Гекатомба
Шрифт:
Обо всем этом думал Осенев, сидя в кабинете Шугайло, куда его любезно "доставил" Звонарев и ожидал, пока соберутся вызванные начальником для беседы с Дмитрием сотрудники. "Представляю, каково им иметь дело с кем бы то ни было из "Голоса Приморска", - усмехнулся про себя Осенев.
В городе ни для кого не было секретом, что Альбина состояла в гражданском браке с одним из приморских авторитетов. Поначалу у редакции с "варягами" сложились неплохие отношения. Но когда из города в срочном порядке эвакуировались заправили местной оргпреступности, Альбина, не без совета своего обожаемого крутого муженька, выступила на страницах газеты с циклом статей, в которых с чисто женской эмоциональностью, но при полном отсутствии логики, заклеймила позором доблестные правоохранительные
Шугайло представил сотрудников, с большинством из которых Дмитрий был знаком в виду специфики работы в газете, в отделе криминальных новостей. Его позабавила реакция собравшихся: как отнесутся к нему, представителю "вражеского боевого листка"? Отнеслись спокойно. Осенев впервые присутствовал на подобной беседе и невольно зауважал мужиков. Перед ним сидели профессионалы, которые двадцать четыре часа в сутки видят один нескончаемый документальный сериал из цикла "Содом и Гоморра". Именно из них государство умело слепило надежный буфер для защиты своих интересов, четко разграничив ответственность перед Законом между властью и остальными, кто к ней не принадлежит. В своей лицемерной трактовке Закона власть зашла столь далеко и так увлеклась, что потеряла элементарное чувство меры. Именно власть наглядно продемонстрировала, как можно безнаказанно украсть чужие деньги, ликвидировать инакомыслящих, превратить человека в рабскую скотину, изнасиловать его мозги и душу. Власть пошла по пути необузданного порока. Стоит ли удивляться, что вдогонку за ней толпами устремились подданные? Но чтоб они не наступали на пятки, сохраняли дистанцию и, упаси Бог, не вырвались вперед, власть и создала тех, кто должен оберегать право. Чье? На что? От кого? Неважно! Главное, чтобы право охранялось, было кому дать команду: "Фас!" и... кем не жалко было бы при случае пожертвовать, кого бы подставить. И вот теперь в этом веками отработанном механизме произошел сбой. Кто-то посмел замахнуться на власть и ее право.
"Да, мужикам не позавидуешь, - думал, глядя на собравшихся, Осенев. Власть ими не дорожит и народец не жалует. Может, прав Юрка, говоря, что нашему обществу тоже не мешало бы вопросики подкинуть, типа: "Если оно такое все в белом, откуда в его пенатах мент поганый и продажный появился? Менты, они ведь чьи-то дети, кто-то их родил и воспитал..."
По просьбе собравшихся Дмитрий рассказал то, что удалось ему выяснить. Слушали его внимательно. Если кто и испытывал недоверие и скептицизм, то внешне это никак не проявлялось.
– Еще раз поподробнее о забойщике с мясокомбината, - попросил его Шугайло.
– Видите ли, - начал Осенев, слегка волнуясь, - мне не в первый раз приходится проводить журналисткое расследование. Не хочу вас обидеть, но иногда журналисту скажут о том, чего никогда - представителю милиции. Вы, в некотором роде, официальная власть, а у нее с простыми смертными всегда были непростые отношения. Я разговаривал с человеком, который обнаружил
– Ритуальное убийство, - заметил начальник уголовного розыска Кривцов.
Дмитрий кивнул в знак согласия и продолжал:
– Человек, который мне рассказал об этом видел подобное лишь однажды. Удивился, конечно, но спрашивать у парня ничего не стал. В цехе, правда, поговаривали, что у того не все дома. Но животных он не мучил, тихий был, спокойный. Вообщем, шесть лет назад каждый уже был занят только своими проблемами и то, что у кого-то начала ехать крыша, мало кого интересовало.
– Как звали парня он помнит?
– спросил Кривцов.
– Фамилию - нет, но имя - то ли Вячеслав, то ли Валерий, точно не может сказать.
– Как фамилия вашего информатора?
– Шугайло в упор глянул на Дмитрия.
– Сергей Константинович, вы же должны понимать!
– оскорбился Осенев. В этом городе на меня у многих драконовские зубы, но даже их обладатели не рискнуть утверждать, что я когда-либо сдал своего информатора.
Шугайло недобро усмехнулся, не сводя оценивающего взгляда с Осенева.
– Начитались о сицилийской мафии, крестных отцах, донах и омерте. Молчальники чертовы!
– бросил он зло.
Дмитрий счел за благо не отреагировать на его выпад и спокойно спросил:
– Вы позволите еще одно дополнение?
Шугайло кивнул из-под лобья.
– Александр Иванович, - Дмитрий глянул на Кривцова, - правильно заметил, что это были, по всей вероятности, ритуальные убийства быков...
– Бред какой-то!
– буркнул Шугайло недовольно, но, поймав злой Димкин взгляд, махнул рукой: - Ладно, продолжайте.
– ... В античные времена в Древней Фригии существовал культ Кибелы, Великой богини-матери. Мистерии этого культа носили вакхо-эротический характер. Во время их проведения жрецы Кибелы, галлы, оскопляли себя. Неотъемлемой частью культа стал обряд тавроболия - принесения в жертву быка. Обряд был необычайно величественен и, по-язычески, прекрасен. Священной жертвой, как правило, выбирали огромного, красивого и черного, как смоль, быка. Его рога украшали золотыми подвесками и цветами. Верховный жрец храма Кибелы должен был обладать недюжинной силой, хладнокровием и определенным искусством, чтобы заколоть быка насмерть с первого удара. Затем рассекалась шея животного и кровь обагряла жертвенный алтарь.
В Древнем Риме этот обряд дополнился некоторой подробностью. Жертвенная кровь заливала уже не алтарь, а человека, стоявшего в специально сооруженной нише. Считалось, что таким образом участник мистерии заново рождается, освобождаясь от прежних грехов и пороков.
В античном мире существовал и еще один обряд, только в жертву приносились сто быков. Обряд назывался - гекатомба. Но вам наверняка будет интересен малоизвестный среди знатоков античности факт: в Древнем Риме участник тавроболия получал после крещения кровью... кончик бычьего хвоста с кисточкой.
– Осенев, казалось, не обратил внимания на мимолетное замешательство, вызванное его последними словами и как ни в чем не бывало закончил: - Сергей Константинович, я узнал, что в системе горадминистрации ровно сто штатных единиц.
– Сто баранов на заклание, - мрачно изрек Шугайло.
– Быков, - не улыбнувшись, поправил его Кривцов.
– Уже девяносто семь, - уточнил Дмитрий.
– Одного не могу пока пояснить: почему их убивают с интервалом в семь дней?
Гридасов, начальник отдела криминалистики, глянул на наручные часы. Все посмотрели на него. Он быстро подсчитал, беззвучно шевеля губами, и сказал:
– Если его не остановить, то через пятьдесят шесть часов у нас будет еще один бара... бы..., простите, - смутился он, - ... еще одно убийство.