Где-то рядом
Шрифт:
Служила… Удар ящера-стража все-таки оказался достаточно силен, чтобы не просто убить Обжору, но и разрушить его алтарь. До основания. Грустно. Я поднялся к часовне, рядом с которой горела только одна живая точка.
— Спасибо, Том, — кивнул я сидящему на земле главе своих следователей. — Спасибо, что попытался спасти моего котенка.
— Я… — Том Пау поднял взгляд, и в его глазах горел непонятный огонь. Решимость, злость, желание изменить этот несправедливый мир. Сколько раз я такое видел. — Это я должен был умереть. А Обжора прикрыл меня. Представляешь, я замешкался, когда страж скопировал мои силы, а он оттолкнул меня в сторону.
Кулаки Тома сжались, прочертив по земле полоски от пальцев. Под ногти забилась грязь, словно передо мной сидел не бог, а самый обычный человек. Впрочем, а есть ли разница?
— Прости, что я застрял тут, что не вернулся, чтобы доложить. Наверно, я не подхожу для своей должности, и кто-то более опытный… Ники Пор, Асуколус… Я же знаю, многие просились у тебя на место лидера черных, но ты почему-то всем им отказывал.
— Возможно, я говорил им нет, потому что знал: они не могут вот так вот сожалеть об ошибках. А знаешь, чем отличается хороший человек от плохого?
— Я не человек, — растерялся Том.
— Хорошие люди умеют сопереживать другим, — я проигнорировал возражение черного. — Вот и вся разница. И те, и другие могут творить что угодно. Вот только одни оправдают себя в любой подлости, которая только придет им в голову — поверь, придумать оправдание, особенно для себя, совсем не сложно — а вот другие будут помнить. Помнить, чтобы исправиться, чтобы стать лучше, чтобы принять на себя этот долг перед миром.
— То есть то, что я сижу тут и ничего не делаю, это хорошо? — на лице Тома появилась глупая улыбка.
— О, это очень плохо. Здесь и сейчас ты совершаешь ошибку, но в итоге она сделает тебя сильнее. А тот, кто не обратит на нее внимания, так и останется навсегда тем же, кем и был всю жизнь.
— Доброта и сопли как способ стать сильнее, — Том улыбнулся уже во весь рот. — Иногда ты говоришь такие странные вещи. И… — тут он снова погрустнел. — Почему ты сам не грустишь? Я же чувствовал, что Обжора был тебе дорог.
— Есть еще один неожиданный приятный бонус от хороших людей, — я улыбнулся, и Том невольно опять мне ответил. — В хороших людях живут те, кто им дорог. Чем больше ты за кого-то переживаешь, чем ближе принимаешь чувства и поступки кого-то другого, тем крепче ваша связь. Поделишься?
Я протянул руку. Том на мгновение замер, потом все осознал и открыл свой внутренний мир, чтобы выпустить наружу кусочек души Обжоры.
— Сколько? — голос черного дрогнул. Как и я, он прекрасно знал, что для воскрешения погибшего нужно не меньше тридцати процентов личности. Но каков шанс, что у кого-то найдется почти треть чужой души?
Глава 11. Математика
За свою жизнь человек и уж тем более бог сталкивается с огромным числом врагов, друзей и случайных встречных, в которых по какой-то причине отражается его душа. В итоге его личность разносится по миру, становится частью мироздания и собрать ее обратно практически нереально. Вот только в отличие от большинства Обжора появился на свет совсем недавно. И если он с кем-то и делился собой, то делал это щедро.
Я смотрел на Тома Пау
— Пять процентов тебе досталось, когда он спас твою жизнь, еще один за то, что он начал считать тебя другом, — я протянул вперед руку и начал перебирать кусочки души своего котенка. — Пять за то, что ты пришел в этот мир, желая спасти его. И еще два за то, что сожалел.
— За поступки дают больше, чем за чувства, — невольно заметил Том.
— И это правильно.
— Но все равно! Тут только тринадцать процентов личности, — Том вслед за мной пропустил руку через то, что осталось от Обжоры.
— Тринадцать только у тебя, — улыбнулся я, добавляя кусочки чужой души от себя. Все-таки я дал этому котенку имя, создал его, он считал меня учителем — неудивительно, что это не прошло даром.
— Двадцать девять, — голос Тома дрогнул. — Значит, осталось совсем чуть-чуть! Позовем его братьев?
— И не только, — кивнул я. — Попробуем добить до пятидесяти, чтобы не просто вернуть толстяка, но и сохранить все его воспоминания.
Я мысленно позвал котят. К счастью, аномалия рядом с ними еще работала, так что они смогли услышать мой приказ. Отправляться в песчаный мир, а потом открывать проход в Сирен. На дорогу у них уйдет пара минут, значит, пора вызывать и последнего участника спасательной операции.
— Майя, — я не стал звать, а сразу открыл портал к жене, посылая в ее сторону сжатый информационный пакет. Пересказ событий, мои мысли о них и предложение спасти Обжору.
Я невольно опасался, что Майя еще не восстановилась до конца, но нет. Моя жена уже была на ногах, ей хотелось что-то делать, и мое предложение спасти нашего котенка оказалось как нельзя кстати.
— Только можно я это сделаю? — спросила она, проходя сквозь портал.
Я лишь кивнул в ответ. В это же время до нас добрались и Первый с Молчуном. В воздухе сразу же повисло напряжение, перемешанное с надеждой. Невольно мелькнула мысль, что из спасения котенка можно сделать красивое шоу, вот только… Мне совершенно не хотелось тратить время на подобные мелочи. Возможно, потому что среди своих они совсем не нужны?
— Мои пять процентов, — Первый добавил в общую кучку свою долю личности Обжоры.
— У меня шесть, — Молчун встал рядом.
— Майя? — я посмотрел на жену без особой надежды. Кажется, ожидания от наших возможностей оказались слишком оптимистичны.
Майя не участвовала в наречении Обжоры, так что у нее будет только доля за его создание. Точно не больше десятки. И да, мы в итоге собрали немало осколков души, но так хотелось перевалить за пятьдесят процентов. Эх, почему-то я рассчитывал, что котята будут ближе друг другу…
— Пять процентов за создание каменных двойников, один — за ментальную искру… — заговорила Майя.
Все, как я и думал. Итого сорок пять процентов — не хватило совсем немного. Эх, если бы Обжора успел обзавестись еще личным врагом…
— Это еще не все, — тихий голос Майи оборвал мои мысли. — Есть еще десять процентов…
— За что? — спросил я.
Десять — это много.
— Он считал меня мамой, — девушка немного растерянно посмотрела на меня.
Я подошел и обнял ее. Странное чувство: вроде бы у нас уже есть Кейси, у той во время приключений в прошлом появились свои дети, но это ничего не меняло. Когда кто угодно произносит это слово, оно всегда берет за душу.