Где ты, мой незнакомец? (Приди, полюби незнакомца) (др. перевод)

Вудивисс Кэтлин

— Держу пари, шериф не преминет спросить его об этом, мэм, а нам, по-моему, лучше всего не вмешиваться. Подождем, что будет, — Служанка кивнула в сторону незнакомцев, которые быстрыми шагами направлялись к дому. — Ну вот, глядите, — сейчас начнется!

Внезапно вспомнив, что на ней почти ничего нет, Ленора быстро стянула вырез пеньюара, прикрывая обнаженные плечи.

— Думаю, мне лучше одеться.

— Я сейчас принесу вам воды, — вздохнув, сказала Меган. — Думаю, лучше уж заняться обычными делами, а то Мери так и не идет из головы!

Полчаса спустя стараниями служанки Ленора была одета в бледно-голубое

платье и Меган суетилась вокруг нее, убирая пышные локоны в высокую прическу. Ленора была уверена, что Малькольм не упустит случая появиться у нее в комнате под предлогом сообщить ей печальные новости. И не ошиблась: через пару минут она услышала легкий стук в дверь. Служанка открыла ему дверь. Малькольм пересек комнату, приблизился к туалетному столику и, прислонившись плечом к стене, залюбовался красотой женщины, которая смотрелась в эту минуту в зеркало в серебряной оправе. Сейчас она была еще более соблазнительна, но холодна и неприступна, словно Снежная королева — это сравнение не раз приходило ему на ум, когда он украдкой наблюдал за ней. Бывали мгновения, когда он уже почти решался сломать эту хрупкую ледяную преграду и удовлетворить свои мужские желания, но каждый раз сдерживался, не зная, как это подействует на нее. Но ничего, настанет день, когда его терпение будет вознаграждено.

— Наверное, Меган уже рассказала тебе о Мери, — Он обернулся к ней, вопросительно изогнув бровь, и, заметив, что она кивнула в ответ, продолжал: — Это несчастье свалилось на нас, как снег на голову. Боже мой, какой ужас! Сначала похитили тебя, а теперь вот это. Не думаю, что тут есть какая-то связь, но на всякий случай хочу попросить тебя, чтобы ты не выходила одна из дома. Особенно пока тут это проклятый корабль …

— Малькольм… — Ленора стиснула руками края туалетного столика и перевела дыхание, решившись сказать правду. — Я знаю, что ты будешь в бешенстве, но этой ночью я была на «Речной ведьме» …

— Ты что ?! — взревел Малькольм, и Меган так испугалась, что щетка для волос выскользнула из ее пальцев и упала на пол. — Так, значит, ты отправилась к нему у меня за спиной! К этому мерзавцу! К убийце собственной сестры! Ты отдалась ему, да? А тебе не приходило в голову, уж не он ли сотворил такое с Мери?!

Ленора вскочила на ноги, глаза ее яростно заполыхали зеленым огнем. Она уже собиралась обрушиться на него, как вдруг краем глаза заметила Меган, которая от страха ломала руки, и жестом выслала ее из комнаты.

— Ты можешь идти, Меган. Мне надо кое-что обсудить с… — и она с издевкой добавила: — с моим мужем!

Меган заколебалась — ей совсем не хотелось оставлять хозяйку в такую минуту, но тонкая рука повелительно указала на дверь, и у нее не осталось выбора. Выскользнув из комнаты, служанка прикрыла ее за собой и затаилась, прижав ухо дверям, на тот случай, если вдруг понадобится ее помощь. Ей это было не по душе, но хотя Меган никогда не была замужем, она немало наслушалась о том, как мужья порой обходятся с женами, особенно такими красавицами, как ее хозяйка. Меган боялась, что этот разговор для ее леди добром не кончится.

— Как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне, да еще в присутствии моей служанки?! — взорвалась Ленора. — Раз уж вам так интересно, могу поклясться, что и не думала отдаваться Эштону. Я хотела одного — чтобы он уехал, — Красная от возмущения,

она отвернулась от зеркала и заметалась по комнате, чтобы дать выход гневу. — С того самого дня, как я появилась в этом доме, я только и слышу, как его поливают грязью! А ведь ни вы, ни отец, можно сказать, даже не знакомы с этим человеком!

— Зато вы, по-видимому, очень хорошо знакомы, мадам! — Малькольм горой надвинулся на нее, кипя от ярости. Он не мог взять в толк, что было такого в этом мужчине, что так влекло ее, но ведь когда-то она любила его. Он ни минуты не сомневался в этом — иначе она никогда бы не стала его женой. — Что толку обвинять нас, когда ты даже сейчас хочешь его?! И посмей только сказать, что это не так!

Ленора едва не крикнула, что так оно и есть, но вовремя опомнилась. Ей бы хотелось крикнуть всему миру — я люблю его! Но это было просто глупо.

— Я прониклась искренним уважением к нему еще в Белль Шене.

Кулак Малькольма с грохотом обрушился на туалетный столик.

— А я утверждаю, что это не просто уважение, а нечто большее! — оглушительно рявкнул он.

Она надменно вздернула подбородок.

— Прошу заметить, что я этого не говорила! — высокомерно заявила она. — С того самого дня, когда я попала под коляску Эштона, моя память покинула меня, словно укрывшись в тайнике, от которого у меня нет ключа. Я абсолютно не помню вас, но Эштон был добр со мной, и пока я была в Белль Шене, я искренне верила, что он мой муж. Это было совершенно естественно и…

— Но считать мужем меня, по-видимому, для вас совсем не естественно, — угрожающе перебил он. — Именно это ты хочешь сказать?

— Похоже, вам нравится забегать вперед и выворачивать наизнанку мои слова, причем вы при этом даже не слушаете, что я говорю, — возмутилась она. — Я ни о чем подобном не говорила!

— Зато ты говорила об этом раньше, и не раз, — возразил он. — Может быть, не так, не этими самыми словами, но смысл от этого не меняется.

Ленора устало прикрыла глаза и потерла виски, где опять нарастала ноющая боль. Напряжение нарастало, и ей опять овладели навязчивые видения. В конце длинного, темного тоннеля она увидела фигуру Эштона. Он стоял, облокотясь на перила своего парохода. Затем вдруг чьи-то скрюченные пальцы потянулись к ней, стараясь вцепиться в длинные, распущенные волосы. Ухмыляющееся лицо возникло прямо перед ее глазами, а в это время какие-то толстые пальцы грубо рвали на ней одежду. Тут она поняла, вернее, почувствовала, что сейчас ее изнасилуют, и там, в своем сне, отчаянно закричала. И вдруг Ленора совершенно отчетливо увидела рядом Малькольма, он отшвырнул в сторону ее мучителя, а потом очень осторожно, почти нежно поднял ее на руки.

Она слегка нахмурилась и недоуменно взглянула на него. Было ли это пробудившимся воспоминанием о том, что случилось на самом деле или это опять плод ее больного воображения? Странно, что он предпочитает не упоминать о том времени, когда разыскивал ее.

— Послушай меня, Ленора. Ты должна выслушать меня, — потребовал он. — Помнишь ты меня или нет, все равно я твой муж. И не позволю тебе убегать по ночам из дому, чтобы тайком встречаться с этим человеком!

— Но ты ведь сам угрожал убить его! Что же мне было делать?! — воскликнула она. — Сидеть в доме и наблюдать, как ты всадишь в него пулю? Никогда в жизни!