этот день в дом не за что было уцепиться. Перевернули всё, но нити, какая бы вывела на Лену, не было. Кровь в кузове была, скорее всего, её, водителю она не подходила, а вот с её данными из личного дела совпадала. "Значит ранили". — Прикидывал Никита. О том, что её убили и вывезли специально, чтоб уничтожить концы, он думать ни хотел. Но с каждым прошедшим днём отчаяние охватывая его вытесняло надежду. И вот этот звонок Лены окрылил его и озадачил. Сколько не пытался Никита дозвониться, телефон не отвечал. "Не иначе, как кончился заряд". Он заметался не в состоянии сообразить, о чём она говорила. "Какую книгу жена ему рассказывала о чём?" Вызвав машину, погнал на квартиру. Достав её «ноутбук» растерялся, что искать? Решил начать с последних, обои были не дописаны. Самая последняя, о пуске и продаже оружия, а предпоследняя о парнях организовавших рекламную фирму. Прокрутив обои, растерялся. В голове ни одной идее. Он опять пронёсся по листам. "Стоп! Куда вывезли парня, когда расчищали путь к деньгам? Кажется, в заброшенное село".